Криминальное наследство - Фридрих Незнанский

— И что, совсем безосновательно?

— Абсолютно! — твердо произнес Голдин и нервно мотнул головой. — Но… вы ведь к нам, насколько я понял по словам Жени, в связи с гибелью Вадика? Кошмар!.. Вот это правда кошмар! Надеюсь, вы найдете этих подонков… Господи, бедный Вадим, бедная Лариса… А уж о том, что будет теперь с нами, и вовсе молчу…

— То есть?

— Поймите, если хочешь придраться, всегда найдется к чему, особенно в нашей сфере… Вадима больше нет, следовательно, всех собак будут вешать на нас… На меня в первую очередь… Господи, знать бы, у кого поднялась рука…

Илья Семенович снова мотнул головой и дернул ворот своей рубашки — словно ему стало душно.

— Как же я надеюсь, что вы найдете негодяев… — почти прошептал он.

— Обязательно найдем, — произнес Олег, — конечно, если вы будете с нами искренне сотрудничать. Должны же быть у вас, Илья Семенович, какие-то вполне основательные соображения на этот счет? Вы, насколько знаю, много лет проработали с Суриным, наверняка знаете и его друзей, и, главное, врагов…

Голдин секунду помолчал, задумчиво глядя перед собой, прежде чем заговорить.

— Друзья, враги… — произнес он наконец невесело. — В наше время, к сожалению, разобраться, кто тебе враг, а кто друг, сложно. Особенно когда речь идет о таком крупномасштабном человеке, как Вадик.

— И все же.

— Да, конечно, я просто размышляю… Разумеется, для меня гибель Вадима — потрясение, и я задумался над вопросом — кто? — сразу же… Примечательно, что убили его вскоре после того, как мы объявили о банкротстве, думаю, вы тоже увязали между собой эти два факта…

Олег молча кивнул.

— Конечно, врагов у Вадика было пруд пруди, я бы сказал, всегда… Но ведь до сих пор никаких попыток убить, ни одного покушения, поверите?

— Действительно, редкий случай! — согласился оперативник. — Помнится, в начале девяностых банкиров, простите, отстреливали, словно диких уток в охотничий сезон, причем и более мелкомасштабных, чем господин Сурин… Кто был у него «крышей»?

Вопрос прозвучал для Голдина неожиданно, чего, собственно, и добивался Олег. И был удовлетворен полностью, заметив, как Илья Семенович едва заметно вздрогнул.

— «Крышей»?.. — Он явно тянул время, прежде чем ответить. Капитан промолчал, и Голдин вынужден был продолжить: — Да, вы правы… Без «крыши» в те годы не обошлось… Поначалу, если память мне не изменяет… Только не обижайтесь! Но… милицейские… Правда, недолго.

— Что вы, какие обиды? — улыбнулся Александров. — Ну а после?

— После?.. Был тогда такой мелкий бандюган-рэкетир Январев… — неохотно выдавил из себя Голдин. — Он контролировал как раз окраину, на которой в те годы располагался наш банк… Знаете, если честно, когда он на нас наехал, мы посоветовались с Вадиком и решили, что чем платить милицейским, которые нас все равно не защищают, уж лучше этому Январеву… Тем более что он и запрашивал не то чтобы очень…

— Иными словами, — усмехнулся Александров, — аппетиты у нашего общего знакомца Марата Январева сделались столь широкомасштабными, какими мы знаем их ныне, гораздо позже?..

Илья Семенович слегка поморщился, но ответил сразу же, словно был готов к возникшему вопросу заранее:

— Вообще-то, насколько мне было известно до недавнего времени, господин Январев со своим криминальным бизнесом расстался в незапамятные времена, кажется, сразу после того, как наш банк переехал с его территории… Вы в курсе, что он занимает совсем неплохую должность и соответственно положение в настоящее время?

В голосе Голдина Олегу послышалась легкая издевка, и он решил не оставаться в долгу: вряд ли Голдин не знает о событиях более чем полугодовой давности!

— А вы, Илья Семенович, разве не в курсе, что ни должность, ни положение не помешали Марату Константиновичу не только оставаться главой бандитов, но и вырастить свою шайку до масштабов ОПГ? Неужели не слышали, что господин Январев уже несколько месяцев в бегах и разыскивается как особо опасный преступник?

— Первый раз слышу! Какой кошмар, ведь Марат — наш клиент… По старой памяти, не подумайте ничего дурного… Нет, не может быть! Неужели правда?..

«Ах ты, старый врун! — зло подумал оперативник, разглядывая вполне правдоподобную маску изумления, поспешно напяленную Голдиным на физиономию. — Так-то ты намерен с нами сотрудничать?»

— Тем более удивительно, что вы об этом ничего не слышали, — спокойно сказал он вслух. — Что, и Вадим Вячеславович был не в курсе?..

— Ох… Чего не знаю, того не знаю, — горестно покачал головой Голдин. — Если вы думаете, что Вадик был со мной откровенен… э-э-э… во всем, то жестоко заблуждаетесь… Лично я не контактировал с господином Январевым много лет, разве что косвенно, когда проверял своих подчиненных, контролируя его счет… К слову сказать, не самый солидный!

— И вы соответственно не в курсе, мог ли, например, возникнуть серьезный конфликт между ним и господином Суриным? Настолько серьезный, что завершился в итоге столь трагически?

В ответ Илья Семенович только с искренним сожалением развел руками:

— Поверьте, если б я хоть что-то знал… Возможно, вам есть смысл поговорить с нашим главбухом Котомкиным? Вы его видели, когда вошли… Правда, я не думаю, что Вадим мог делиться с ним теми проблемами, которыми не делился со мной, но… Кто знает?

Олег Васильевич внезапно ощутил, как на него навалилась прямо-таки безмерная усталость.

— Вы можете не сомневаться, — сухо сказал он, — со всеми сотрудниками банка мы обязательно побеседуем. А сейчас я хотел бы все-таки услышать, кто, с вашей точки зрения, помимо Январева, мог настолько возненавидеть Сурина, что натравил на него киллера…

Покидая «Континент-трасс» спустя три часа, Олег Александров, несмотря на небольшую пачку протоколов, покоившуюся в его потрепанном портфеле, вынужден был подвести невеселый итог: на данный момент беседы с досягаемыми сотрудниками банка ничего существенного для следствия не дали.

— …Итого… — Савва Васильевич тяжело вздохнул и через паузу продолжил: — Итого, дорогой мой капитан, вывод у нас с тобой на данный момент, мягко говоря, малоутешительный. Фактически после опроса сотрудников банка единственное более-менее ценное из того, что ты принес, это тот факт, что Январев был клиентом «Континент-трасса»…

— И что здесь такого уж ценного? — самокритично буркнул Александров.

— Неужели непонятно? Если он клиент — от банкротства, неважно, подлинного или мнимого, пострадал наравне с остальными. Хотя последнее-то как раз и важно: если банкротство ложное, получается, что Сурин Марата Константиновича, грубо говоря, кинул. А господин Январев таких штучек пока еще никому не прощал… Что ж, это только подтверждает нашу основную и пока что единственную версию! И то хлеб.

— Знаешь, я пытался связаться и с МУРом, и с Центробанком, чтобы хоть что-то выяснить. Ни хрена! Везде каникулы и автоответчики, будь они неладны… А на агентуру у меня просто-напросто не хватило времени.