Мегафакер - Арнольд Костолом-Поцелуев

аж хрустнуло. Хотел меня кинуть, упали вместе – я его шею взял на захват. Крутанулся, влупил ему пяткой по яйцам, перекатился, вскочил. Поклонился с улыбкой, и толпа взревела. Вот теперь вы мои! Вы уже любите худенького, но дерзкого – даже если сейчас красномордый амбал меня сломает! Только хер ему на всё рыло!

Уворачиваюсь снова, вижу раструб фиговины рядом со Жрецом – направлена мимо нас, оказывается. Это так она магию выявляет?! Кругом, блядь, мухлеж, никому нельзя верить!

- Если ссышь, то сдавайся! – продолжил Козун свою песню, но неуверенно. Врубился, что всё идет не по плану.

- Я ведь могу и не добивать, я не зверь! Признаешь поражение, а я…

- А ты идешь нахуй. Желательно – бегом. Сдулся, карапузик, силы кончились?!

Снова погромче, чтоб все оценили. Чтобы заржали опять, а у тебя чтобы харя сделалась цвета свеклы. Люблю я троллить тупых, что ж поделаешь! И чего мы так морщимся и хромаем? Кокушки болят? Это только начало, плесень ты подзалупная, я с тебя за каждое слово спрошу!

- Сам сдавайся, Козунчик! Пощажу, так и быть! Козунчик, Козунчик – муравьиный писюнчик!

Снова атака – и снова бестолку. Танцую, уворачиваюсь, эта туша пытается за мной бегать, но выглядит смешно. Устает, теряет силы. Физиология против него сейчас – большие мышцы кушать хотят, а мне хватает утреннего кусочка мяса. Горит во мне как уголь, спокойно, но с выдачей энергии. Куда ты сунулся, Хряпа, кого пугать решил, конь педальный?!

Боль накатила так резко, что я дышать перестал. Боль и холод. Ноги исчезли, не чувствую их, желудок скрутило, башка еще думает, но скоро замерзнет. Что за херня?!

Магия – вот что!

Сраная «заморозка», как в игрушках – чтобы чудище замерло, а ты его спокойно добил. Меня сейчас и добьют, показательно. Хряпа-Козун перестал шевелить губами, идет ко мне, вижу лица людей в «президиуме», но мутно. Лицо Антония – он тоже что-то шепчет, а может, кричит. Не слышу. Холод переполняет, в грудине сосулька, острая, здоровенная. Чувствую, как она из меня выскальзывает – навстречу Козуну.

Хряпу ударило, будто кувалдой. Остановился, замер, выпучил глаза. Начал падать, но я свалился первым – устал, реально. Выпила эта магическая херня все силы. Спиной и башкой приложился о мягкий пол, подумал, что тема позорная – все за нокаут примут. Первый нокаут в моей бойцовской жизни! Хотя, для Непряхи нормально, а потому хер бы с ним, уплываю…

Еще какая-то мысль мелькнула – про нокауты, хуки и прочее. Не поймал…

***

Раньше в обмороках бывал уже – скучно там. Шторка задергивается, мрак, шторка открывается. Сейчас получилось совсем другое: типа, сон, со звуками и картинками. Снова Натахин двор, моя «бэха», снова боль в пояснице, куда воткнулся нож.

Только теперь я не умер там, во дворе, а взлетел. Вдоль панельной стены пятиэтажки, которая сделалась очень высокой, до неба, вдоль сотен светящихся окон – за каждым что-то мелькало и двигалось. Не квартиры там были, а города, дороги, моря, еще всякое. Разная жизнь и разные миры – это я понял четко. Подумал, что «глюк» у меня прикольный, без всяких веществ. Подумал, что весь этот сраный Ковчег с инцестом и драками тоже привиделся, а очнусь в больнице, под капельницей. Снова Алексом «Акулой», насмотревшимся мультиков!

Потом меня выдернуло обратно.

***

- Очнулся? Дайте еще нашатырь, хули тянете кота за яйца?!

Грубый голос, незнакомый. Если врач, то не хочется ему меня лечить, и не надо мне такого врача! Пора очухиваться, реально!

Тут же вернулась мыслишка – та самая, ускользнувшая перед обмороком. Про Козуновские удары. Он левша, у него все «коронки» с левой были! И монаху иголку загнали с левой – в правое ухо! Неужели?..

- Тормоши его, криворукая! Мне тут час торчать?!

Снова резкая вонь, потом шлепок по щеке, с размаху. Да какого же моржового меня так реанимируют?! Захотелось влепить ответно, а для начала открыл глаза.

Увидел сперва медсестру, в бело-зеленом халатике, очень испуганную. Тут же ее отодвинули, и надо мной склонился мужик – ни хера не доктор, сразу видно. В синем костюме, с грубым, тяжелым лицом и глазами, похожими на пистолетные дульца.

- Долго ты просыпался, мышонок серенький. Вот теперь расскажи, зачем ты сына моего отправил в кому?

(продолжение следует…)