Две королевы - Джон Гай

Но еще до свадьбы Генрих решил отомстить шотландцам. Он был так разгневан разрывом договора, что угрожал жителям Эдинбурга «изничтожить» их «до третьего и четвертого колена», если они не подчинятся. Разъяренный тем, что он считал гнусным предательством, король опасался, что Марию могут отправить во Францию, где она окажется вне пределов досягаемости.

Пока Леннокс раздумывал, как лучше разыграть свои карты, английский король собирал войско для вторжения в Шотландию. Это походило на паранойю, но Генрих не только готовил самое большое вторжение со времен правления Эдуарда I, но даже составил черный список шотландцев, которых необходимо убить. Главной мишенью этого плана был Битон, поскольку Генрих обвинял скорее его, а не Марию де Гиз в том, что Арран покинул проанглийскую фракцию. Вскоре Садлер, сам сторонник Реформации, уже искал врагов Битона из числа протестантов, проникая в их тайные сети, чтобы оценить возможность заговора.

Целью вторжения Генриха VIII было принудить шотландцев вновь принять те статьи Гринвичского договора, в которых речь шла о династическом браке. Именно поэтому впоследствии об этом говорили как о «грубых ухаживаниях» за Марией Стюарт. Кампания началась в первую неделю мая, а войском командовал Эдуард Сеймур, граф Хартфорд, дядя наследного принца Эдуарда.

Поскольку Генрих уже наметил летнее вторжение во Францию в союзе с испанским королем Карлом V, возникала угроза войны на два фронта. Чтобы избежать этого, Генрих дал Хартфорду на выполнение шотландской миссии только месяц, который затем был сокращен до трех недель. Граф должен был осадить город и крепость Эдинбург, разрушить порт Лит в самой глубокой гавани залива Ферт-оф-Форт, который служил воротами в Эдинбург, а затем повернуть в центральную часть Шотландской низины между Эдинбургом и Стирлингом. Разорив эти земли, английскому войску следовало двинуться в Файф — житницу Шотландии, где ему было приказано «распространить такие же бедствия и разрушения на все его города и деревни», и особенно цитадели Битона в Сент-Эндрюсе.

Хартфорд выбрал морской путь — он прибыл в Ферт-оф-Форт и в составе отряда в полторы тысячи человек высадился в Грантоне, приблизительно в двух милях позади Лита. Начав наступление на город, он обнаружил шесть сотен шотландцев, выстроившихся по внутреннему берегу реки Уотер-оф-Лит, стратегической позиции для защиты Эдинбурга с севера. Силами шотландцев командовали Арран, Битон и Патрик, граф Босуэлл, но после получасового сражения войска были разгромлены и бежали с поля боя.

Как бы то ни было, Хартфорду не удалось захватить Эдинбургский замок. Практически неприступная цитадель была усилена артиллерией, и всякий, кто пытался приблизиться к замку, оказывался под ее огнем. Поэтому был отдан приказ не штурмовать замок, а разграбить и сжечь сам город и его окрестности. Пожары бушевали три дня; почти все дома и церкви внутри городских стен были разорены и разрушены. Были разграблены Холирудский дворец и соседнее аббатство Эбби-Кирк. Один отряд был отправлен в Файф, где сжег Кингхорн и деревни вокруг Керколди. Времени оставалось мало, а войску Хартфорда так и не удалось приблизиться к Сент-Эндрюсу меньше чем на 20 миль.

Во время этих ужасных событий Марию защищали высокие стены Стирлинга. Садлер узнал, что приставленная к ней охрана, жизнью отвечавшая за ее безопасность, при необходимости перевезет ее в горы, где «добраться до нее не будет никакой возможности». Хартфорд двинул свое войско в центр Шотландской низменности. 15 мая он сообщил, что регион разграблен «до шести миль от Стирлинга», а на следующий день Лит сровняли с землей. В результате Марию перевезли в Данкелд, который находился чуть меньше чем в 30 милях к северу от Стирлинга, откуда открывался прямой путь в горы. Там она была в безопасности, пока время, отведенное Хартфорду, не закончилось.

