Гордость, сила и зима - Лина Неидеальная

Мой вопрос был нагло проигнорирован. Я повторила.

— Я — вещевик, — буркнул Дик.

— Вещевики — работают с предметами, в частности, могут определить историю его происхождения, а также проследить его путь от владельца к владельцу, — объяснил Александр.

— Может, нам следует прекратить пустую болтовню и продолжить поиски? — в очередной раз вскипятился старший Форс.

— Ты всегда такой нервный? Похоже, уж очень нужна тебе эта цепочка… Хоть и пытался ты сегодня меня убить, я практически не в обиде. В общем, цепочку твою подобрала я, она лежит у меня в комнате. И если ты пообещаешь не причинять мне вреда, хотя бы сегодня, то я ее тебе отдам, а дальше — разойдемся, как в море корабли. По рукам?

— По рукам! Вернешь медальон, и я не стану тебя убивать. Пока не стану. Лекс, сможешь слевитировать ее обратно через забор?

Я сунула руку в правый карман своих брюк и похолодела.

— Эм, есть небольшая загвоздка — придется подождать до рассвета.

— Что на этот раз? Так не терпится побыть подольше в нашем обществе? — опять занервничал Форс.

— Если меня переправят через забор, то тут же налетят собаки, гуляющие по территории. Свою, конечно, распознают, но сначала перебудят своим лаем всех в доме. А мне бы не хотелось рассказывать, что я была за забором в компании трех малознакомых мужчин, двое из которых — мои кровники.

— Но сюда же ты как-то добралась, ведь не с захода солнца ты на дереве куковала.

— Я потеряла где-то мешочек с травами, который не давал псам почуять меня. Еще вопросы? Или все-таки хочешь встретиться с главой клана?

Судя по молчанию, встречи он не очень жаждал. Да уж, кажется, ночка будет длинной…

Глава шестая, нужная для того, чтобы скрасить ночные посиделки

Бывают такие ночи, которые как будто специально предназначены для душевных посиделок с друзьями возле костра — безоблачное небо с перемигивающимися звездами, звуки природы, ласкающие слух, и теплая погода. Эта ночь — была одной из таких. Вот только окружавшие не приходились мне друзьями. Да и костер как таковой отсутствовал, ограничились пульсарами. Звуки природы вместо того, чтобы расслаблять, только нагнетали обстановку.

— Сэр Винтер, — обратилась я к чародею, сидевшему слева от меня. — Не сочтите за наглость, но могу я кое-что у вас уточнить?

— Да ты не «сэркай», я не из аристократов, обращайся по имени и на «ты». Я тебя старше всего лет на десять. Сколько тебе, шестнадцать? Семнадцать? И ничего, что я «тыкаю», а то кто вас, благородных, знает.

— Восемнадцать. Ничего, не люблю, когда ко мне на «вы», сразу чувствую себя древней бабулей.

— Ну а мне двадцать шесть зимой стукнуло, Ричарду двадцать два[2], а Эвану — девятнадцать. Даже сам не знаю, как меня угораздило связаться с этими малолетками. Еще и ты на голову свалилась, — подмигнул мне Лекс.

«Малолетки», сидевшие напротив, возмущенно засопели.

— Мы, вообще-то совершеннолетние, — проворчал Эван.

— И что? Один вечно по бабам шляется, другой — так и норовит какую-нибудь гадость предсказать.

— Я не шляюсь, вообще-то, а приношу им радость в жизнь!

— Все, понеслись кудахтать. Так что ты хотела спросить? — спохватился Александр.

— Это, конечно, не мое дело, надеюсь, что своим любопытством я вас… тебя не обижу. Винтер — фамилия достаточно распространенная в нашей полосе, но вот внешность твоя больше характерна для выходцев южных островов…

— И тебя интересует, в кого я такой загорелый? — хохотнул Лекс. — А ты наблюдательная девочка. Моя мать южанка, а отец — из этих земель. Он однажды посетил острова, где познакомился с мамой. Потом, сама понимаешь, пестики-тычинки, спустя девять месяцев появился я. Отец к тому времени давно уплыл к себе на континент. Мама, конечно, не растерялась, на последние сбережения приехала к нему и наглядно продемонстрировала пополнение в семействе. А папа, в свою очередь, оказался порядочным человеком — женился на ней. Надо сказать, они до сих пор вполне счастливы в браке и воспитывают моих пятерых братьев, а вот сестрички я от них так и не дождался.

Я вспомнила мамину последнюю картину — ту самую с семьей оленей. Никогда никому об этом не говорила, но, попытавшись спасти ее, я четко ощутила в ней недавно зародившуюся жизнь — мой так и не родившийся братик. Или сестричка.

— А где ваши лошади? Вы ведь не пришли от города пешком? До него километров десять.

— А мы и не из города пришли. Я телепортировал нас прям из столицы.

— Подожди, то есть ты можешь переместиться в абсолютно любое место? Это вам и кони тогда не нужны.

— Не совсем. Во-первых, я могу переместиться только туда, где был хотя бы один раз в жизни. А во-вторых, не очень я люблю это заклинание, то недолет, то перелет, своим ходом надежнее. Да и энергии много на него уходит.

— Я лично, после одного случая, вообще к телепортации с опаской отношусь, — хихикнул Эван. — Мы тогда родителей навестить собрались, попросили Лекса отправить нас прямо к дому. Ну он и переправил нас, прям на клумбу. Все бы ничего, но матушке на день рождения откуда-то из другой страны привезли жуткие на вид растения, от которых она пришла в восторг — зеленые, больше на шишки похожие, все в колючках. И из всех клумб, угадай, на какую нас выкинуло? Правильно. Лично я несколько дней нормально сидеть не мог.

— Я так понимаю, перебрасывать щит на другого человека тоже не всегда получается? Кинга-то пришлось с ног сбивать, и потом уже ты защиту создал.

— Это да, ну да я попрактикуюсь на досуге. А то, сама понимаешь, у нас особо не было времени оттачивать мастерство. И так чуть момент не упустили…

Маг еще что-то говорил, но я его уже не слышала, поскольку медленно погружалась в сон. Сидя и прислонившись спиной к дереву, это было выполнить достаточно проблематично. Но я хотя бы не мерзла, потому что мужчины проявили благородство (видимо, это один из особых критериев для члена ордена) и пожертвовали мне свои куртки, из которых я соорудила что-то похожее на гнездо. Выглядело это, наверное, забавно — ведь торчала только одна голова. Но представить свой внешний облик я не успела, поскольку окончательно провалилась в темноту.

* * *

Как ни странно, но я все-таки проснулась — рек крови вокруг не было, а мой меч не торчал из груди. Протерев заспанные глаза, я увидела, что мои вынужденные спутники сладко спали, прислонившись к деревьям. Солнце уже начинало вставать,