Мегафакер - Арнольд Костолом-Поцелуев

- Мужчина голодный домой пришел, ты его накорми и ублажи, потом уже мозг еби.

- Чё? – она отступила на несколько шагов, ухмылка с лица исчезла. – Это как я тебя ублажать должна, поясни?!

Похоже, всё-таки, сестра. Для подруги слишком хамовата, а жену мне рано заводить. В прежнем мире не спешил, а тут – тем более.

- Нормально ублажать! Без хамства! Такова твоя женская доля в этом суровом мире.

Понесло на «приколы», сдержаться уже не мог – будто перед боем, где цепляешь и троллишь противника, чтобы раскрылся неосторожно.

- Отец не скоро придет, мы с тобой вдвоем. Угадай, о чем думаю?

- Дурак что ли?! Совсем извращенец?!

- Не совсем, частично. Думал, хоть чаю мне вкусного заваришь кпельмешам, а у тебя вон какие мысли! Ай-я-яй!

Она покраснела так густо, что от мордашки прикуривать можно. Жаль, что я некурящий. Ушла резким шагом, при этом под мешковатыми штанищами обозначилась, аппетитная попка. Тебе сколько лет, интересно, милое дитя? Я в педофильские игры не играю, но ребенком не выглядишь, а сестра ведь ты только для настоящего Непряхи. Не для меня!

С этими шаловливыми мыслями я разулся и хотел уже дальше двигать, но тут в двери заскрипел ключ. Кто-то еще домой пришел.

***

Отец, сто пудов. Если тут нет еще каких-нибудь дядек, имеющих ключ и право сюда заходить. Высокий, худой, сутулый мужик с усталым лицом. Небритый. Пахнущий потом, мазутом и мокрой землей. В сером комбинезоне, разумеется.

- О, явился уже, - сказал он мне вместо приветствия и взялся разуваться. Под тяжелыми башмаками открылись дырявые, выцветшие носки. Блядь, да что за чуханство такое?! Здесь так принято у работяг, или мне лично с «батей» повезло?

- Явился, не запылился. Чему научили в школе?

Ответа он ждать не стал, дыхнул перегаром и ушел в глубину квартиры. Нажрамшись, значит. Нормальное начало семейной жизни – сестренка-стерва и папа-алкаш. Если мама окажется шлюхой, можно валить из этого дома на все четыре стороны. Как-нибудь сам проживу, без такой родни!

Пока что я ограничился изучением жилья. Выяснил, что комнат здесь две, причем одну из них папахен превратил в музей своего порока. В «синий» замок, с разложенным диваном, съехавшей простыней и столом в сигаретных ожогах. Женского присутствия тут не ощущалось вовсе. Сестренка Непряхи, похоже, на роль хозяйки забила, а мать исчезла куда-то. Давно исчезла. На кухне и в санузле я увидел такой же бардак, зато вторая комната оказалась вполне приличной. Две кровати по разным углам, два стола, картинки на стенах, ночники с абажурами, голубым и розовым. Ни телевизора, ни компа, но комната явно наша. Детская, типа. Отремонтирована в эпоху, когда всё у этой семьи было ништяк, но и потом здесь никто ничего не испортил. Кровать, где розовый светильник, застелена идеально, над ней пришпилена к стене открытка. Самодельная, фломастерами, но исполнена от души: тюльпаны и розы на фоне синего неба, горы, море. Надпись красивым почерком: «Дорогая Катюша! Поздравляю с шестнадцатилетием и желаю, чтобы однажды ты ПРОРВАЛАСЬ! Твоя мама».

Даты на открытке не было, но фломастерные краски уже сильно выцвели. Не надо быть гением, чтобы понять, что Катюша – это моя, типа, сестра, а вот прочее мутно звучит. Куда ей надо «прорваться», зачем, почему только ей, а не всем нам вместе? Ладно, потом узнаю. Только спрашивать придется аккуратно, не как у Славика. Чую, с юной стервочкой сказка про «таблетку» не проканает.

Вторая кровать, определенно, моя. Застелена так себе, никаких открыток, зато прикроватная тумбочка служит складом для всякого барахла. Позже его раскопаю. Пойму еще что-нибудь про Непряху. Пока что в окно посмотрю – вид с высоты отличный. Стеклопакеты чистые, мытые, за окном лежат сплошные многоэтажки, а вот дальше видно пустое пространство. Желто-зеленое поле и гора за ним. Или не гора – слишком уж ровно тянется, вправо и влево. Может, стена та самая? Граница Ковчега, за которой любого ждет смерть? У нас тут, значит, окраина сектора, и это понятно, логично, объяснимо – пролетарское гетто для Слуг. Не Властителям же селиться возле стены!

Сзади запахло цветами, только затем послышался недовольный голос:

- Ты че тут застрял так надолго? Отец зовет!

- Нафига?

- Ты меня спрашиваешь?! – девочка-мальчик скривила мордашку, щелкнула себя пальцем по шее. – Ужинать сел, в одного набухиваться скучно, а я ж не буду.

- Я тоже не любитель. Как бы его отфутболить грамотно, чтоб не обиделся?

Девица опять удивилась, но отступать в этот раз не стала. Взглянула с явным любопытством:

- И давно ты, братик, от стопки на халяву стал отказываться?

- С сегодняшнего дня, сестренка. У меня сегодня башку заглючило, впервые в жизни, чуть не обосрался. В переносном смысле, конечно. Забыл, кто я такой и где живу. Тебя вот не сразу вспомнил, подумал, что ты моя подружка.

- Давай еще, в постель ко мне залезь! – фыркнула она, но без особого страха. – Тебе реальную телку пора завести, совсем озабоченный! Или не смотрит никто?

- Разберемся, - ушел я со скользкой темы и двинулся на кухню. Нефиг злить отца, когда ему хочется выпить. Даже если это не отец.

- Явился, не запылился! – приветствовал меня хмурый дядька без лишней оригинальности. – Сытый что ли? Или не устал, жрать не хочешь?