Приличной женщине нельзя... - Ашира Хаан

— А меня можно Булгаковым, мне так больше нравится.

— Его так прозвали, потому что в школе он всем рассказывал, что его любимая книга «Мастер и Маргарита», — пояснил Демьян. — Так до сих пор другие и не читал.

От мигающих огней, громкой музыки, кучи незнакомых имен, странных взглядов и дико непривычной атмосферы у меня кружилась голова и билась в голове одна-единственная мысль: «Куда я попала, кто все эти люди, где мои вещи?»

Идея встретить Новый Год с Демьяном уже не казалась такой привлекательной.

Наверное, я уже слишком стара для всего этого рок-н-ролла.

Сидела бы дома, ела салатики под «Голубой огонек» и горя не знала.

Всякому овощу свое время! Как бабушка завещала!

И мне поздновато зажигать на молодежных вечеринках.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…пить и танцевать всю ночь

— Идем!

Не знаю, заметил ли Демьян, что я скуксилась и поэтому потащил меня знакомить с остальными, не давая ни секунды передышки, или это его обычное поведение, но за следующие полчаса я выпила шампанского на брудершафт, мартини с соком «за девочек», трехцветный шот «за Россию!», глоток абсента «помянуть запрещеночку», отказалась подышать гелием и покурить, согласилась на яблочный кальян, напрочь забыла все названные мне имена и где-то потеряла телефон.

Телефон, впрочем, тут же нашелся — я даже в истерику не успела впасть. Демьян оставил меня буквально на несколько секунд и вернулся, побрасывая его на ладони. Но стоило мне протянуть руку — он отодвинул его в сторону.

— Зачем тебе? Собираешься сбежать, как Золушка, едва пробьет двенадцать?

Я мысленно проинспектировала свое желание вызвать такси и вернуться домой — к салатам и «Голубому огоньку». Прямо вот представила, что сейчас еду в машине вдоль украшенных улиц, запруженных народом, доезжаю до своего подъезда, поднимаюсь в лифте, смываю макияж, сажусь у телека…

И смертельно, до слез жалею!

Встретить новый год по-старушечьи я еще успею. Когда, собственно, стану старушкой. У меня впереди много-много лет, когда я буду сидеть у телевизора, пить единственный разрешенный бокал шампанского и ругать современную молодежь на экране. Ну, я надеюсь, что к тому времени там уже будет какая-нибудь молодежь, а не как сейчас.

А пока еще рановато ныть, что мне все не нравится, дайте другой глобус!

Помню, в девятнадцать мы с тогдашней лучшей подругой умудрились встретить Новый Год в электричке где-то между Тосно и Колпино в глубочайшем Подленинградье. А все потому, что она забыла дома блокнот, где было записано, как добираться до военной части, где служил ее парень. По воспоминаниям, которые становились все более смутными с каждым следующим глотком шампанского, которым мы разминались прямо на морозе, нужно было выйти на маленькой станции с дурацким названием. Мало того, что названия она не помнила, так еще и электрички останавливались не на каждой остановке.

В итоге мы вывалились где-то посреди белого безмолвия и елей, где точно-точно, по словам дедка из электрички, была военная часть. И там нас, замерзших, подобрали незнакомые парни и притащили к себе в общагу. Где мы и встретили Новый Год во второй раз — по калининградскому времени, чтобы не было так обидно.

Подруга потом вышла замуж за одного из тех спасителей, а ее парень, как выяснилось, вообще забыл, что она собиралась приехать, так что нас в любом случае не ждали.

На фоне той вечеринки со спиртом вместо шампанского и с солеными груздями в качестве закуски, нынешняя — просто верх гламура. Чего я ною-то?

— Идем!

Демон снова потащил меня сквозь мерцающие огни гирлянд и их бесящиеся по стенам отражения от дискошара. В гостиной на первом этаже мебель была сдвинута к стенам, чтобы оставить место для танцев.

Что ж, могу и такое — тем более, нынче в моде танец из сериала «Wednesday», а повторить его несложно. Чем больше странных и нелепых движений — тем ты круче!

— Тебе Диана глазки строит, заметил? — спросила я у Демона, когда мы устали танцевать один и тот же танец под любую мелодию и решили, что теперь мы будем танцевать ДРУГОЙ танец под любую мелодию. Например, вальс.

Вальс он танцевал отлично. Точнее — он единственный из нас двоих, кто танцевал вальс, а я так — просто тащилась следом, стараясь попадать в такт и не топтаться по ногам.

— Нет, не заметил, — нагло соврал он. — А на тебя Никитос пялится весь вечер. Я уже ревную. Набить ему морду?

— Если я скажу «да» — набьешь? — сощурилась я.

— А ты скажи — узнаешь.

Я склонила голову, глядя в его прозрачные глаза, четко очерченные черной тушью.

Взгляд у него от этого получался таким, что подгибались коленки. Какое-то лобовое столкновение со всеми моими детско-юношескими крашами — то ли Джек Воробей, то ли могущественный волшебник Тарабас, то ли вообще кто-то из олдскульных рокеров.

Когда я собиралась на эту тусовку, я, конечно, прикидывала, как буду себя вести. Почему-то представлялось, что я буду учить молодежь правильно пить коньяк, попутно пересказывая им бородатые шутки, которые сто процентов имели бы на свежую аудиторию бешеный успех.

Но все оказалось совершенно иначе. Я вообще не чувствовала здесь своего возраста и нашей разницы с Демьяном. Это была просто компания прикольного народа, мало чем отличающаяся от тех ребят, что я собрала в своем ереванском филиале. С ними мы тоже устроили полуоффлайновый корпоратив на исходе лета — и отлично отжигали, напрочь забыв о субординации и годах. Но там ребятам было по двадцать восемь-тридцать, а тут по двадцадь-двадцать два…

Оказывается — нет разницы.

— Провокатор… — пробормотала я, отставляя бокал и поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать Демона прямо у всех на глазах.

В том числе на глазах Никиты и Дианы.

Чтобы оба закатали свои нежные юные губки и шли гулять дальше. Можно друг с другом — я не против.

Телефон в ладони завибрировал — я скосила глаза.

Машка.

Вот черт.

— Мне нужно отойти на минутку! — сообщила я Демьяну, едва удержавшись от того, чтобы провести языком по десятку колечек в его ухе.

Разумеется, в коттедже, набитом молодежью, практически нереально найти тихое местечко для разговора по телефону. Я дернула дверь ванной — и спугнула парочку, открыла туалет — там уже дрых павший боец, свернувшись калачиком возве унитаза. Кладовка была заперта изнутри, зато рядом с кухней нашлась комната, где были просто свалены горой куртки, шубы и пальто. И совсем никого не было. Наверное, просто не предполагали, что