Зимняя сказка - Ада Суинберн

Как давно она не выезжала из Парижа в пригород… Кажется, лет сто. А то и двести. В сердце воскресло забытое ощущение единения с природой.

— Мне… Мне… Это временно. Сейчас пройдет. — Жюли улыбнулась. — Поищем скамейку, чтобы присесть. Где-нибудь подальше от тротуара.

— Хорошо, — кивнул Шарль. — Я знаю пару беседок недалеко отсюда. Держитесь за меня.

— Я сама, — возразила Жюли, но Шарль бесцеремонно подхватил ее под руку. С другой стороны то же самое сделала Натали.

Не прошло и пяти минут, как все трое благополучно разместились в очаровательной деревянной беседке. Летом она, вероятно, покрывалась зеленью виноградных листьев, но сейчас по ее краям только вились сухие, пока безжизненные стебли. Кусты сирени, которые вот-вот должны были зацвести, склонились над резной круглой крышей.

У ног Жюли прилег, скрестив передние лапы, Бот.

— Пожалуйста, не смотрите на меня так. — Жюли улыбнулась, но за этой деланной улыбкой проглядывал страх. — У меня просто закружилась голова. И только. Я ведь предупреждала, что устала на работе. Но это не должно испортить нам вечер. Мне нравится в лесу. Здесь так тихо. Пожалуй, это лучший парк во всем Париже.

— Не пытайтесь сменить тему разговора, — строго заметил Шарль. — Вы явно напуганы.

— Нет, — возразила Жюли. — Я…

— Вы не умеете врать, — отрезал Шарль. — Вам что-то привиделось. Не стесняйтесь, расскажите. Свежий воздух по-разному действует на людей. Тем более на таких впечатлительных.

— Да, — поддержала его Натали. — Мы же не слепые. — Чего ты так испугалась?

А не рассказать ли в самом деле? — подумала Жюли. Но тут же, представив себе, как придется описывать все увиденное, отказалась от этой мысли. Нет. Не нужно. Хватит в их компании одного чудака.

— Да говорю же, я просто потеряла равновесие. — Жюли старалась казаться непринужденной. — А вы бы не испугались, если бы чуть не упали ни с того ни с сего.

Натали, кажется, начала верить, а вот Шарль смотрел на нее все тем же строгим взглядом.

— Жюли, вы лжете, — заключил он, когда она закончила свое объяснение.

— Основания?

— Я не могу описать их, но вы знаете это лучше меня.

— Подождите, Шарль, — вмешалась в их поединок Натали. — Такое иногда бывает, и это действительно страшно.

Шарль не обратил на ее слова внимания и продолжал:

— Если вы что-то видели, в этом нет ничего зазорного. Мы вместе найдем логическое объяснение, и страх уйдет сам собой. Человек боится лишь того, чего не может понять. Большинство людей стесняются говорить о необычных вещах, с которыми сталкиваются в жизни. От безумия до гениальности один шаг. Многие великие люди были больны по понятиям обычных людей. Знаете, у Беранже есть замечательное стихотворение на эту тему. В нем он сравнивает толпу и гения и делает вполне закономерное наблюдение: всех великих сперва ругают, а потом только признают в них гениев. Стихотворение называется «Безумцы!».

— О! — восторженно улыбнулась Натали. — Вы знаете стихи наизусть.

— Да, — кивнул Шарль. — Беранже один из самых любимых моих поэтов. Но я бы не хотел уходить от темы. Жюли, вам некого стесняться или бояться. Расскажите, что напугало вас?

Жюли только усмехнулась.

— Я уже все рассказала, мне нечего добавить.

— А вы упрямы, — заметил Шарль.

— Уж кто бы говорил, — засмеялась Натали. — В этом деле ее учителем, вероятно, были вы.

— Так, — кивнул Шарль. — Сдается мне, я зря ушел от литературы. Какие авторы нравятся вам?

— О! — махнула рукой Натали. — Я мало читаю. Мой муж увлекается кактусами, ботаникой. Поэтому последняя книга, которую мне пришлось держать в руках, это справочник по уходу за теплолюбивыми растениями. Представьте себе, я не получила от чтения никакого удовольствия. Что неудивительно.

— Ну а вы? — обратился он к Жюли. — Вы что-нибудь читаете?

— Нет, — вяло отозвалась та. — Последнее — это Корнель. Прочла его «Сида» пару лет назад. Хотя после этого, кажется, были еще два довольно заурядных любовных романа, настолько слащавых и глупых, что я не дочитала ни один.

— А «Сид» вам понравился?

— Откровенно говоря, не хочу показаться невежественной в литературе, но нет. Не понравился. Все как-то по-детски наигранно. Персонажи просты, но в то же время их страсти гиперболизированы. Из мухи не стоит делать слона. А там конфликт раздут.

— Не хотелось бы читать вам лекцию, — улыбнулся Шарль, — но «Сид» в свое время произвел фурор. Его ставили многие театры Парижа бесчисленное количество раз. Людям понравился главный герой. Он отвечал всем запросам того общества. Но «Сид» не лучшая пьеса Корнеля. Прочтите «Горация». Хотя действие происходит в древнем Риме, она и по сей день не теряет своей актуальности. Прочтите, не пожалеете. А еще лучше, давайте сходим на эту пьесу. В каком-нибудь из многочисленных театров Парижа ее обязательно ставят. Я мог бы купить билеты.

— Не будем забегать вперед, — улыбнулась Жюли.

— А я бы пошла с удовольствием, — вмешалась Натали. — Если найдете билеты, постарайтесь взять не два, а четыре. Мы с мужем тоже пойдем.

— Договорились, — кивнул Шарль.

— А Корнеля вы тоже знаете наизусть? — поинтересовалась Жюли, обрадованная тем, что наконец-то можно перевести разговор на другую тему.

— Кое-что, — пожал плечами Шарль. — Но не многое. Я не хотел бы превратить вечер в литературное обозрение прошлых веков.

— Но откуда у вас такие знания? Вы же, кажется, не учились в гуманитарном вузе или я ошибаюсь? — Натали жеманно положила ногу на ногу.

— Не учился, — подтвердил он. — Но так уж получилось, что с детства любил читать. Во многом разобрался сам. Но мои знания фрагментарны, нечетки, поскольку я получал их бессистемно.

Жюли надоели эти ученые разговоры, и она наклонилась к Боту, который, навострив уши, принюхивался, выискивая в воздухе незнакомые ароматы. Вероятно, пес пытался запомнить их, потому что его морда выражала самое сильное напряжение, на какое только способна собака. Хозяйка стала гладить своего питомца. Бот блаженствовал под любящей нежной рукой, в одно мгновение забыв прежнее занятие.

Булонский лес засыпал. Уже не слышно было ни пения птиц, ни робкого волнения ветвей. Деревья дремали. И ни шороха, ни звука кругом. Поддавшись чарам этого сонного царства, Жюли тоже закрыла глаза. Пальцы ее скользили по гладкой шерсти пса, мягкой и теплой.