Тайна украденной рукописи - Анна Устинова

– Ну и дурак, – ответила Маша. – Бабушка ведь биолог. И Вадим Леонардович е ней и с дедушкой много общался.

– Именно! – загорелись глаза у Петьки.

– Чего именно? – недовольно покосился на него Дима. – Вот бабушка нам и расскажет, как знаменитый хирург Водкин влюбился в Коврову, которая, видите ли, тогда была писаной красавицей.

– Ради такого дела можно и про роман с Ковровой послушать, – уверенно произнес Петька. – Неужели не понимаешь: биология и медицина – науки смежные. Если Водкин и ваши дедушка с бабушкой дружили, наверняка он им должен был рассказать о своем открытии. Ну хоть в общих чертах.

– На это я и надеюсь, – кивнула головой Маша.

– Ладно, поговорим, – нехотя признал правоту сестры Дима.

– Я на себя возьму Коврову-Водкину, – продолжал Петька. – Во-первых, надо выяснить, кто, кроме Филимоновны, заходил в последние дни к ней на дачу. А потом, хочу посмотреть, не пропало ли что-нибудь еще в гостиной: я ночью запросто мог что-то упустить из виду. А нам сейчас любая деталь важна.

– Ой, я тоже к Ковровой-Водкиной хочу, – вызвалась Настя.

– Пойдем, – постарался как можно более равнодушно отреагировать Петька. – У тебя память хорошая. И у Ковровой-Водкиной ты много раз летом бывала. Вдруг я что-нибудь проворонил, а ты заметишь.

– И вообще, пошли скорее на улицу! – вскочила на ноги Настя. – В машине сидела-сидела, пока сюда ехала, сейчас вот уже сколько времени тут сидим…

Остальные тоже уже изнывали от неподвижности.

– Действительно, надо пройтись, – согласился Командор. – Погуляем, оглядимся. Вдруг что-нибудь интересное на глаза попадется.

– Чего там увидишь? – пожал плечами Дима. – Забыл, что ли? Ночью все следы снегом запорошило.

– Да я не про следы, – уклончиво отвечал ему Петька, который и сам толком не знал, что им может попасться в поселке.

Одевшись, четверо членов Тайного братства вышли на улицу. День выдался пасмурный. В небе по-прежнему кружились снежинки.

– Догоняйте! – вдруг крикнула Настя и кинулась со всех ног к воротам.

Ребята с удовольствием побежали за ней. Нагнать ее удалось лишь возле калитки.

– Уф-ф! – тяжело отдувался Дима.

– Хилый ты, – расправил плечи Петька.

– Не всем же тай-дзи-юанем заниматься, – ответил Дима.

Петька, компенсируя небольшой рост, чуть ли не с первого класса занимался каким-нибудь спортом. И очень гордился широкими плечами и накачанными мышцами. Диму родители отдали три года назад в теннисную секцию. Но он на первом же занятии умудрился вывихнуть руку и с тех пор неизменно повторял, что спорт для здоровья вреден.

Толкая друг друга в сугроб, друзья основательно вывалялись в снегу. Затем, отряхнувшись, стали кружить по поселку. В глубине участков виднелись дома. Уже начинало смеркаться. В некоторых окнах горел свет. Иные дачи стояли темные. Тут жильцы явно до весны не появятся.

– Приветик! – вдруг послышался сзади голос. Друзья обернулись. Как раз возле дачи Ковровой-Водкиной стояла Люська Кузнецова.

– Вечно она попадается, когда не нужно, – с досадой шепнула Маша.

Люська Кузнецова была ее ровесницей, но они никогда не дружили. Хотя Люськина дача тоже стояла по соседству с Серебряковыми. Всему виною был Люськин характер. Вернее, Люськины комплексы, из-за которых она постоянно обижалась, ябедничала или устраивала скандалы. Ясное дело, что доверять такому человеку не стоит. Впрочем, родители и бабушка Люськи были точно такими же. Это и побудило Анну Константиновну однажды сказать, что Кузнецовы – «тяжелый случай».

Люська по отношению к четверым друзьям испытывала неоднозначные чувства. С одной стороны, эти ребята ей не очень-то нравились. Но с другой, ей было скучно.

Поэтому она неизменно пыталась внедриться в их компанию.

– Чего это вы какие-то не праздничные? – сморщила остренький носик Люська. Сама она была в ослепительно белой шубке из искусственного меха.

– Ну, мы же на даче. Гуляем, – логично заметил Петька.

– Гулять в Новый год тоже принято в праздничном, – не согласилась Люська. – Видели на мне шуба какая, – приняла она кокетливую позу. – Мать в дорогом магазине купила. Там нам сказали, что это последний крик моды. Настоящий синтетический шедевр из полиэстера.

Ребята украдкой усмехнулись.

– Очень красиво, – равнодушным голосом отозвалась Маша. Она сейчас думала только о том, как бы побыстрее отделаться от Люськи.

Люська надулась. Ее маленькие глазки недобро сверкнули. Однако делать ей было совершенно нечего, и она все же решила остаться.

– Я слыхала, тут вчера Водкину обворовали? – посмотрела она туда, где за деревьями виднелся старый двухэтажный дом Натальи Владимировны.

– Вроде бы, – уклончиво отвечал Петька.

– Шкатулку какую-то сперли, Иван Степанович моей бабушке сегодня утром рассказывал, – продолжала Люська. – Говорит, в шкатулке были важные документы.

– Говорят, что да, – на этот раз отозвался Дима.

Друзья переглянулись. Всем четверым было ясно: если Люська узнает, что они занялись расследованием, то уже через час раззвонит об этом на весь поселок. Тогда на деле можно будет поставить крест.

– А у нас, между прочим, сегодня француз обедает, – похвасталась Люська. – Как раз бывший ученик этого Водкина.

– Что? – хором спросили друзья.

– Что слышали, – гордо вздернула голову Люська. – Ну, он вообще не совсем настоящий француз, – принялась объяснять она. – Но человек очень видный. Он уже во Франции несколько лет по контракту работает. А сейчас приехал на время в родные края. Живет у нас в Красных Горах. Ему Волковы на зиму дачу сдали.

– Так это же через два участка от меня! – вырвалось у Петьки.

– Ну да. В трехэтажной, – подтвердила Люська.

Старую трехэтажную дачу генерала Волкова знали все. Когда-то, еще задолго до того, как в поселке стали строиться кирпичные особняки «новых русских», она была местной достопримечательностью. В ней даже лифт имелся. Потом генерал умер. Родственники его обеднели. Лифт давным-давно испортился. Дом обветшал. Да хозяева тут почти и не появлялись. Они в основном сдавали дачу жильцам.

– Вот мать и думает, – продолжала Люська. – Живет тут Даниил Георгиевич, это ученика Водкина так зовут, совсем один. Поэтому позвала его на новогодний обед. Через час к нам прибудет.

– Сильно вам повезло, – не удержался от колкости Дима.

– А вы все такие же, – сощурилась Люська. – Правильно мать говорит: есть люди, для которых ничего святого не существует.

Беседуя с Люськой, друзья медленно шли вперед. Теперь они поравнялись с воротами Ковровой-Водкиной.

– Там кто-то ходит, – вдруг сказала Люська.