В начале было слово. Записки путешественника - Дмитрий Евгеньевич Наумов

их взаимоотношений с официальной Церковью ты абсолютно прав. Мистика – это своеобразный вызов официальной религии, причем, независимо от её конфессиональной принадлежности. И в христианстве, и в исламе, да и в других религиях сектанство, основанное на поисках мистического общения непосредственного с Творцом, минуя посредников в лице официальной Церкви, всегда преследовалось. И в этом есть своя логика. Но логика эта построена на светском понимании власти. Какому же отцу Церкви понравятся люди, распространяющие в пастве идеи, исходящие не от него, любимого пастыря. Это же нарушает строгую систему подчиненности. А отсюда и все остальное – и падение уважения к проповеднику, и уменьшение пожертвований. За это, кстати, был распят Иисус Христос.

– Да, знаю я эту историю, можешь не рассказывать. Кстати, среди ортодоксальных иудеев существует мнение, что изначально Иисус и двенадцать его Апостолов были всего лишь кружком рыболовов– любителей.

– Не богохульствуй…,– начал было Саша

– …cын мой, – закончил я. Мне стало весело. Долгие серьезные разговоры порождали во мне тоску. Надо было переводить разговор в другое русло, но Саша, видимо, после второго стакана завелся. Он начал пространную лекцию о роли мистики в развитии религиозно-философской и мировоззренческой мысли на протяжении последних двух тысячелетий. Надо было как-то плавно выводить его из этого религиозного экстаза.

– Да, – решил я его прервать, – но сейчас, когда плоды естественных наук доступны многим, если не всем, мистика приобретает не религиозный, научно-прикладной характер. Магия, гипноз, телекинез, ясновидение являются темами научно-прикладных исследований. Получается, что религиозная основа, которой пытаются объяснить эти явления на сегодняшний день является атавизмом.

– Не так все просто, как кажется, – Сашку просто так с темы не собьёшь, – Ты забываешь, что человек изначально жил в плотном контакте с природой и как у многих живых существ у него существовало мироощущение единения с этой дикой природой. Отсюда и возможность ясновидения, то есть предвидения климатических изменений и связанных с ними природных катаклизмов.

– Каких “клизмов”? Ты хоть понимаешь, что занимаешься сейчас тавтологией? Климатические изменения и природные катаклизмы – это столь близкие понятия, что древнему человеку разницу в них было не определить.

– Не перебивай. Так вот, наводнения, землетрясения, масштабные пожары древний человек мог предвидеть на основе внутреннего, неподконтрольного разуму, анализа всех внешних природных признаков. Потом, много-много лет спустя человек потерял эту способность анализа природных признаков, но ощущал при приближении масштабных происшествий чувство тревоги, неуверенности и страха и стал называть это предчувствием, предвидением, “гласом Божьм”, “знаком свыше” и тому подобное. И, поскольку, не мог это объяснить, то перевел эти предчувствия в разряд мистики. Далее, с развитием цивилизации, появились возможности, как сейчас модно говорить, мониторинга происходящих явлений и необходимость держать свою нервную систему в дежурном режиме ожидания “большого бемса” пропала совсем. А вот желание предвидеть возможные изменения осталась. И вот тогда отдельные, как их называет Лев Гумилев, пассионарные личности стали искать интуитивно утраченные способности чувствовать больше, чем нам дано органами чувств. И одних это привело к ремиссии мистического чувствования, а других – к поискам научного объяснения различных иррациональных явлений, – последнюю фразу Саша буквально выдохнул.

– Молодец, зачет ты получил, – сделал я робкую попытку прервать лекцию, – разливай.

– Отсюда пошли различные мистические “ордена”, школы, масхабы и течения, – не обращая на мои замечания, продолжал Александр, одновременно разливая остатки водки, – которые объединялись в философские направления по интересам и структурно стали той или иной организацией в рамках той или иной религии. Орден тамплиеров, орден госпитальеров, орден розенкрейцеров в Западном христианстве, суннитский орден в исламе. Есть такие организации в Зороастризме и в Буддизме…

– И в иудаизме, – решил я вставить свою лепту.

– В иудаизме все пошло несколько иначе. Там мистическая составляющая идет через институт так называемых “пророков”. Хотя такое направление как Каббализм вполне можно рассматривать как своеобразный организационно не оформленный мистический орден, поскольку деятельность каббалистов направлена на поиск рационального в нумерологии, а также поиска ранее присутствовавшего у человека “третьего глаза“, видевшего дальше пределов объективной реальности.

– “Сатурну” больше не наливать, – я уже с трудом поспевал за запутанной Сашкиной мыслью, – Давай попроще, а то у меня голова уже идет кругом. Давай ближе к предмету нашего спора.

– Да спора как такового и нет. Я тебе просто рассказываю, откуда у людей эта тяга к непознанному, и к чему она привела в результате многовековых поисков истины.

– Твой рассказ больше похож на лекцию по религиоведению.

– Называй, как хочешь. Однако предметом нашего разговора является не религия, а мировоззрение человека и его внутреннее ощущение событий, не всегда опирающееся на объективную реальность. Ты же сам начал этот разговор с вопроса о смерти. Так, может быть, надо поменять акценты в этом вопросе? Не что есть смерть, а есть ли она и что она означает? Расставание с биологическим телом или переход на другой энергетический уровень? Или суть в переходе в параллельные миры. Ты ведь не отрицаешь существование параллельных миров?

– Я не могу отрицать того, чего я не знаю и не видел.

– Человек раньше много чего не знал и не видел. А первобытный человек вообще не предполагал, что в будущем вся его жизнь будет основана на символах, которые он сам же и введет для облегчения общения и передачи информации. Думаю, что рано или поздно мы будем переходить из нашего мира в параллельный так же легко, как мы переходим в метро с ветки на ветку.

– Эко тебя качнуло в сторону научной фантастики. Я сам любил почитать Артура Кларка и Рея Бредбери, но что бы так вот связать это с мистикой, надо иметь большой талант, – идеи фантастов мне были очень близки и, поняв, что и я могу на равных принять участие в этом научном диспуте, я даже несколько протрезвел.

– Это всего лишь игра ума. А связь между рассуждениями о мистике в религии и фантазиями в науке прямая и основана на отрицании мистического в канонической Церкви и отрицании интуиции в исследовании научных идей, не вписывающихся в схемы устоявшейся науки.

– Ну, это ты напрасно, – возразил я, чтобы придать разговору действительно направление научного диспута, – В науке, например, когда появляются результаты опытов, показывающие новые, ранее неизвестные стороны объективного мира, появляются и новые идеи вселенского масштаба, а с мистикой как? Ведь наука оставляет мистике все меньше пространства для существования. А ты утверждаешь, что и в наше время есть место этому “подвигу”.

– Поскольку процесс познания мира будет продолжаться до тех пор, пока будет жить человек разумный, то и вопросы мистики так же будут занимать человечество и в будущем. Поскольку мистицизм рассматривает вопросы,