Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер

Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 130
Перейти на страницу:

Я померил обновку. К моему удивлению, она оказалась впору.

Залесхофф кивнул.

— Вчера вечером я прикинул размер вашей головы.

Я нерешительно ощупал шляпу.

— По-моему, в этом реквизите дешевой комедии я буду выглядеть еще более подозрительно.

— Вы просто не привыкли. Дайте-ка сюда.

Я с облегчением отдал шляпу. Залесхофф тут же принялся мять и выкручивать ее, словно губку для мытья посуды. Потом почистил ею свои туфли. Закончив, энергично потер о землю, стряхнул прилипшие листья, придал шляпе первоначальную форму, сделал вмятину на верхушке и протянул мне:

— Должно быть примерно так. Наденьте, а свою отдайте мне.

Я подчинился. Он критически осмотрел меня:

— Гораздо лучше. Хорошо, что вы брюнет. Небритый подбородок прекрасно сочетается со шляпой.

Я закурил сигарету и зевнул. После еды меня потянуло в сон. Глаза слипались.

— Ну вот, спать захотелось. Что скажете? Останемся здесь или поищем другое место?

Залесхофф ответил не сразу, и я посмотрел на него сквозь дым сигареты. Взгляд у него был серьезный.

— Сегодня нам спать не придется. Нужно идти дальше.

— Но…

— Я не сказал вам сразу, потому что хотел, чтобы вы спокойно позавтракали, но положение у нас незавидное.

Сердце у меня упало.

— Что вы имеете в виду?

— На всех дорогах патрули.

— Откуда вы знаете?

— Наткнулся на один из них рядом с деревней. Полицейские и парочка чернорубашечников. Понимаете, мы все еще в районе Тревильо. Пришлось на ходу выдумывать историю, что рано утром я выехал из Тревильо в Венецию, где у меня дела, но машина сломалась. Не придумал другого объяснения, что я делаю на этой дороге в такое время и в такой одежде. Меня отпустили, записав фамилию и номер паспорта. А еще сказали, где находится ближайший гараж. Я не мог вернуться со всеми этими пакетами по той же дороге — требовалось хоть какое-то объяснение — и поэтому сделал крюк по полям. Если они меня запомнили и им придет в голову проверить владельца гаража, то совсем скоро поиски развернутся вовсю. И еще… — Он вытащил из кармана сложенную газету. — Вот.

Я скользнул взглядом по первой полосе. Утренний выпуск одной из миланских ежедневных газет. Что имел в виду Залесхофф, видно было сразу. В центре страницы помещались две фотографии в рамках, каждая размером около трех дюймов. Обе мои.

Над ними чернело объявление: «Внимание, 10 000». Внизу, тоже жирным шрифтом, был набран слегка измененный текст, который передавали по радио накануне вечером. Я внимательно изучил фотографии. Одну копию, очевидно, сделали со снимка, который я предоставил для вида на жительство. Репродукция, несмотря на плохую бумагу, получилась почти такой же четкой, как оригинал. Вторую явно взяли из «потерянного» паспорта — на ней виднелись черные полосы от печати британского министерства иностранных дел.

Залесхофф похлопал меня по плечу.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему вчера я не хотел, чтобы билетный контролер видел ваше лицо? В других газетах те же фотографии.

— Понимаю… — Я снова почувствовал, как холодные пальцы страха сжимают мое сердце. — И что же нам делать, черт возьми? Если дороги патрулируют и у всех есть эти фотографии…

Он не дал мне договорить:

— Думаете, разумнее сдаться? Ради Бога, давайте не будем впустую тратить силы на повторение этих разговоров. — Залесхофф достал карту. — Нас еще не загнали в угол. На дорогах кордоны, но они не в состоянии патрулировать поля. На моей карте деревни Реминини нет — слишком маленькая; если я не ошибаюсь, мы где-то здесь, — он ткнул пальцем в лист, — то есть всего в тридцати километрах от железной дороги из Бергамо в Брешию. Взгляните: в этом районе все главные железнодорожные ветки идут почти точно на север. Другими словами, если мы пойдем по пересеченной местности в северном направлении, то уже сегодня доберемся до железной дороги, не рискуя столкнуться с патрулем.

— Но при свете дня…

— Я же вам сказал. Опасаться следует только дорог, а мы будем пересекать только второстепенные. Что касается остального, нужно лишь смотреть в оба.

Последняя фраза вызвала у меня раздражение.

— Черт возьми, Залесхофф, как я могу смотреть в оба, если у меня глаза закрываются! Я совсем без сил. И вы тоже, судя по вашему виду. Ничего не выйдет. И не выпячивайте челюсть — не поможет. Если даже мы доберемся до железной дороги, что тогда?

— Впрыгнем в товарный поезд, который довезет нас до Удине.

— А если товарных поездов не будет?

— Будут. Это крупная транспортная магистраль из Турина. Возможно, придется прятаться до наступления темноты — вот и все. А насчет усталости… Если немного пробежаться, то она пройдет.

— Пробежаться! — Я с трудом верил своим ушам.

— Именно. Давайте сменим туфли на ботинки, и вперед. Здесь небезопасно.

Сил спорить у меня уже не осталось. Я снял туфли, натянул грубые шерстяные носки поверх тех, что были на мне, затем надел ботинки. Они оказались очень жесткими и напоминали обувь водолаза. Мою шляпу вместе с туфлями и бутылкой из-под молока присыпали кучей листьев.

Мы пошли сквозь деревья к полю, которое находилось с противоположной по отношению к дороге стороны рощи, затем Залесхофф достал из кармана маленький игрушечный компас, купленный в деревне. Повозившись с иглой компаса — выяснилось, что она задевает стекло и показывает север там, где ей вздумается, — мы определили в качестве ориентира группу деревьев на склоне холма примерно в километре от нас и тронулись в путь.

Примерно минуту или две мы шли. Потом Залесхофф вдруг перешел на бег.

— Я приведу вас к финишу! — крикнул он мне.

Даже в лучшие времена я питал отвращение к людям, которые хотели привести меня к финишу. Я высказал свое возмущение, однако Залесхофф, похоже, меня не слышал. Разозлившись, я потрусил за ним. Через некоторое время мы притормозили и, тяжело дыша, перешли на шаг.

— Ну, лучше?

Пришлось признать его правоту. Утренний ветер разогнал остатки облаков. Вдали висела легкая дымка, предвестник жары. Где-то поблизости тарахтел трактор, но на полях мы видели только коров. Какое-то время мы шли быстрым шагом, потом стало припекать солнце, и я почувствовал, что усталость возвращается.

— Как насчет отдыха?

Залесхофф покачал головой:

— Лучше не останавливаться. Хотите коньяку?

— Нет, спасибо.

В полях, почти без деревьев и без тени, нас начали донимать полчища мух, разбуженных жарой. К полудню меня мучили сильнейшая жажда и головная боль. По словам Залесхоффа, мы подходили к второстепенной дороге, тянувшейся с востока на запад, однако никаких признаков ее не наблюдалось. Новые ботинки были невообразимо тяжелыми. Колени у меня дрожали. Не помог и двадцатиминутный отдых, когда нам пришлось спрятаться в пересохшей канаве от сельскохозяйственного рабочего, который присел на обочине пообедать. Когда мы наконец смогли продолжить путь, я почувствовал, что у меня отекли ноги. Теперь мы шли медленнее. Спотыкаясь, я плелся позади Залесхоффа.

1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 130
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?