Эмоции и чувства - Евгений Ильин

Активное изменение ситуации как способа изменения своего эмоционального состояния появляется в 11—12 лет и только относительно эмоции печали, с 14—15 лет – относительно гнева и страха.

Также отмечены пассивные способы реагирования («не могу справиться», «никак, это трудно»), частота упоминания которых особенно возрастает в 15—17 лет. Возможно, это связано с более высоким уровнем развития самосознания, который определяет относительно объективную оценку своих возможностей, в частности, при регуляции эмоциональных состояний.

Особенно необходимо отметить регуляцию состояния радости. Большинство школьников полагают, что поскольку эта эмоция положительна, она не требует какого-либо контроля вообще («хочется, чтобы радости было больше»). К тому же, учитывая характер данной эмоции, обо всех выделенных категориях здесь можно говорить с некоторыми оговорками.

Стоит сказать, что в качестве способов регуляции эмоциональных состояний мальчики чаще используют активные способы («даю сдачи», «кричу», «занимаюсь другим делом», «делаю то, чего боюсь» и т. д.), девочки предпочитают пассивные способы («думаю о другом», «ложусь спать», «слушаю музыку», «забываю», «ем сладкое», «пью валерьянку»).

Таким образом, с возрастом увеличивается количество способов регуляции эмоции каждой модальности, а также повышается степень их сложности.

Житейское понимание слова «чувство» настолько широко, что теряет конкретное содержание. Это и обозначение ощущений («чувство боли»), и возвращение сознания после обморока («прийти в чувство»), и самооценка («чувство собственного достоинства», «чувство собственной неполноценности»), и т. п. Многофункциональное использование слова «чувство» выражается и в словах «чувствовать», «предчувствовать», «чувствительность». Так, говорят «я почувствовал» вместо того, чтобы сказать «я ощутил», или «я чувствую» вместо того, чтобы сказать «я думаю (полагаю, предвижу)». Говорят также об органах чувств, хотя очевидно, что речь идет об органах ощущений, об анализаторах. С другой стороны, говорят об «острых ощущениях», хотя ясно, что речь идет об эмоции страха.

Однако понятие «чувство» смешивается не только с ощущениями, но и с интеллектуальными процессами и состояниями человека. Например, у К. Д. Ушинского (1974) в его труде «Человек как предмет воспитания» подробно рассматриваются такие «умственные чувства», как чувство сходства и различия, чувство умственного напряжения, чувство ожидания, чувство неожиданности, чувство обмана, чувство сомнения (нерешительности), чувство уверенности, чувство непримиримого контраста, чувство успеха. К сожалению, это имеет место не только в прошлом, но и сейчас.

То, что чувства и эмоции тесно взаимосвязаны, не требует обсуждения. Вопрос, однако, в том, что вкладывается в эти понятия и каково соотношение между ними.

В. Вундт, разделяя объективные и субъективные элементы ощущения, первые обозначил как просто ощущения, а вторые – как простые чувства. Однако даваемая им характеристика последних свидетельствует о том, что речь идет об эмоциональных переживаниях, эмоциях, а не о чувствах. Несмотря на это эмоциональные переживания стали обозначать как чувства, подразделяя их на простые (низшие) и сложные (высшие).

Попытки развести понятия «чувство» и «эмоция» делались давно. Еще У. Макдауголл (MacDougall, 1928) писал, что «термины “эмоция” и “чувство” (…) употребляются с большой неопределенностью и путаницей, что соответствует неопределенности и разнообразию мнений об основах, условиях возникновения и функциях тех процессов, к которым эти термины относятся» (с. 103). Правда, и ему самому разобраться в этой путанице не удалось.

После многолетней систематической работы над тем, чтобы сделать свои представления по этим вопросам более ясными, Макдауголл пришел к выводу, что развести эти термины можно «на основе их функционального отношения к целенаправленной активности, которую они определяют и сопровождают, поскольку эти отношения в обоих случаях существенно различаются» (с. 104).

Он пишет, что существует две первичные и фундаментальные формы чувства – удовольствие и страдание, или удовлетворение и неудовлетворение, которые окрашивают и определяют в некоторой, хотя бы незначительной, степени все устремления организма. По мере своего развития организм становится способным испытывать целый ряд чувств, являющихся сочетанием, смесью удовольствия и страдания; в результате появляются такие чувства, как надежда, тревога, отчаяние, чувство безысходности, раскаяние, печаль. Такие сложные чувства в обыденной речи называют эмоциями. Макдауголл полагает, что эти сложные «производные эмоции» целесообразно называть чувствами. Они возникают в зависимости от того, осуществлены или не осуществлены стремления человека. Подлинные же эмоции предшествуют успеху или неуспеху и от них не зависят. Они не оказывают прямого влияния на изменение силы устремлений. Они лишь открывают самосознающему организму природу действующих побуждений, т. е. имеющиеся потребности.

Сложные чувства, по Макдауголлу, зависят от развития познавательных функций и по отношению к этому процессу вторичны. Они присущи только человеку, хотя простейшие их формы доступны, вероятно, и высшим животным.

Подлинные же эмоции появляются на значительно более ранних этапах эволюционного развития.

Попытку У. Макдауголла развести эмоции и чувства нельзя признать удачной. Даваемые им критерии для такого разведения слишком неопределенны (что означает, например, «специфическое побуждение», к которому он относит только эмоции?), а отнесение того или иного эмоционального явления к чувствам или эмоциям мало обоснованы и понятны.

Разведение эмоций и чувств по признаку «до и после деятельности» не соответствует истине, так как эмоции могут сопровождать деятельность и поведение и до, и во время, и после них. Остается неясным и то, чем же в конце концов являются «две первичные и фундаментальные формы чувства» – чувствами или эмоциями?

С точки зрения функционального подхода к психическим явлениям, развести эмоции и чувства пытался и Э. Клапаред. Он задался вопросом – для чего нужны те и другие, – и ответил: чувства в нашем поведении полезны, тогда как эмоции целесообразными не являются. С позиции того, что мы сейчас знаем об эмоциях и их функции, эту попытку отделить их от чувств тоже не назовешь удачной, так же как неудачно и определение понятия «чувство», даваемое уже в наше время. Так, в «Словаре по этике» (1983) о чувствах сказано, что «по своей психологической природе чувства – это устойчивые условно-рефлекторные образования в сознании человека, составляющие основу его аффективно-волевых реакций в различных ситуациях (эмоций и побуждений)» (с. 400). Но почему психологическая природа чувства состоит в условно-рефлекторных (т. е. физиологических) образованиях, и почему эмоции являются аффективно-волевыми реакциями!?

Современных ученых, рассматривающих соотношение чувств и эмоций, можно разделить на четыре группы. Первая группа отождествляет чувства и эмоции или дает чувствам такое же определение, какое другие психологи дают эмоциям; вторая считает чувства одним из видов эмоций (эмоциональных явлений); третья группа определяет чувства как родовое понятие, объединяющее различные виды эмоций как формы переживания чувств (эмоции, аффекты, настроения, страсти и собственно чувства); четвертая – разделяет чувства и эмоции. Правда, некоторые авторы низводят чувства даже до эмоционального тона ощущений. Так, В. С. Дерябин (1974), разделяя понятия «ощущение» и «чувство», сводит последнее к эмоциональному (чувственному) тону ощущений: «Если ощущение сопровождается одним чувством, далее не разлагающимся, например чувством удовольствия от вкуса сахара, то такое чувство называется простым…», – пишет он (с. 58).