Граф получил приказ возвращаться на юг, чтобы переправить свое войско в Кале для начала французской кампании. Хартфорд направился вдоль восточного побережья в Берик, сжигая по пути все торговые города, уничтожая все укрепленные замки, деревни, церкви и дома.

Для Шотландии это стало полной катастрофой, и обвинили в ней Аррана. Он в большей степени, чем Битон, отвечал за положение дел в стране. Дворяне настаивали, чтобы он разделил полномочия регента с Марией де Гиз. Ее популярность выросла на том, что профранцузская политика стала фактически синонимом избавления Шотландии от «старинного врага» — Англии. На Марию де Гиз не возлагали ответственности за беды и несчастья, которые обрушил на головы простых людей Генрих VIII. Казалось, что она одна принимает беды и несчастья Шотландии близко к сердцу. Совершенно очевидно, что ключ к союзу с Францией находился в руках ее семьи: без нее Франциск I вряд ли стал бы защищать Шотландию от Англии.

Мать маленькой Марии понимала, что ей представилась благоприятная возможность. Она хотела быть единственным регентом маленькой королевы, а не соправителем. Арран был резко против подобного распределения политических сил, и в итоге каждая из противоборствующих сторон собрала свой парламент. Патовая ситуация продолжалась несколько месяцев. В конечном счете Битон добился компромисса — Арран согласился прислушиваться к «пожеланиям и советам» вдовствующей королевы. В результате чего Мария де Гиз смогла регулярно присутствовать на заседаниях Тайного совета и парламента, где всегда старалась поддерживать видимость союзничества, одновременно изо всех сил втягивая Шотландию на орбиту Франции.

Ее настроение, несколько омраченное этим неприятным компромиссом, улучшилось после военной победы в феврале 1545 г., когда английский экспедиционный отряд переправился через реку Туид, намереваясь разграбить древний город-аббатство Мелроуз и его величественную церковь. На обратном пути англичане попали в засаду, устроенную небольшим шотландским отрядом, и потеряли много людей пленными. В тот момент неудача подорвала престиж англичан, и Генрих VIII временно стал уязвимым. Как ни странно, это совпало с его военным успехом во Франции, где Генрих захватил Булонь и уверенно защищал город от неприятеля. Но для того, чтобы закрепить успех, которым он так гордился, Генриху необходимо было продвигаться дальше вглубь Франции, что, конечно, связывало ему руки. Англия, которая была гораздо сильнее Шотландии, значительно уступала Франции и по военным и по финансовым ресурсам. Генриха покинул его главный союзник, Карл V, заключивший сепаратный мир с Франциском I, и английский король был вынужден сражаться в одиночестве, залезая в огромные долги и напрягая все силы.

В Париже в шотландских делах главную роль стал играть дофин Генрих. Вместе с семейством де Гиз он поздравил мать маленькой Марии с успешной победой над английским отрядом и предложил дополнительную помощь. В мае 1545 г. свежие подкрепления были готовы высадиться на шотландский берег, а для шотландских лордов были выделены новые субсидии. Казалось, все складывается относительно удачно. Когда Жак де Лорж, граф де Монтгомери, который возглавлял экспедицию, узнал, что Мария де Гиз «испытывает недостаток в винах», он приказал доставить ей партию «добрых» напитков.

Подмога шотландцам и вдовствующей королеве прибыла через месяц. Другой вопрос, была ли поддержка Франциска I искренней. По всей видимости, на берег высадились не более пяти сотен человек. Кроме того, произошла еще одна неприятная история. Чтобы заплатить своим солдатам, Франциск приказал расплавить 10 000 золотых «экю с короной» и смешать золото с медью и свинцом для чеканки 150 000 крон. Обесцененные монеты выдали людям Лоржа, но обман стал очевиден с момента высадки, и осторожные торговцы Эдинбурга отказывались принимать фальшивые деньги.