Анжелика в Квебеке - Анн Голон

К счастью, эта речь была не столь уж длинной, и она надеялась, что ее слушали не слишком внимательно.

Царственным жестом Пиксаретт указал на свою пленницу, приглашая толпу поприветствовать ее.

Народ начал от души аплодировать, и на этот раз шум и возбуждение, в которых приняли участие и индейцы, были настолько сильными, что они заглушили звуки приближающихся со стороны реки флейт и барабанов.

Внезапно в начале площади показалась шеренга музыкантов, затем вооруженных людей, чьи кирасы и каски из черной стали сверкали на солнце.

Это был Жоффрей де Пейрак со своим войском.

* * *

Анжелика с бьющимся сердцем должна была признать, что двойная шеренга барабанщиков, затем флейтистов, смело идущих вперед в ослепительно белых костюмах, в поясах с золотою бахромой, в голубых с золотом шляпах, которые, не переставая играть, выстроились четкими движениями на площади, производили удивительное впечатление красоты и мощи.

Еще более впечатляющими были испанцы де Пейрака в кирасах и черных касках, с копьями в руках. Это была гвардия графа де Пейрака. Дон Алварес, их капитан, со своим строгим и высокомерным лицом выглядел как идальго, входящий во фламандский город.

Развевались на ветру знамена и орифламмы, носящие армейские гербы каждого из капитанов пяти кораблей, стоящих на рейде, и впереди всех герб де Пейрака: серебряный четырехугольный щит на лазурном фоне.

— Вот как! — воскликнул кто-то, — когда он плавал в Средиземном море, его серебряный щит был на красном фоне…

Анжелика быстро обернулась, пытаясь высмотреть в толпе того, кто произнес эти слова насмешливым и пренебрежительным тоном. Значит, был в толпе некто, кто знал, что под именем графа де Пейрака скрывается бывший Рескатор со Средиземного моря. Она не видела в толпе ни одного знакомого лица. Была ли это опасность? Что ж, надо было ожидать встречи такого рода.

Желая проникнуть в этот тесный круг людей, правящих Новой Францией, нужно быть готовым к появлению призраков из прошлого.

Боялась ли она этого?

Она еще не успела понять, не успела ощутить страх.

Испанцы также выстроились на площади в две шеренги лицом друг к другу и, вытянув свои копья, скрестили их, образуя почетный коридор. И вслед за этим появился граф Жоффрей де Пейрак де Моран д'Иристрю.

Рокот послышался в толпе. Это был глухой шум, в котором можно было различить и страх, и некоторую враждебность, но также и удивление.

Так как он шел вперед, держа за руку Онорину.

Странное очарование было в этом высоком силуэте завоевателя, с лицом, покрытым шрамами, носящим следы жестоких сражений и как бы смягченным присутствием ребенка.

Безусловно, у него были темные глаза сарацина, черные непокорные волосы, не знавшие парика. Всем своим обликом, в сапогах с высокими ботфортами, в перчатках с крагами, с двумя кожаными перевязями, на которых висели пистолеты с серебряными рукоятями, он являл собой образ пирата.

Но у него была обезоруживающая улыбка, и он спокойно и просто вел к губернатору маленькую девочку.

Казалось, именно ее он хочет представить губернатору.

Онорина, державшаяся за руку Жоффрея де Пейрака, была очаровательна. Ее голубое с зеленоватыми оттенками платье подчеркивало блеск ее прекрасных волос, отливающих медью. Она, так любившая свободные движения, безропотно терпела высокий кружевной воротник, заставляющий ее держать шею прямо. Она терпеливо сносила и корсаж из зеленой узорчатой ткани «да массе», и банты розового цвета, которыми были собраны у запястий ее широкие рукава из тончайшей ткани, выпущенные из-под более коротких рукавов казакина. В левой руке она держала свою шляпу с зелеными я розовыми перьями.

Было бы уж слишком требовать, чтобы она ее надела, но могло сойти и так; многие дамы, сооружавшие все более и более замысловатые прически, ввели постепенно моду носить шляпу в руке.

У Онорины был вид царственного ребенка. Со всей серьезностью она выступала рядом со своим отцом.

В то время, как все взгляды были обращены на нее, матросы с «Голдсборо» быстро расположились вокруг площади Этого никто не заметил. Все смотрели, как вслед за Жоффреем и Онориною выступили вперед оба сына графа, Флоримон и Кантор, красивые юноши шестнадцати и восемнадцати лет, и группа весьма важных лиц, среди которых Квебек мог узнать, по крайней мере, двоих своих почетных граждан: интенданта Новой Франции мессира де Карлона, возвращающегося из своей поездки в Акадию и мессира д'Арребуста, которого считали уехавшим в Европу. Третий человек, красивый и представительный мужчина, был им незнаком, но прошел слух, что это особый посланник короля, прибывший на корабле, потерпевшем крушение, и который был затем спасен флотом г-на де Пейрака.

Их присутствие, а также присутствие тех, кого подобрали с тонувшего «Сан-Жан-Баптиста», окончательно превратило этого сомнительного корсара в могущественного союзника, желающего установить дружественные отношения.

Выпустив руку отца, Онорина сделала глубокий реверанс мессиру де Фронтенаку, затем, подумав мгновение, сделала второй реверанс Пиксаретту, а затем, выполнив свою задачу, убежала.

Анжелика думала, что она побежит к ней, но Онорина высмотрела мессира де Ломени-Шамбора. Мальтийский рыцарь, растроганный, высоко поднял Онорину на руки и прижал к своему серебряному кресту.

— Вы приготовили мне мой нож для скальпов? — спросила у него Онорина, после того как он расцеловал ее в обе щеки. — Вы и господин д'Арребуст обещали мне его, когда приезжали в Вапассу.

Рыцарь был удивлен, так как это обещание совершенно вылетело у него из головы.

К счастью, множество знатных дам и мессиров окружили Онорину и завладели ею. Они находили ее прелестной и хотели ее поздравить и обнять В Квебеке, несмотря на усилия губернатора, официальный протокол никогда долго не соблюдался. Присутствие ребенка «разбило лед» официальной встречи, и все принялись знакомиться, узнавать друг друга, представлять своих друзей. Г-н д'Арребуст был окружен друзьями, которые были счастливы его вновь увидеть, так как многие полагали, что его отправят в Бастилию, и эта немилость всколыхнула миролюбивые силы в колонии. Тем временем Фронтенак все же пытался осуществить некоторые официальные церемонии. По крайней мере, те, что касались его гражданской и военной администрации.

После военного губернатора и его офицеров были представлены члены Высшего Совета, мессиры Гобер де ла Меллуаз, Мэгри де Сен-Шамон, Обур де Лонгшон, Базиль, Голэн, прокурор Ноэль Тардье де ла Водьер, Никола Карбонель.

Жоффрей де Пейрак приветствовал каждого из них. Анжелика старалась и в этот раз удержать в памяти хоть какие-нибудь имена.

В свою очередь, граф представил своих сыновей, лейтенантов, офицеров и особенно мессира де Барданя, посланника короля, который терпеливо ждал своей очереди.

Анжелика, стоявшая справа от губернатора, находилась совсем рядом от мессира де Барданя, когда он представлял свои звания и доверительные грамоты, в то время как граф де Пейрак в нескольких словах объяснял, при каких обстоятельствах он имел удовольствие познакомиться с представителем Его Величества.