Амазонка из злачных мест - Марина Серова

Предположив, что, возможно, это родители жены или другие родственники, я поняла, что время для беседы и в самом деле не особенно подходящее, а потому согласилась на отсрочку разговора, сказав:

— Тогда давайте завтра. С утра.

— С утра… Пожалуй, можно. Но я свободен только до половины девятого, потом займусь приготовлением к похоронам. В восемь часов вас устроит?

— Вполне, — не став даже торговаться, сразу согласилась я. — Так значит, до завтра. В восемь обещаю быть.

* * *

Новый день, как и всегда, начался для меня с будильника. Я намеренно завела его на шесть часов, боясь не успеть заехать к Прокопчуку перед тем, как тот уедет в столовую обговаривать меню.

Дотянувшись рукой до дребезжащего устройства, я отключила звонок и сладко потянулась. Вставать не хотелось, но я заставила себя спустить ноги с кровати и, приведя тело в отчасти вертикальное положение, принялась тереть все еще слипающиеся глаза. Потом встала и начала сонно стягивать с себя ночную рубашку, понимая, что нужно облачиться в нечто более подходящее для прогулок вне дома.

Оторвавшись от постели, я решительно приблизилась к бельевому шкафу и, распахнув его, стала прикидывать, что бы лучше сегодня надеть. Учитывая то, что на данный момент у меня никаких планов заняться физической работой — погонями или слежками — нет, но между тем они не исключены после беседы с Тимофеем Владимировичем, мне требовалось что-то солидное и строгое, дающее понять, что я — человек серьезный, — и в то же время не стесняющее движений. Терпеть не могу, когда одежда жмет, и ты думаешь только о том, как бы не распоролся шов. Потому, занимаясь расследованием, я никогда не одеваюсь в первое, что попадается под руку.

Внимательно осмотрев все то, что висело в шкафу, я остановила свой выбор на красивом классическом весеннем костюмчике с коротким рукавчиком и юбке с двумя высокими разрезами по бокам. Мне повезло, что все оказалось выглажено, так что оставалось привести себя в порядок и облачиться в костюм. Не мешкая, я сняла вещи с вешалки и вместе с ними пошла в ванную комнату.

Я переоделась, дополнила костюм изящной тоненькой цепочкой, волосы собрала в узел и, закрепив его шпильками, с одного бока даже украсила прическу маленьким цветком со стразами вместо настоящих камней. Затем нанесла на лицо тональный крем, за ним — румяна и, растушевав их по скулам, взялась за тушь. Несколько умелых движений — и от моих глаз уже нельзя было отвести взор. А уж когда я нанесла на губы помаду и блеск, в зеркале отразилась самая настоящая красавица.

В очередной раз укрепившись во мнении, что красивее меня еще поискать надо и неспроста меня пригласили на тот показ, я кокетливо улыбнулась своему отражению и поспешила в кухню, чтобы немного перекусить.

Расправившись с кофе и булочками, я перекочевала в машину и, заведя ее, тут же тронулась в путь. Пока еще можно было не спешить, ведь Тимофей Владимирович назначил встречу на восемь. Однако не стала рисковать, поскольку знала, что скоро на дорогах возникнут пробки. Я ехала быстро и уже через полчаса оказалась у нужного дома. Припарковав машину возле подъезда, поднялась на третий этаж и, сверив номер квартиры с записанным, с силой надавила на дверной звонок.

— Вам кого? — бегло окинув меня каким-то потухшим взглядом, без всякого интереса спросила открывшая мне женщина.

— Тимофей Владимирович дома? — поинтересовалась я.

— Дома, — кивнула женщина. Затем подождала, не скажу ли я чего еще, и добавила: — Проходите, не стойте в дверях. Он в дальней комнате сидит.

Я проследовала за женщиной в квартиру, быстро разулась в коридорчике и, всунув ноги в предложенные тапочки, отправилась на поиски хозяина. Добравшись до дальней комнаты, осторожно постучала в дверь, но, так как мне никто не ответил, тихонько толкнула дверь от себя и прошла внутрь.

Тимофей Владимирович сидел за столом и, нацепив на нос какие-то немыслимые очки, внимательно изучал фотографию в деревянной рамочке. Казалось, он даже не присутствует на грешной земле, а давно уже отбыл в мир иной, настолько отрешенным и задумчивым был его взгляд. Мужчина не спеша поднял на меня глаза и равнодушно выдохнул:

— А, это вы.

Я не знала, как себя вести: уйти и не мешать овдовевшему супругу или все же рискнуть с ним поговорить. Решение принял сам Прокопчук. Он отставил фоторамку в сторону, указал мне на диван напротив себя и предложил:

— Да вы присаживайтесь, что в дверях-то стоять. Садитесь, спрашивайте, что хотели. А на мое состояние внимания не обращайте. Не люблю, когда меня жалеют.

Я согласно кивнула и, усевшись на диван, не спеша скользила глазами по комнате. Ранее веселенькая, с игривыми розовыми обоями, сейчас она выглядела на редкость неуютно и угрюмо. Все зеркала и даже экран телевизора закрыты кусками темной ткани. Большинство украшающих интерьер вещей убрано. Да к тому же в самом углу, возле кровати, вплотную друг к другу уже стояли погребальные венки. От них веяло холодом и обреченностью. Торопливо отведя от них взгляд, я повернулась к молчаливо ждущему моего вопроса Тимофею Владимировичу и заговорила:

— Как я уже и сказала, приходится вернуться к горестному событию. Узнав результаты экспертизы и переговорив с некоторыми специалистами, я пришла к выводу, что нанести отравляющее вещество на платье мог только тот, кто постоянно находился рядом с ним, да к тому же знал, что данную модель станет демонстрировать ваша жена. Подозрение сразу падает на участниц показа. Мне стало известно, что ваша жена конфликтовала с Зинаидой Ляминой, но ее я уже проверила и выяснила, что она не причастна к убийству. Возможно, кто-то еще из женщин также имел зуб на Инну Геннадьевну. Я хотела бы показать вам список участниц, вдруг вы что-то вспомните.

— Не стоит, — остановив меня и не дав достать из сумочки список, который я составила еще вчера вечером, произнес Прокопчук. — Вы, видно, забыли, что я сам присутствовал на показе и воочию видел каждую девушку.

— Но одно дело — видеть, а другое — знать, кто они такие, — возразила я — Вдруг какая-то фамилия у вас на слуху, но вы просто не знакомы с этим человеком?

— Это вряд ли, — замотал головой Прокопчук. — У нас с женой друг от друга не было секретов, и она рассказывала мне обо всех участницах этого шоу. Однажды заезжал за ней после репетиции, и она объяснила мне, кто есть кто. Лямину прекрасно помню, хотя и не думаю, что эта женщина способна на убийство. Насколько мне известно, она — игрок. Предпочитает решать проблемы обманом, брать хитростью, в крайнем случае — с помощью денег. Марать руки — не ее стиль.

— Что ж, в таком случае любопытно знать, кого еще вы можете подозревать в убийстве вашей жены, — я сформулировала вопрос немного иначе. — Может, она с кем-то не ладила на работе? Или у нее были какие-то давние враги?

— Давних врагов не было, но рискну предположить, что Инну убили те уроды, что в последнее время нас шантажировали.

— О? — взметнула я брови вверх. — Вас кто-то шантажировал?