Дань для палача - Ольга Дашкова

Или что-то тварь задумывает. Славка всегда был хитрым и умным, умел говорить с людьми, это я больше кулаками махал.

Выкурил две сигареты, купил еды, вернулся домой. Взяв бутылку с водой и яблоко, поднялся наверх, включив свет в ванной, открыл смежную дверь. Но не успел сделать и шаг в комнату, как меня повело в сторону, голова загудела. Удар, второй, увернулся, выпад кулаком, чисто по инерции, вскрик и звук падающего тела.

Вот же сучка какая.

Включил свет, держусь за голову, смотрю на пальцы, на них кровь. У моих ног, раскинув руки, лежит девчонка, рядом куски разобранной прикроватной тумбочки, яблоко и бутылка с водой.

Присев на корточки, заглядываю в лицо. Удар, наверное, пришелся в висок. Без сознания, дыхание ровное, распущенные волосы, короткий топ, облегающие лосины.

Шею сразу ей свернуть или дождаться, пока очнется?

Морщась от боли в голове, хлопаю по щекам, но нет никакой реакции, лью воду из бутылки, начинает стонать, приходить в себя. А когда открывает глаза, дергается назад, но снова стонет.

— Больно, да? А вот и мне тоже. Ты какого хрена творишь? Я сказал, сиди тихо, что непонятно в моих словах? Ты, сука, приключений захотела?

— Ты чудовище, мерзкое животное.

— Я сейчас огорчу тебя, девочка, я еще хуже. Ты будешь здесь, сколько мне надо, и я сделаю с тобой все что угодно, если ты выкинешь еще хоть один фокус.

Смотрит испуганными глазами, хотя вот совсем недавно не боялась, а била по голове.

— Ты на что надеялась — убить меня? Так надо было сильнее в шею, острым краем задеть артерию, чтоб я истек кровью. И ты бы тут сидела с трупом прикованная цепью. Так хочешь?

На ее лице ужас, губы дрожат, как же, сука, она похожа на Марину, но у той в глазах был огонь, а у этой чистое, прозрачное озеро, полное слез. Такое, дьявол, безумно красивое. Ненавижу сам себя, что не могу насмотреться в них.

Сжимаю кулаки, встаю, выключив свет, ухожу в ванную, закрыв дверь. Вот же кошка дикая, так могла и гвоздем в глаз попасть. Смываю кровь с головы, там приличная шишка, зря, конечно, ударил ее, но это рефлексы, выработанные годами, если бьют, то бей сильнее, потому что бежать некуда. Пусть «спасибо» скажет, что не убил дуру.

— Завтра прикую тебя наручниками к кровати, голую, — говорю громко, чтоб слышала и думала, прежде чем что-то сделать.

Надеюсь, что у нее там не сотрясение, а то возни больше будет.

Сижу на полу, держась за голову, план был ужасный. Я правда думала, что смогу оглушить его, в кино все было именно так. Злодей получал по голове, падал, и у несчастной героини оставалось несколько минут в запасе, чтоб отыскать ключи от наручников, освободиться и убежать.

Но мы не в кино.

А я совсем невезучая героиня.

Мой удар был для него ничто, господи, какая же я глупая. Ведь он мог не просто вскользь заехать мне в висок, а дать со всей силы, что мозги бы не собрала. Он ведь реально совершенно безбашенный и неуправляемый.

Снова становится обидно до слез, а еще страшно.

В нем ничего святого, ни жалости, ни сострадания. Вытираю слезы, размазывая их по щекам, кажется, что я уже насквозь пропитана этой соленой влагой.

Поднялась, легла на кровать, надо успокоиться и, может, попытаться с ним завтра договориться. Если просто так сидеть и ждать со страхом каждый его визит, можно тронуться умом.

Держусь за голову, я на самом деле отключилась после удара, во рту горечь, наверное, действительно сотрясение. Так было, когда я маленькая каталась на коньках и после неудачного поворота приложилась головой об лед.

— Ублюдок конченый, — процедила обидное ругательство сквозь зубы, сжала кулаки.

Похитить, посадить, как животное на цепь, ударить беззащитную девушку может только совершенно отмороженный и аморальный человек. Нет, я даже человеком не могу его назвать.

Чем ему так не угодил Вячеслав?

Ведь он уважаемый бизнесмен, Марина рассказывала, что они давно вместе. Мне было двенадцать лет, когда она вышла замуж, но на свадьбу нас так и не пригласила. Мама тогда очень удивилась, что ее единственная племянница скрыла такое радостное событие, но, видимо, у нее на это были свои причины.

Хотя Маринка всегда любила хвастаться и воображать, она бы непременно собрала всю родню, чтоб показать, какая у нее крутая и богатая свадьба. А еще какой состоятельный и уважаемый в городе жених, и что она теперь будет жить как в сказке.

В те времена мы были с ней близки, до тех пор, пока она не переехала в большой город и не влюбилась. Помню, рассказывала по телефону, а у самой голос дрожал, говорила, что тот парень самый лучший на свете, что она очень счастлива. А потом звонки стали реже и радости в голосе двоюродной сестры уже не было.

Марина была так напугана в это утро, словно увидела призрака. Никогда не видела ее такой за год, что живу в их доме. Не хотела стеснять родню, от института мне полагалась комната в общежитии, но Марина настаивала, да и муж ее был столь любезен и разрешил.

Вячеслав очень странный, с виду галантный, никогда ни на кого не повысит голос, но я замечаю, как он бледнеет и поджимает губы, когда что-то идет не по его плану. А еще мне не нравится его взгляд, когда он смотрит, думая, что не замечаю. Но я его чувствую, взгляд липкий и вязкий, хочется укрыться от него.

Я после смерти мамы осталась совсем одна, Марина моя двоюродная сестра, она помогла с похоронами, с переводом в университет — сразу на второй курс из моего училища. Было так тяжело, словами не передать, и сейчас временами накатывает тоска, так что хочется волком выть.

Марина — она хорошая, часто говорит, что я на нее похожа, что такая же наивная была в моем возрасте, что любила без памяти. А еще часто говорит, чтоб я не верила мужчинам, а жила своей головой.

Вздрогнула, за дверью шум. Гулкие и монотонные удары.

Господи, дай мне сил все пережить. Мама говорила, что ты не пошлешь больше испытаний, чем мы готовы вынести.

Но как можно вынести такое? Какие нужны нервы и силы?

Снова заснула, проваливаясь в черную и холодную пустоту. Теперь я не бежала, боясь быть пойманной, а была придавлена горячим мужским телом. Он рвал меня на части, вонзаясь глубоко своим членом, причиняя острую боль.

Она была везде. Точнее, я была этой болью.

А еще….еще чем-то мне незнакомым.

Жадные поцелуи были укусами, кожа горела, я извивалась, сопротивлялась, отталкивала его, не могла и … не хотела.

Резко проснулась, села на кровати и тут же наткнулась на взгляд мужчины, он просто стоял и разглядывал меня. От испуга начала отодвигаться, но он ничего не предпринимал, не двигался с места, а просто смотрел.