История призрака - Джим Батчер

Я обеими руками потянул посох на себя, но не смог выдернуть его из пальцев темного духа. Чертовски унизительно — не говоря уже о том, что жуткая сила этого типа изрядно меня тревожила. Я тянул всем телом, упирался ногами, но Злой Боб почти не шевельнулся. Он невозмутимо стоял на дне окопа, держа посох за конец и рассматривая его. Только завершив осмотр, он обратил свое внимание на меня.

— Делаю тебе предложение, Дрезден, и повторять не буду, — совершенно спокойно заявил Злой Боб. Он взялся за посох и другой рукой, повторив мое движение, и до меня вдруг дошло, что при желании он запросто мог бы швырнуть меня на значительно большее расстояние, чем сэра Стюарта, — если, конечно, не предпочел бы просто сунуть посох мне в грудь так, чтобы тот вышел со спины.

Я даже как-то усомнился в том, что Злого Боба смогла бы одолеть вся моя призрачная армия, окажись они вдруг все здесь и сейчас. Чикатилы, телохранители и вся королевская рать.

— И что за предложение? — поинтересовался я.

— Связь, — ответил череп. — Со мной.

Именно так. Вот этими самыми словами.

— Гм... — протянул я, прищурившись. — Будь так добр, объясни получше, что ты понимаешь под связью. Ибо должен тебе сказать, Боб, меня... типа того... ранили.

Юмора он не оценил совсем. Похоже, я вещал не на той частоте.

— Отношения ученика и наставника, — ответил он. — Ты обладаешь неплохими задатками. Ты практичен. Твои амбиции умеряются сознанием собственной ограниченности. У тебя неплохой потенциал к тому, чтобы стать идеальным партнером.

— И в отличие от Собирателя Трупов я не буйно помешан, — добавил я.

— Не уверен. Однако твое безумие поддается исцелению, — заявил Злой Боб. — И ты не слишком тешишь себя иллюзиями. — Он шмыгнул носом... вернее, провалом на месте носа. — Господин всегда относился к этой твари без особой симпатии. Но ты мог бы его и заинтересовать.

— Даже если бы Кеммлер и был еще в живых, я совершенно убежден в том, что связь с ним не стояла бы на повестке дня, — извиняющимся тоном заметил я. — У меня жесткое правило не встречаться с пожилыми мужчинами.

Мгновение или два дух смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом, как это бывало и с настоящим Бобом, изобразил на лице то, чего от неподвижной костяшки ждать обычно не приходится. Глаза его медленно округлились.

— Ты... — медленно произнес он. — Ты надо мной издеваешься.

Я присвистнул сквозь зубы.

— Готов поспорить, настоящий Боб изготовил тебя из самых тупых своих частей, так?

Синие огни в глазницах разгорелись ярким пламенем, и я ощутил на лице его жар, даже находясь на расстоянии шести футов.

— Я — настоящий Боб! — решительно заявил он. — Истинное творение Господина. Я наконец стряхнул слабость. Сомнения. Я свободен использовать свою силу.

— Вижу, он еще и нарциссизмом своим немного с тобой поделился, — издевательски добавил я, встретившись с ним взглядом. При этом я понял, что уголки моих губ кривятся в странной полуулыбке.

Зубы у черепа медленно разошлись, как у готовящейся к броску змеи.

— Ты, жалкий подмастерье, ты осмелился меня дразнить? За это ты умрешь!

— Да. Но с тобой не спутаюсь никогда. Понял, никогда! — прорычал я в ответ. — И никогда не уподоблюсь ни тебе, ни твоему драгоценному Господину, ни этому психу Собирателю Трупов. Поэтому можешь взять свою связь и засунуть себе в schutzstaffel.

Видите, я даже знаю немного немецкий — во всяком случае, как по-немецки расшифровывается «СС».

Взгляд у Злого Боба вспыхнул еще ярче, и он дернул жезл на себя.

Нет, он все-таки так и остался лакеем. Фанатом настоящего вреднозадого гения, мечтающим с ним сравняться. Он настолько уверовал в свои силы (ну, может, и не без оснований), что потерял драгоценное время, беседуя со мной, вместо того чтобы действовать. Хуже того, он дал мне шанс вывести его из равновесия, а уж это я умею делать, почти не задумываясь. Кроме самых особых случаев, конечно.

Поэтому, пока мой мозг почти не отвлекался на такую ерунду, я успел осознать самую главную истину из всех, относящихся к Небывальщине. Здесь духовное становится материальным. Здесь сила духа превращается в физическую силу. То есть сила воли, сила разума здесь так же реальны, как мускулы.

И будь я проклят, если какой-то выцветший ксерокс с мыслей и воли давно сгинувшего засранца-некроманта сумеет меня победить.

Если бы он не обратился ко мне со своей агитационной речью, если бы выбор не стоял передо мной так остро, если бы мне не напомнили, кто я и ради чего прожил свою жизнь... что ж, возможно, Злой Боб убил бы меня на том самом месте, в ту самую минуту.

Но он мне напомнил. И я вспомнил. Я прожил жизнь, сражаясь с тьмой, но стараясь при этом не обратиться в тьму. Возможно, в самом конце я чуть оступился. Возможно, я все-таки встретился с таким, что заставило меня переступить черту, — но даже тогда я не превратился в дегенеративного урода вроде Кеммлера. Одна ошибка под занавес не стирала всех других случаев, когда я стоял на краю, отпуская ехидные шуточки.

Меня можно убить, но меня невозможно заполучить в свои ряды.

Я — это я.

И когда Злой Боб ткнул наконец посох мне в грудь, я взял весь восторг, наполнивший меня от всего, что я понял, соединил с волей, которую поворачивали так и этак, но сломить не смогли, откинулся назад, сунув конец посоха в бетон, как в мягкую грязь, а потом, добавив к инерции своих сил, швырнул Злого Боба через голову.

Он так и не отпустил посоха. Что ж, нашими с ним совместными усилиями это только придало ему ускорения.

Он врезался в дно окопа огромным фашистским метеором. Грохот стоял просто неописуемый. Удар раздробил бетон, расшвыряв осколки на двадцать футов во все стороны. Вместе с бетоном летели осколки кости. В воздух взметнулось облачко пыли. Меня даже отшвырнуло назад взрывной волной, но посоха я не выпустил.

— Бе-еее! — торжествующе заорал я, валяясь на земле, и тут же закашлялся от пыли. Шатаясь, с бешено колотящимся сердцем я поднялся на ноги. Меня трясло от напряжения и избытка адреналина в крови. — Вот тебе! Кто начистил тебе ряшку? А? Гарри, мать его, Дрезден! Вот кто!

Я снова закашлялся и привалился к брустверу, тяжело дыша, пока мир не перестал вращаться и уходить у меня из-под ног, но все это время я ухмылялся как довольный волк.

Тут в облаке клубившейся пыли послышался скрежет бетонных осколков и проявились очертания немного перекошенного силуэта. Фигура, хромая, сделала пару шагов в мою сторону, и по синему свету в глазницах я узнал Злого Боба. Еще секунду спустя я разглядел и череп, и хотя теперь его сплошь покрывала паутина трещин, во всех остальных отношениях он остался почти целым.

Синие глаза горели все ярче и ярче. Темный дух стиснул кулаки и медленно, словно держа в них что-то очень тяжелое, поднял руки. Земля у меня под ногами дрогнула. Послышалось какое-то неприятное низкое гудение, словно прямо у меня под ногами несся по туннелю потусторонний локомотив.