Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин

Орки не придерживались никакого порядка, толкались,переругивались, но бежали быстро. Пиппин уже не выдерживал темпа и отставал: онс утра ничего не ел. Правда, орочье питье пока согревало его, и голова былаясной. Снова и снова вставало перед ним лицо Колоброда, вглядывавшегося втемную тропу. Но даже Следопыт не нашел бы здесь ничего. Слабые следы хоббитовтут же затаптывались подбитыми железом башмаками.

Примерно через милю они оказались в широкой мелкой лощине.Почва под ногами стала сырой и мягкой. Туман слабо мерцал в последних лучахлуны. Темные силуэты орков расплылись и исчезли в нем.

Внезапная мысль осенила Пиппина. Он круто бросился вправо,проскользнул мимо своего охранника, нырнул в туман - и тут споткнулся ирастянулся на траве.

– Стой! - заревел Углук.

Пиппин вскочил и побежал. Несколько орков кинулись за ним.

«Не убежать, - понял Пиппин, - Остаётся только оставить знаки надеяться, что его не затопчут». Связанными руками он сорвал с плаща застежкуи в тот момент, когда его уже схватили когтистые лапы, разжал пальцы.

«Тут она и останется, - мрачно подумал он, - сам не знаю,зачем я это сделал. Если остальные спаслись, они, наверное, ушли с Фродо».

Его ударили бичом по ногам, и он с трудом подавил крик.

– Хватит! - крикнул Углук. - Ему еще долго бежать. Но этотолько задаток, - рявкнул он на Пиппина, - остальное получишь потом. Вперед!

Пиппин и Мерри плохо помнили дальнейшее. Сон и явь слились вбесконечную череду кошмаров, а надежда гасла с каждым шагом. Они все бежали ибежали, стараясь держать темп, заданный орками; снова и снова их обжигалихлесткие удары бича, направляемые меткой рукой. Если они спотыкались илиостанавливались, орки подхватывали их и какое-то время тащили.

Действие питья давно прекратилось. Пиппин совсем обессилел.Он упал лицом вниз на землю, и крепкие руки с острыми когтями снова тащили его,как тюфяк. Свет померк: может, ночь настала, а может, потемнело в глазах - онне знал.

Смутно различались голоса. Похоже, орки требовалиостановиться. Углук что-то кричал. Пиппина бросили на землю, и он тут жепровалился в черное беспамятство. Безжалостные лапы немедленно вцепились в негои принялись трясти. Тьма отступила, он пришел в себя. Было утро.

Пиппин боролся с отчаянием. Голова кружилась, но он согрелся- похоже, ему опять давали глотнуть из фляги. Орк наклонился над ним, протянулхлеб и полоску сушеного мяса. Пиппин жадно сжевал твердый серый хлеб, но к мясуне притронулся. Он был страшно голоден, но даже думать о происхождении этойпищи было противно.

Пиппин сел и осмотрелся. Мерри был неподалеку. Оркиостановились на берегу узкой быстрой речки; впереди виднелись горы, лучи солнцауже коснулись далеких вершин. На склонах темнел лес.

Орки снова спорили, куда идти. Одни с тревогой показывали наюг, другие - на восток, каждый старался перекричать соседа.

– Так вы спасаете свои шкуры от белокожих и бросаете добычупсу под хвост! - говорил Углук. - Отлично! Я её подберу. Урук-хайи обойдутсябез вас. Проваливайте! Туда, в лес! Убирайтесь, быстро, а то снесу пару голов,чтобы добавить ума остальным.

Огрызаясь и отбиваясь, северяне побежали вдоль реки к горам.Хоббиты остались с изенгардскими орками. Их было не меньше восьмидесяти - дикаяорда смуглых косоглазых громил с огромными луками и широкими короткими мечами.

– Теперь разберемся с Гришнаком, - сказал Углук. Но тут дажеего стая стала с тревогой поглядывать на юг. - Знаю, - проворчал он. - Этимконеводам достанется от нас только ветер. Все из-за тебя, Снага. Уши вампооборвать, разведчики… Но мы бойцы, и мы еще полакомимся кониной, а может, ичем-нибудь повкуснее!

Наконец Пиппин понял, почему часть орков показывала навосток. Оттуда доносились пронзительные вопли. Гришнак снова появился, ведя засобой десятка четыре длинноруких кривоногих гоблинов со знаком Багрового Ока нащитах.

Углук выступил вперед:

– Вернулся все же? Пораскинул мозгами, а?

– Я пришел проверить, хорошо ли выполняется приказ и неслучилось ли чего с пленниками, - небрежно бросил Гришнак.

– Да что ты! Напрасно беспокоился. Я уж сам прослежу засвоими приказами. Ну, что тебе еще? Ты так торопился уйти, может, забыл чего?

– Забыл, что доверил дело дураку, - проворчал Гришнак. -Оставил тут кое-что ценное, оно не должно пропасть.

– Превосходно, - захохотал Углук. - Только ты не с тогоначал. Приближаются белокожие. Где твой хваленый назгул? Под ним снова убилилошадь? Позвал бы хоть его, если у твоих хозяев нет ничего получше.

– Потише про назгулов, - заметно вздрогнув проговорилГришнак. - Тебе такое и в самом страшном сне не привидится. Скоро пожалеешь,что болтал о том, чего не понимаешь. Их питает Великое Око, но оно пока непозволяет им показываться за Рекой.

– Похоже, ты много знаешь, - сказал Углук, - пожалуй,чересчур много. В Мордоре наверняка полюбопытствуют откуда. Не распускай нюни!Урук-хайи, сделают всю грязную работу. Собери своих и веди к лесу, а то можетеи не вернуться к Реке живыми. Мы пойдем следом.

Сарумановы орки снова тащили Мерри и Пиппина на себе.Проходили часы, а они все бежали, останавливаясь лишь затем, чтобы перегрузитьхоббитов на новых носильщиков. Может, они были сильнее, а может, Гришнак что-тозадумал, но мордорские орки пропустили изенгардских вперед и сомкнулись позади.Первыми мчались северяне. Лес медленно приближался.

Пиппин был весь в синяках и ссадинах. Перед глазами мелькалилишь согнутые спины и мощные ноги, двигавшиеся вверх и вниз, безостановочно,словно задавая ритм нескончаемого кошмара.

В полдень они догнали северян, обессилевших от бледногосвета зимнего солнца. Их головы поникли, языки болтались.

– Козявки! - ржали изенгардские. - Вы зажаритесь, абелокожие сожрут вас. Они уже близко!

Но вскоре стало не до шуток. Стремительные Всадникинастигали орков, как мощный поток настигает путников, завязших в зыбком песке.

Сарумановы орки рванулись вперед. Солнце опускалось заМглистые Горы, тени увеличивались, Мордорцы встряхнулись и тоже прибавили шагу.Лес темнел совсем рядом. То тут, то там виднелись деревья. Начинался подъем, ноорки не замедляли бега. Оба - Углук и Гришнак - криками подстегивали отставшихна последний рывок.