Искусство убивать. Расследует миссис Кристи - Эндрю Уилсон

Я достала носовой платок и вытерла глаза. Надо было как-то объяснить свое настроение.

– Дело в том, что мы отменили поездку в Беверли на уик-энд, а я так ждала этого. Арчи предпочел провести уик-энд с этой… с этой… Простите, я не могу заставить себя произнести ее имя. Это очень расстроило меня.

– Конечно, это ужасно неприятно для тебя, дорогая, но я уверена, что после временного сумасбродства Арчи вернется к тебе и будет любить тебя еще больше, если ты простишь ему этот неблагоразумный поступок.

Я хотела ответить ей, но Пегги остановила меня, положив руку мне на плечо:

– Дай ему время прийти в себя. Я знаю, сейчас среди женщин модно утверждать свои права на то и на это, но подобная независимость не всегда идет на пользу семейной жизни. Предоставь ему свободу сейчас, и он вознаградит тебя за это любовью на всю оставшуюся жизнь.

Я была абсолютно не согласна с Пегги, да и сама она вряд ли верила в то, что говорила. Она была на стороне Арчи, еще бы, ведь он ее сын, а я… я его украла – этого не прощают. К тому же ей не нравилось, что я зарабатываю на жизнь, и жизнь весьма обеспеченную. Она предпочла бы, чтобы ее невестка была скромной домохозяйкой, а не увлекалась описанием убийств и прочих преступлений.

Кроме того, я понимала, что ей очень хочется иметь внука, а я не смогла подарить ей его и теперь уже никогда не смогу. Очень может быть, что мисс Нил способна сделать это. Наверное, было бы лучше, если бы я исчезла куда-нибудь…

Из сада с радостным криком прибежала Розалинда. Ее пухлые щечки раскраснелись и были похожи на два спелых яблока. Это положило конец нашему мнимо откровенному разговору. Солнце закатывалось за горизонт. Я встала и пообещала, что сделаю все, чтобы Арчи был счастлив. Когда мы вернулись в Стайлз, я обнаружила, что муж, как я и ожидала, не приехал домой. Я выкупала Розалинду, понаблюдала за тем, как она ужинает, и уложила ее спать. Затем я написала у себя в комнате несколько писем.

В первом из них я нарочито невнятно и двусмысленно извещала Арчи о том, что меня обуяло желание уехать из дома. Наш брак, писала я, достиг критической точки, и мне надо все обдумать. Пусть он не волнуется, я буду отсутствовать всего несколько дней. Моя любовь к нему не угаснет, заверила я Арчи. Второе письмо я написала брату Арчи Кэмпбеллу, человеку благоразумному, на которого можно было положиться. Разумеется, я не могла открыть ему всю правду, это было бы рискованно для семейного благополучия, но намекнула, где меня следует искать в случае чего. Кёрс сказал лишь то, что я должна поехать в один из северных курортных городков. Как знать, сколько их там, на севере?.. Я подписывала письмо, когда зазвонил телефон. Должно быть, это Кёрс. Он хочет сообщить мне какую-то информацию. Я поспешила взять трубку – и услышала голос Шарлотты, почувствовав облегчение и одновременно смутное разочарование.

– Привет, дорогая, – произнесла я. – Надеюсь, ты там вовсю развлекаешься.

– Да, это был чудесный день. Но не буду утомлять тебя подробностями. Я хотела спросить: может, мне лучше вернуться домой прямо сейчас?

– Зачем? Возникла какая-то проблема?

– Нет-нет, просто подумала, что я нужна тебе.

– Глупости. Я предвкушаю тихий вечер у камина, а Питер составит мне компанию.

– Ты уверена? Я не могу со спокойным сердцем веселиться, зная, что тебе грустно и одиноко.

– Ой, брось. У меня все прекрасно. Отдохни там как следует. Увидимся, когда вернешься.

