Виконт особо опасен - Александр Лиманский

Ну ничего. Бугай придет в себя и тебе обо всем расскажет. Только меня к тому времени здесь уже не будет. Надолго задерживаться в этой шараге я не собирался.

— А чего тогда на помощь не позвал? — презрительно спросил полицай.

Я медленно повернул голову в его сторону и посмотрел прям ему в глаза.

— На зов о помощи вы бы не прибежали, — сухо ответил я, давая ему понять, что знаю зачем в моей камере оказался этот бугай.

По его взгляду я понял, что он догадался, о чем я говорю. Полицай как-то нервно хихикнул, а затем поспешил позвать людей, чтобы те вытащили бездыханное тело из камеры.

Когда все закончилось, на допрос позвали уже меня. Мы с Натаном даже не успели перекинуться и парой слов. Было бы неплохо получить от него информацию о том, что спрашивали и что он отвечал, но, видимо, это не входило в планы надзирателей. Им даже было на руку то, что мы не пообщаемся друг с другом.

Так что я не удивился этому факту и спокойно пошел на допрос, под пристальным взглядом Натана.

— Смотри не ляпни там чего-нибудь! — крикнул он мне в спину.

Никуда от его комментариев не денешься. Помахав ему руками в наручниках, я пошел следом за одним из надзирателей.

Меня привели в тесную комнатку с большим столом посередине, за которым сидел хмурого вида мужик лет пятидесяти. На его погонах красовалось звание старшего лейтенанта, а массивные щеки тщательно на них свисали.

Засиделся он на одном месте. Или же начальство не хочет повышать, хоть и возраст уже подходит.

— Филипп… — сказал он, заглядывая в бумаги перед собой, когда я прошел к стулу. — Калашников, — закончил он. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

Я уселся перед ним на стул и положил скованные руки на стол. Как вели себя аристократы в этом мире я не знал. Возможно, мне полагается высокомерно смотреть на него сверху вниз, но таким я никогда не был, потому что слишком не любил чопорность у остальных.

— В чем меня обвиняют? — спросил я, вместо ответа.

Старший лейтенант крякнул и начал рыться в бумагах.

— А то вы сами не знаете, — говорил он, перекладывая папки. — Нападение на троих людей средь бела дня…

— На нас, — закончил я за него.

Тот перестал рыться и пристально посмотрел на меня.

— Ваше нападение и их убийство, — сквозь зубы сказал он. — У нас есть показания свидетелей, которые утверждают, что это вы спровоцировали конфликт. А затем, когда поняли, что силы не равны, спрятались за машинами и с помощью магии убили нападавших.

Вот даже как. Похоже о правосудие в этом мире не слышали. Продажные полицейские и купленные свидетели. Что дальше?

— Прекращайте ломать комедию, старший лейтенант, — твердо сказал я. — Вы прекрасно знаете кто я, и вот эти вот постоянные заглядывания в бумаги лишние. На нас с кар… Натаном напали средь бела дня вооружённые люди. Нам удалось уцелеть, но теперь нас обвиняют в обратном. Как вы вообще себе это представляете? Я без сил и магии, всю жизнь считавшийся недомерком, вдвоем с карликом подошел к трем автоматчиком и начал их провоцировать?

— Об обстоятельствах конфликта нам еще предстоит узнать, — ядовито усмехнулся дознаватель. — Ваши слова ничто, против показаний свидетелей, хоть вы и наследник одного из крупнейших родов в городе. Я бы советовал надписать вам чистосердечное признание. Чтобы хоть как-то уменьшить ваш срок.

Глава 5

— Какая-то чушь, — покачал головой я. — Давайте я для начала свяжусь со своим адвокатом, а после мы продолжим этот разговор.

Дознаватель, склонив голову, хрюкнул в кулак и начал активно складывать бумажки в одну стопку.

— У вас, конечно, есть такое право, — говорил он, не глядя на меня. — Мы предоставим вам защиту.

— Нет, — тут же отрезал я. — У меня свой адвокат.

— Да? — скривился дознаватель. — И кто же это?

Он посмотрел на меня исподлобья, и я сразу понял, что тут дело нечисто. Похоже адвокаты, полицейские и скорее всего суды, действуют заодно. Ни о каком правосудии в таких условиях и речи быть не может.

— Не ваше дело, — сквозь зубы ответил я. — Мне нужен один телефонный звонок.

Рожа дознавателя багровела от злости от такой самостоятельности. В его картинке мира все всегда было по-другому. Ну что я могу сказать, прежняя жизнь закончилась.

Меня отвели в какую-то комнатку, где я набрал номер телефона с карточки, которую заблаговременно забрал из своих вещей.

— Алло, — прозвучал в трубке настороженный голос.

— Кристина? — серьезно спросил я.

— Слушаю, — все также настороженно говорила девушка.

— Это Филипп Калашников, — сказал я. — Мы с вами виделись…

— Можете не продолжать, — прервала меня девушка. — Я помню вас. Вы спасли меня.

— Да, — сказал я. — Похоже теперь ваша очередь спасать нас. Мы тут в тюрьму попали…

— Я же говорила, — усмехнулась девушка.

— Впервые слышу, чтобы кто-то радовался, когда другие попадают в тюрьму, — задумчиво произнес я.

— Ой, — смутилась девушка. — Простите. Действительно слишком радостно прозвучало. Я не это имела ввиду.

— Ничего страшного, — кивнул я. — Вы сможете подъехать.

— Да, конечно, — подтвердила Краснова. — Буду через полчаса. Будьте там осторожнее, Филипп Эдмундович. До скорого.

В трубке зазвучали короткие гудки.

Адрес заведения, в которое нас отвезли ей похоже не требовался. Она сразу поняла, где мы находимся. А значит, что это довольно известное место, в которое свозят всех подчистую. Что еще больше меня склонило к мысли о высокой коррупции, если не в этом мире, то в городе точно.

Меня отвели в камеру, где карлик, громко чавкая, лопал бутерброд с ветчиной.

— Доканал их-таки, — с набитым ртом проговорил он. — А ы ооил еси э еть

— Чего? — переспросил я, нахмурившись.

Карлик с шумом проглотил кусок и снисходительно посмотрел на меня.

— А ты говорил песни не петь, — перевел он на человеческий язык свой пассаж. — Вот видишь, — махнул он куском своей добычи в руке. — Сработало! Вон там миска стоит с твоей порцией.