Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории - Игорь Сенченко

Владения Омана, рассказывает лейтенант Уэллстед простирались тогда вдоль побережья от Дофара до нынешнего эмирата Абу-Даби. Коренное население страны представляли два крупных межплеменных союза – гафири и хинави.

Побывал Джеймс Уэллстед и в оазисе Эль-Бурайми, где располагался в то время форпост ваххабитов. Исследовал и описал Хисн-эль-Гураб (Воронье гнездо), крупный некогда торговый центр Оманского побережья. В 1835 г. в одном из городов Омана столкнулся на улице с лейтенантом Уайтлаком, еще одной яркой личностью из списка исследователей земель Южной Аравии.

Крупным открытием, сделанным лейтенантом Уэллстедом в Южной Аравии, стали обнаруженные им в соседних с Оманом землях Хадрамаута, принадлежащих Йемену, развалины древнего замка (Накаб-эль-Хаджр). Камни в окружавшей его мощной защитной стене с двумя сторожевыми башнями были уложены так плотно, что между ними не проходило даже лезвие ножа. Так вот, на стенах этого руинированного замка он увидел и скопировал старинные письмена. Буквы неизвестного ему алфавита (химйаритского, как потом выяснилось), величиной в 8 инчей (20 см), позволили ему воспроизвести их с абсолютной точностью[27].

Весомый вклад в описание земель Омана внесли экспедиции английского брига «Palinurus», исследовавшего в 1833–1846 гг. южное и юго-восточное побережья Аравии. Одним из участников этих экспедиций был капитан Стаффорд Хэйнс, назначенный впоследствии первым политическим агентом Англии в колонизованном британцами Адене (проработал на этой должности 15 лет, с 1839 по 1854 гг.).

В своих заметках о Южной Аравии капитан Хэйнс рассказал, в частности, о Дофаре, крае плодородном и богатом, издревле известном торговлей благовониями. О мужчинах Дофара он отзывается как о людях невероятно смелых и отважных, умевших обращаться с оружием и хорошо подготовленных для схваток с противником на мечах и кинжалах. Пишет, что внешне они привлекательны и хорошо сложены, а женщины их – стройны и красивы. Отмечает, что, в отличие от жителей гор, обитатели долин в Дофаре робки и боязливы, и заядлые курильщики.

Упомянул он и об острове Халланиййа, единственном в его время обитаемом острове группы островов Куриа-Муриа (Джузур Хурийа Мурийа). О жителях тамошних С. Хэйнс сообщает, что были они мирными и безобидными, и очень бедными. Многие из них называли себя слугами пророка (наби) Салиха ибн Худа, и жили за счет подаяний гостей порта, торговцев и мореходов[28]. Согласно сказаниям, далекие предки этих людей поселились на островах Куриа-Муриа в незапамятные времена. Перебрались туда из Хадрамаута, куда пришли вместе с пророком Худой, которого Господь посылал к ‘адитам, «арабам первородным» или «арабам утерянным», автохтонам Аравии, дабы наставить их на путь истинный. Те из них, кто внял проповедям пророка Худа и уверовал в Бога Единого, спаслись. Все другие погибли. Истребил их, говорится в Коране, ураган страшный и «крик ужасный, коим Бог разразился с небес».

К сведению читателя, капитан Стаффорд Хэйнс, став губернатором Адена, сделал немало, чтобы превратить этот древний город на морском пути в Индию в хорошо укрепленный военно-сторожевой пост Британской империи в Южной Аравии. Особо преуспел, на что обращает внимание Гордон Вотерфилд в своей увлекательной книге «Султаны Адена», в налаживании широкой сети агентов-осведомителей. Использовал в этих целях еврейские коммуны, разбросанные по всей территории Йемена и портам соседнего с ним Омана. Личный интерес многих из этих агентов, сообщавшим своим соотечественникам в Аден, на непонятном арабам иврите, обо всем, что происходило в местах их проживания, заключался в гарантированной им Хэйнсом защите их собственности, которую они приобретали в Адене.

За те годы, что он управлял Аденом, город сделался местом бойкой морской торговли. Будучи, однако, морским офицером, а не градоначальником, и не имея влиятельных друзей в английской администрации в Индии, Хэйнс регулярно выслушивал обвинения в свой адрес в расточительстве и небережливости. Чиновники в Бомбее, взирали на Аден, как на некое «бремя», ежемесячно обходившееся казне в 150 тыс. фунтов стерлингов. И хотя деньги эти шли в основном на содержание базировавшегося в Адене военного гарнизона, вопросов к Хэйнсу с их стороны имелось немало. Когда же очередная проверка финансов Адена выявила нехватку средств в размере 28 198 фунтов стерлингов, то Хэйнса отозвали в Бомбей, отдали под суд и посадили в тюрьму. Провел он в ней долгие шесть лет. Позже выяснилось, что деньги были потрачены на приобретение лояльности шейхов племен, дабы они не препятствовали каравнной торговле Адена с Йеменом, Хадрамаутом и Дофаром. По распоряжению нового генерал-губернатора Бомбея Стаффорда Хэйнса освободили. Вышел он на свободу 9 июня 1860 г. Подхватил дизентерию, и умер (16.06.1860), в возрасте 58 лет, на боту торгового английского судна, стоявшего на рейде в порту Бомбея и готовившегося к отплытию в Англию. Похоронили С. Хэйнса в Бомбее. На надгробной плите, пишет Горден Вотерфилд, указаны только имя и дата смерти. Но истинным «мемориалом» С. Хэйнса стало его наследие в Адене[29].

Оставили воспоминанмя об Омане и три других участника английских экспедиций к берегам Южной Аравии на бриге «Palinurus» – топографы Чарльз Краттенден и Чарльз Коул, и хирург Генри Джон Картер.

Первый из них, Краттенден, во время стоянки судна в Мирбате, старинной столице Омана, известной в IX в. своим рынком лошадей, благовоний и невольников, проследовал в сопровождении двух бедуинов из племени бану кара в район Дхариз, что в провинции Салала. Познакомившись с жизнью и бытом жителей того края, был весьма удивлен и тронут их гостеприимством. Ибо до поездки туда слышал о них много дурного. На деле же все оказалось иначе. Выяснилось, что те слухи, что гуляли о них, в том числе о враждебном отношении к чужеземцам, они распускали сами – в целях самозащиты. В поселении Сагха, рассказывает Краттенден, местный вождь поселил его в своем жилище. Предложил сытный и вкусный обед, состоявший из вареной баранины и риса, и напоил кофе с финиками и медом[30].

Лейтенант Коул прошел в 1845 г. от Эль-Ашхары (небольшой городок в провинции Эль-Шаркийа) до Маската. Побывал в Эль-Бидиййа, Манахе, Низве, Джабаль-эль-Ахдаре и Сумаиле. Путешествовал инкогнито, выдавая себя за араба Салима. В Джалане чуть было не задохнулся, поперхнувшись молоком, которым его угостил хозяин дома, где он остановился на ночлег. Многие оманцы, свидетельствует Коул, владели тогда рабами, но относились к ним по-доброму. Жители Джабаль-эль-Ахдара употребляли с пищей изготавливаемое ими виноградное вино.