Я поднялась к себе, испытывая угрызения совести из-за того, что обманула Шарлотту. Поэтому написала и ей; увы, искренности в моем письме не было ни на йоту. Я объясняла, что не могла раскрыть свои истинные чувства по телефону и почувствовала необходимость уехать из дому, так как голова у меня здесь раскалывалась. Шарлотта, конечно, решит, что это из-за Арчи. В постскриптуме я попросила ее послать телеграмму в Беверли и отменить заказ на гостиничный номер, забронированный на уик-энд.

Я прислушалась к тому, что происходит в доме. Убедившись, что все спокойно и никто мне не помешает, прошла в угол комнаты. Стук сердца отдавался в ушах. Налегая всем телом, я сдвинула с места комод и провела рукой по грубым доскам пола, нащупывая шляпку не забитого до конца гвоздя. Просунув в щель пилочку для ногтей, я приподняла доску и стала шарить в открывшейся нише. Наконец среди обломков, стружек и комков грязи и пыли я нашла металлическую коробочку. Осторожно вытащив ее, чтобы не повредить содержимое, я стерла с серой крышки пыль и открыла ее маленьким ключиком – он хранился отдельно в глубине комода. Из шкатулки я достала кожаный мешочек и, расстегнув застежку, увидела ряд ампул с этикетками. Все ампулы были целы. Я сунула мешочек в сумочку, застегнула ее, положила шкатулку в подпольную нишу, закрыла ее доской и подвинула комод на место.

Что еще надо было сделать? Я не имела представления, что произойдет со мной в ближайшем будущем, потому что Кёрс изложил мне план моих действий лишь в самых общих чертах: покинуть Стайлз и ехать на север. Бродя по дому, который раньше так не нравился мне, я почувствовала что-то вроде преждевременной ностальгии, несмотря на всю безвкусицу моего жилища. Как будто малосимпатичный дальний родственник объявил, что болен неизлечимой болезнью и должен скоро умереть, и это пробудило непривычную нежность к нему. Я зашла к Розалинде. Она спала. Присев на край кровати, я погладила дочку по волосам. Ее дыхание было легким, как трепет крыльев мотылька.

Увижу ли я ее когда-нибудь?.. Нет, еще миг промедления, и я не смогу оставить дом! Коснувшись губами щеки дочери, я поднялась и вышла, оглянувшись на нее в дверях в последний раз. Письма я положила на столик в прихожей, чтобы Арчи и Шарлотта сразу увидели их. Стараясь выскользнуть из дома так, чтобы не привлечь лишнего внимания, я прислушалась. Слуги, к счастью, были заняты делом. Я погладила нашего милого Питера по голове и даже, наклонившись, поцеловала его. Однако тут опять же нельзя было слишком долго отдаваться своим чувствам, дабы они не лишили меня решимости.

Больше всего мне хотелось в этот момент упасть на ковер и лежать недвижно, пока служанка или Шарлотта не поднимет меня. Во время войны я видела людей в таком состоянии – пустые оболочки тех личностей, что остались где-то на полях Северной Франции или Бельгии. Но затем я устыдилась: как можно было сравнивать себя с отважными молодыми солдатами, которые жизни не жалели ради отечества? Это было несопоставимо и непатриотично. Я встала, надела меховое пальто и, сделав глубокий вдох, вышла в ночную тьму.

Когда фонарик мигнул четыре раза, я остановилась на обочине. Кёрс сел в свою машину, я поехала за ним по заброшенной проселочной дороге, которая, казалось, вела в никуда. Я подумала, что он, возможно, приведет меня в какое-то пустынное место и там разделается со мной. Эта мысль даже несколько успокоила меня: тогда мне не придется участвовать в его дьявольском замысле. Разумеется, это будет ужасным ударом для Розалинды, Шарлотты, Мэдж, но кто еще будет горевать? Ну, Питер, конечно, – в его любви ко мне можно было не сомневаться. Но в целом моя смерть, наверное, была бы к лучшему.