Планета шампуня - Дуглас Коупленд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стероиды, — сообщил он нам. — Если я не сожру чего-нибудь прямо сейчас, мой желудок сам себя начнет жрать. Притащи-ка мне вон ту гроздь бананов.
Хорошее было время, хорошие годы!
Я стою в коридоре перед дверью в квартиру Дэна и чувствую, как из замочной скважины тянет холодом.
Многоквартирный дом Дэна буквально смердит безысходностью. Здесь нашли себе приют те, у кого в жизни просматривается одна общая черта — все они где-то когда-то не успели вскочить в уходящий поезд. Я не хочу дотрагиваться до кнопки вызова лифта, не хочу вдыхать в себя унылые кухонные запахи, выползающие в коридор. Я чую, как позавчерашнее жаркое разогревается вместе с туберкулезными палочками. В нише под лестницей растут сталагмиты почты, пришедшей на имя давно выбывших адресатов. Под окном, из которого виден одинокий пень, — газон с чахлыми бархатцами: цветы выросли самосевом, никто их не сажал, и пень никто выкорчевывать не будет. В ветках кустарника, протянувшегося вдоль дороги — якобы живой изгородью, запутался мусор, и вычищать его никто не собирается.
Я стучу в дверь. Никто не откликается, но тишина меня как раз не удивляет. У Дэна своя теория: дверь открывать, только если в нее постучали трижды; телефонную трубку снимать только после шестого звонка.
Когда я стучу в третий раз, дверь открывается.
— А-а. Ты.
— Привет, Дэн. Не обязательно изображать бурную радость.
— Привет. Да, понятно. — Дэн смотрит на меня, и мозг его пытается меня сфокусировать, как если бы я был кинофильм на огромном экране, а он киномеханик, подстраивающий резкость. — Ну заходи, раз пришел.
Вслед за Дэном я прохожу в его промозглую квартиру, где все свободные поверхности отданы живописному холостяцкому беспорядку — опять-таки вспоминаешь зрительный зал в киноцентре, груды мусора на полу после нескольких подряд утренних показов мультика «Бэмби»: трусы, носки, картонки из-под китайской жратвы, пультики от священной аудио-видео-коровы, объявления о найме на работу, пустые аптечные пузырьки из-под рантидина, пепельницы, разнокалиберные рюмки и стаканы, журналы — и все это вперемешку с несколькими чучелами птиц, которые он прихватил с собой в то утро, когда бросил Джасмин: гуси, утки и ястребы — наглядное подтверждение (хотя это и так ясно), что природа рано или поздно за террор над ней расплатится.
— Выпьешь?
— Нет, спасибо.
Стакан Дэна, на котором вместо геральдических гербов красуются бульдозеры, с коротким кряком отрывается от импровизированного кофейного столика — поставленных один на другой гладеньких алюминиевых кейсов, какие были в моде у шишек наркобизнеса в 1930-е годы, — и Дэн, прежде чем поднести стакан ко рту, изрекает:
— Молодежь нынче пошла — чистюли, аж поскрипывают.
— Допустим.
Сидя в коричневом велюровом кресле, Дэн опрокидывает стакан в глотку.
— А я махну еще стаканчик. Как тебе Европа?
— Нормально.
— Правильно! Молчание — золото.
Дэн идет в другой конец комнаты, наливает себе, зажигает сигарету, потом возвращается, садится прямо напротив меня и спрашивает с деланной доверительностью вкрадчивым голосом коммивояжера:
— Так-так. Что я слышу — будто ты направо-налево рассказываешь всем, какое я исчадье ада?
— Хм, Дэн. А где доказательства, что это не так?
— Что ты несешь, черт тебя дери?
— По дому, что ли, соскучился?
— Слушай, ты все-таки выродок.
— Вот-вот. Из-за таких высказываний ты и докатился до нынешнего состояния.
Дэн замолкает, потом с улыбкой говорит:
— Ты все не меняешься, да?
— Дэн, почему ты ушел от Джасмин? И почему ты так ушел? Паскудно.
— Я не намерен обсуждать эту тему. Мой адвокат не советовал. — Дэн тушит сигарету. — И кстати, чему я обязан удовольствием лицезреть тебя сегодня?
— Дружеский визит, ничего больше.
— Шпионить пришел? Ну и что ты ей скажешь? Какую дашь мне в рапорте характеристику? Положительную?
Я молчу.
— Ладно, ладно. Дыши ровно. Но и ты на меня не наезжай. Ты вот думаешь, что знаешь меня, и зря — ничегошеньки ты не знаешь. Что ты сделал со своими волосами?
— Сейчас так модно, — говорю я, рассеянно проводя пятерней по торчащим в разные стороны гелем склеенным «свечам».
— Сопляк ты сопляк, дешевка! Но, с другой стороны, мода есть мода. Я сам в свое время патлатый ходил.
У Дэна те еще волосы — вечно слипшиеся, «мокрые». Но меня на этот крючок не подцепишь, дудки. Когда имеешь дело с алкашом, лучше помалкивать, все равно очков в свою пользу не заработаешь. В лучшем случае выйдет ничья. Тактика поведения? Упреждающая — напустить на себя скучающий вид. Односложность реакций и поведения — вот самый действенный способ совладать с неуправляемыми субъектами, да и вообще с любой неуправляемой ситуацией. Пусть лицо у тебя будет как картинка на компьютерном мониторе во время рабочей паузы. Не позволяй никому догадаться о том, какие мысли тебя увлекают, в какие игры ты любишь играть, в какие дали тебя заносит воображение. Никого не допускай к сокровенному!
— Зелен ты еще, — заводится Дэн, — Лет через десять звякни мне — тогда и потолкуем. Тогда ты уже поймешь, что не все дороги перед тобой открыты. Погоди, ты еще не видел, как у тебя перед носом захлопываются двери, одна за другой. Небось, тогда и спеси поубавится!
Дэн все хлебает свое пойло. На «кофейном столике» перед ним рассыпана его коллекция порционных пакетиков (соль-перец, сливки для кофе, горчица) и пластмассовых ложечек, вынесенных из разных фаст-фудов. Не приведи Господи, чтобы моя жизнь превратилась когда-нибудь в такое убожество — судорожные попытки хоть как-то, по крохам собрать то, что еще осталось от былой силы, хоть чем-то заполнить вакуум, когда все надежды пошли прахом! Но — и то верно: звякни лет через десять, тогда и потолкуем. Кошмар.
Дэн еще какое-то время разглагольствует про нашу семью, мою учебу и свои собственные виды на будущее.
— Если хочешь, передай Джасмин, что я скоро выберусь из этой помойки. Буду жить в роскошном кондоминиуме.
— Ну-ууу?
— Ронни даст мне ключи от квартиры в «Луковом» комплексе, все равно покупателей на нее нет как нет. Скорее всего, и не будет. Сколько мне платить за аренду — лучше не спрашивай, не скажу.
Ронни — бывший партнер Дэна по бизнесу.
— Конечно. Понятно.
— Телевизор вот с таким экраном — это на нижнем уровне, везде «светомаскировочные» шторы, в ванной джакузи на подиуме, и окно во всю стену с видом на Луковую балку.
— Круто.
— Так что лично я, считай, устроен. С комфортом, как в старые добрые времена. Сам себе хозяин. Мы еще поживем!