Королева секретов. Роман об Анне Клевской - Элисон Уэйр

— Какая жалость! — простонала Анна, измученная до того, что у нее едва хватало сил дойти до уборной.

— Отдыхайте и держите себя в тепле, мадам. Все пройдет через несколько дней.

— Еще не скоро. — Больная слабо улыбнулась.

Доктор Сефер повернулся к матушке Лёве:

— Накройте поплотнее ее высочество, пусть она пропотеет, и обильно поите поссетом через гусиное перо, если у вас оно есть.

— Есть. — Матушка Лёве кивнула. — А что такое поссет?

— Горячее молоко, в равных частях смешанное с элем. Первейшее средство от лихорадок.

— Хорошо, доктор, — ответила няня и торопливо подошла к окну, чтобы достать из сундука несколько одеял.

Анна встревожилась, когда на следующее утро к ней в комнату вошла матушка Лёве и сказала, что приехали сэр Энтони Браун и сэр Энтони Денни, глава Тайного совета, но успокоилась и была тронута, узнав о цели их визита: оказалось, их прислал король справиться о ее здоровье.

— Они говорят, его милость предлагает вам воспользоваться услугами его личных врачей.

Какую доброту проявил Генрих, не забыв о ней, когда сам, судя по всему, находился в весьма печальном расположении духа!

— Это очень приятно, но доктор Сефер вполне компетентен, и ему может не понравиться, если я позову других врачей. Но прошу вас, скажите, что я глубоко признательна его величеству за заботу и обязательно приглашу его докторов, если потребуется.

Поправлялась Анна медленно. Прошла Пасха, деревья усыпало апрельским цветом, будто снегом, но Анна продолжала недужить, хотя и не настолько сильно, чтобы оставаться в постели. Навестить ее приехала герцогиня Саффолк, она привезла весенние цветы и сласти. По предложению гостьи, Анна отправила письмо доктору Баттсу, королевскому врачу, с вопросом о здоровье его величества и просьбой прислать несколько колец, которые его милость самолично освятил на Страстную пятницу, — считалось, что они помогают от спазмов, конвульсий и приступов боли. Кольца немедленно доставили, но от Генриха не было ни слова, ни строчки письма, что разочаровало и огорчило Анну.

Она вызвала Уаймонда Кэри и приказала ему написать от ее имени кому-нибудь из членов Тайного совета.

— Я не знаю, к кому лучше обратиться, но полагаюсь в этом на вас. Прошу, скажите, что я сильно опечалена, потому что не получила ответа от его милости на свой скромный вопрос о его здоровье. Меня беспокоит, что он был оставлен без внимания, так как я боюсь, не означает ли это, что его величество нездоров.

— Король в последнее время сильно не в духе, — сказал ей Кэри. — Не принимайте его молчание за признак неблагополучия. Хотя я, конечно, напишу. Сэр Джон Гейтс — подходящий человек; он сделает, что нужно. И я попрошу своего шурина сэра Энтони Денни, чтобы тот сообщил ему о ваших тревогах за короля.

— Вы очень отзывчивы, — сказала Анна, подметив, что с недавних пор Кэри подобрел к ней. Может, из-за ее болезни?

— Милосердие обязывает меня утешать безутешных, — мягко ответил он, — и особенно вас, миледи.

И Кэри ушел, оставив Анну в удивлении: оказывается, и в нем есть проблески человечности, а она об этом даже не догадывалась.

Через несколько дней Анне стало лучше, и она решила, что пора сменить обстановку. Вскоре вместе с двором она уже ехала в замок Хивер, где надеялась окончательно поправить здоровье в безмятежной атмосфере сельского Кента. Постепенно к ней возвращались силы; Анна совершала обязательные ежедневные прогулки по саду и предавалась послеобеденному отдыху.

Однажды утром в конце апреля в гостиную быстрым шагом вошел Джон Бекинсейл и сообщил о прибытии визитеров.

— Вниз по холму скачет группа всадников, мадам.

«Только бы это были не члены Тайного совета!» — взмолилась Анна. Тут без всяких церемоний в комнату влетел Франц фон Вальдек.

— Мадам, это король! Король здесь!

— О, сохрани нас Небо! — воскликнула матушка Лёве.

Анна же возликовала. Генрих приехал, не отверг ее доброту. Она заторопилась во двор, и там был король, одетый в костюм для охоты; он тяжело спускался с коня.

— Моя дорогая сестра Анна! — воскликнул Генрих, когда она присела в реверансе.

Он поднял ее и поцеловал в губы. Анна с грустью отметила, как изменился ее бывший супруг. Недавняя трагедия превратила его в старика.

— Какая радость видеть вас, ваше величество! — сказала она ему. — Надеюсь, вы в добром здравии.

— Держусь, — ответил он, снимая перчатки. — Я рад видеть, что вы поправились.

— Да, сир, мне намного лучше, — подтвердила Анна, отступая в сторонку, чтобы пропустить короля вперед, и он первым вошел в замок.

Генрих оглядывал двор — место, которое когда-то было ему очень хорошо знакомо. Этот дом, должно быть, хранил для него много воспоминаний.

— Я приехал к вам от милорда Саффолка, из Бекингема, — сказал король, когда они вошли в холл. — Он великолепно принимал меня.

— Увы, сир, боюсь, я не готова и не могу предоставить вам никаких королевских развлечений. Но если вы позволите мне отлучиться и переговорить с управляющим, то я позабочусь о том, чтобы вас угостили на славу.

— Анна, я не хочу доставлять вам хлопот. Немного вина или доброго английского эля будет вполне достаточно.

Она приказала подать напитки, и они с Генрихом уселись в гостиной.

— Доктор Баттс прописал вам пластырь, — сказал Генрих и вынул из дублета небольшой пакет. — Он говорит, это средство, сделанное из льняного семени, иссопа и ромашки, успокоит и облегчит приступы, если они у вас продолжаются. А еще оно помогает от болей и катаров, возникающих из-за пребывания на холоде или на сквозняке. — Генрих увлекался изготовлением лекарств и даже изобрел несколько своих собственных. Анна удивлялась его глубоким познаниям в медицинских вопросах. — Льняное семя хорошо помогает при воспалениях, — добавил король.

Когда она брала у него пакет, он сжал ее руку. Глаза их на мгновение встретились.

— Я беспокоился за вас, Анна, — сказал Генрих. — Я получил ваше послание, но в последнее время был не расположен встречаться с людьми. Это недавнее несчастье с королевой очень опечалило меня. Вы знаете, как сильно я ее любил. — В глазах короля стояли слезы. — Мне было достаточно знать, что вам не грозит никакая опасность. Я не мог принять вашего сочувствия.

На этот раз к его руке потянулась Анна.

— Не понимаю, как она могла предать вас, зная, сколь сильна ваша любовь к ней.

— Я и сам задавался этим вопросом. — Генрих вздохнул. — Правда в том, что я стар и тучен и у меня больная нога. Я не мог дать ей того, на что способен молодой мужчина. Тем не менее она поклялась мне в верности и была обязана любить и почитать меня не только как своего мужа, но и как короля. Измену ничем не оправдать, и попустительствовать ей нельзя. Эта женщина получила по заслугам. Но, Анна, я скучаю по ней…