Пляска смерти - Стивен Кинг

Но прежде чем говорить об этом, может быть, стоит подумать окомпонентах – если мы не хотим определять ужас в целом, возможно, анализ егосоставляющих позволит нам прийти к каким-нибудь выводам.

2

Фильмы и романы ужасов всегда были в моде, но, похоже, черезкаждые десять – двадцать лет мы наблюдаем всплеск их популярности, и этивсплески, кажется, постоянно совпадают с периодами серьезной экономическойи/или политической напряженности. Книги и фильмы словно отражают ту блуждающуютревогу (за неимением лучшего термина), которой сопровождаются серьезные, но несмертельные кризисы. Зато когда американцы сталкивались с реальным ужасом всобственной жизни, интерес к книгам и фильмам о страшном падал.

Расцвет жанра приходится на 30-е годы. Когда преследуемыежестокой депрессией люди не могли позволить себе заплатить за радость поглазетьна девушек Басби Беркли [22], танцующих под мотив “У нас есть деньги”, ониизбавлялись от своих тревог другим способом – смотрели, как в “Франкенштейне”бродит по болотам Борис Карлофф или как ползет в темноте Бел Лагоши в“Дракуле”. На 30-е годы приходится и расцвет так называемых журналов дрожи(Shudder Pulps), куда входит все, от “Странных рассказов” (Weird Tales) до“Черной маски” (Black Mask).

В 40-е годы мы уже не находим большого количества достойныхупоминания фильмов или романов, а единственный журнал, посвященный фэнтези,который начал выходить в это десятилетие – “Неизвестное” (Unknown), –продержался недолго. Великие чудовища студии “Юниверсал” времен депрессии –чудовище Франкенштейна, человек-волк, мумия и граф – умирали той особеннонеприятной и неловкой смертью, какая обычно уготована безнадежно больным;вместо того чтобы с почестями и достойно похоронить их на своих европейскихкладбищах, Голливуд решил подвергнуть несчастных стариков насмешкам и, преждечем освободить, высосать из них последние пятицентовики. И вот мы видим чудовищв компании Эббота и Костелло [23], в “Бовери Бойз” и, разумеется, в “Трехбездельниках” [24]. Впрочем, в эти годы чудовища сами стали бездельниками.Много лет спустя, в другой послевоенный период. Мел Брукс предъявит нам своюверсию “Эббот и Костелло встречаются с Франкенштейном” (Abbott and CostelloMeet Frankenstein) – “Молодой Франкенштейн” (Young Frankenstein), где вместоБада Эббота и Лу Костелло играют Джин Уайлдер и Марта Фельдман.

Закат жанра ужасов, начавшись в 1939 году, продолжалсядвадцать пять лет. О, конечно, время от времени появлялись такие романы, как“Невероятно уменьшающийся человек” Ричарда Матесона или “У кромки бегущей воды”Уильяма Слоана (William Sloan, Edge of Running Water), напоминая нам, что жанрвсе еще жив (хотя даже мрачное повествование Матесона о схватке человека сгигантским пауком – прекрасный образец жанра ужасов – в то время рекламировалсякак научная фантастика), но мысль о том, чтобы выпустить бестселлер в этомжанре, высмеяло бы любое издательство.

Как и в кинематографе, золотой век литературы о странномминовал в 30-е годы, а до того влияние и качество (не говоря уже о тираже)“Странных рассказов”, которые печатали Кларка Эштона Смита, молодого РобертаБлоха, доктора Дэвида Келлера и, конечно же, короля ужасов XX века, мрачного ипричудливого Г.Ф. Лавкрафта, достигли небывалого уровня. Не стану оскорблятьтех, кто на протяжении пятидесяти лет следил за развитием жанра, утверждением,что ужасы в 40-е годы исчезли совсем; на самом деле это не так. Покойный АвгустДерлет основал в то время издательство “Аркхем Хаус”, и оно, это издательство,с 1939 по 1960 год опубликовало произведения, которые я считаю важнейшими дляразвития жанра: “Аутсайдер” (The Outsider) и “За стеной сна” (Beyond the Wallof Sleep) Г.Ф. Лавкрафта, “Джамби” (Jumbee) Генри С. Уайтхеда, “Открывательпути” (The Opener of the Way) и “Приятных снов” (Pleasant Dreams) РобертаБлоха.., и “Темный карнавал” (Dark Carnival) Рэя Брэдбери, сборник удивительныхи вселяющих ужас рассказов об области мрака, которая таится сразу за порогомнашего привычного мира.

Но Лавкрафт умер до Перл-Харбора; Брэдбери начал все чаще ичаще обращаться к лирической стороне своего таланта (и только после этого егопроизведения стали принимать такие журналы мейнстрима, как “Коллиер” и“Сатердей ивнинг пост”);

Роберт Блох принялся писать рассказы саспенса и, используявсе, чему научился за первые два десятилетия своей карьеры писателя, создалпревосходные романы, уступающие только романам Корнелла Вулрича.

Во время войны и сразу после нее жанр ужасов переживалупадок. Время не было к нему благосклонно. Это был период стремительногоразвития науки и рационализации – и то, и другое быстро развивается в атмосферевойны, – а кроме того, это время стало тем, что любители называют “золотымвеком научной фантастики”. Пока “Странные рассказы” угрюмо продолжали держатьпрежний курс, хотя вряд ли собирали при этом миллионы читателей (пытаясьостановить падение тиража, в середине пятидесятых журнал перейдет от прежнихкричащих обложек к среднему формату – формату дайджеста), рынок научной фантастикирасцвел, произвел на свет десяток запомнившихся всем любителям фантастикижурналов и создал почву для появления таких имен, как Хайнлайн, Азимов,Кэмпбелл и Дель Рей; а это имена хотя и не выбитые золотом на граните, но, вовсяком случае, хорошо знакомые постоянно растущему сообществу фэнов,безраздельно преданных ракетным кораблям, космическим станциям и неизменнымлучам смерти.

Итак, жанр ужасов томился в темнице примерно до 1955 года.Время от времени он гремел цепями, но особого волнения не вызывал. И вот двачеловека, Сэмюэль З. Аркофф и Джеймс Николсон, с трудом спустились в этутемницу и обнаружили в ней ржавеющую денежную машину. До того Аркофф сНиколсоном занимались распространением фильмов; поскольку в те времена киноснимали все кому не лень, они тоже решили попробовать.

Люди осведомленные предсказывали скорый крах этогопредприятия. Смельчакам говорили, что они пускаются в открытое море в свинцовойлодке: ведь наступает век телевидения. Осведомленные люди видели будущее, и этобудущее принадлежало Дагмар [25] и Ричарду Даймонду, частному детективу [26] . Заинтересованные лица (а таковых было очень немного) единогласно пришли квыводу, что Аркофф и Николсон быстро лишатся последней рубашки.

Однако на протяжении следующих двадцати пяти лет компания,которую они основали, – “Американ интернешнл пикчерз” – АИП (сейчас онапринадлежит одному Аркоффу: Джеймс Николсон умер несколько лет назад), былаединственной крупной американской кинокомпанией, которая устойчиво получалаприбыли. АИП выпустила немало фильмов, но все они были ориентированы намолодежную аудиторию; среди фильмов этой компании есть такие сомнительныешедевры, как “Товарный вагон Берта” (Boxcar Bertha), “Кровавая мама” (BloodyМата), “Стриптизерша” (Dragsfrip Girl), “Путешествие” (Trip), “Диллинжер”(Dillinger) и бессмертное “Бич Бланкет Бинго” (Beach Blanket Bingo). Нонаибольшего успеха компания достигла в фильмах ужасов.