Что значит поцелуй? - Нина Роса

— А может, это именно то доброе дело! — И они уже громко расхохотались под тявканье потревоженной собаки, которая еще долго жаловалась на них окрестным товаркам, подхватившим ее лай.

Перед входом в «Лебединый клин» близнецы разделились: Лука пошел договариваться насчет кареты, а Виола вошла в холл гостиницы.

Служащий за конторкой при входе сладко спал. Виола тенью проскользнула мимо него.

Пусто. Никого. Ей просто отчаянно не везло.

Она прошлась по коридору первого этажа. Здесь было четыре номера, за дверями которых царила тишина, даже храпа не было слышно.

«Может, там и нет никого… Стоит поискать буфетный зал», — подумала Виола, но внезапно услышала голоса. В конце коридора была еще одна дверь, которую она сразу не заметила. И эта дверь оказалась приоткрытой.

Девушка заглянула в щелку. Вид постояльцев поразил ее: «И здешняя служанка еще от нас нос воротила? Хм…»

На стуле возле стола развалился смазливый хлыщ, одетый на манер кочевников, такие крикливые яркие кушаки носили только они. То, что этот мужчина промышляет обманом, было видно с первого взгляда. Тем более жалкой выглядела хорошо одетая дама, униженно молившая этого кудрявого красавца о благосклонности.

— Хочешь, я встану на колени? — всхлипывала незнакомка. — Только не покидай меня!

Виола заметила, как гримаса отвращения на миг промелькнула на лице жестокого мужчины, когда женщина таки рухнула перед ним на колени.

— Я все решил и попросил тебя уйти.

— Нет! Скажи, что ты хочешь, — я все для тебя сделаю!

«Ого! Да она жертва этого мошенника!» — Виола улыбнулась. Вот и цель для ее благого дела — она спасет бедняжку.

Меж тем женщина в комнате решилась на крайние меры: обнять, а может, и поцеловать ноги унижающего ее своим равнодушием красавчика. Чем бы закончилась эта сцена, так и осталось неизвестно, потому как в этот напряженный момент дверь комнаты резко и широко распахнулась, как от пинка, и в гостиничный номер вплыла она, Виола.

От удивления красавчик выкатил глаза и чуть привстал.

Не тут-то было: «Не уйдешь, гад! И не пытайся!» — злорадно подумала Виола, картинно шествуя большими шагами к не ожидавшему ее мужчине. Для большего эффекта она постаралась посильнее раскачивать бедрами, имитируя походку куртизанок, на которых насмотрелась в торговых тавернах Маринвенской бухты.

— Мила-ай! — коверкая слова, протянула Виола. — Я скуча-ала!.. — Девушка переступила через сидящую на полу женщину. — Посторонись! — и чуть ли не с разбега плюхнулась мошеннику на колени, обхватив его шею руками: — Ждала тебя твоя птичка, а ты все не шел и не шел, бука! — Девушка приникла к груди остолбеневшего от ее наглости красавчика и потерлась носом об мужскую щеку, на удивление гладкую.

«Побрился — значит, готовился очаровывать несчастную», — подумала она, искоса взглянув в необыкновенно зеленые лукавые глаза мужчины, который отчего-то не торопился разоблачать ее игру.

Виола капризно подергала незнакомца за ворот бледно-желтой рубахи и заныла:

— Кто эта клуша? Пусть она уйдет!

Красивый мошенник собрался сказать что-то решительное, по крайней мере он уже открыл рот и твердо взялся за талию девушки, намереваясь отстранить ее, но она не дала ему этого сделать. Зажмурившись, Виола прильнула к губам незнакомца в шокирующе смелом поцелуе. Он боролся с собой не дольше секунды, юная авантюристка-благодетельница почувствовала, как ослабела его хватка на ее талии. Обрадовавшись своему успеху, она случайно коснулась его губ языком, и тут что-то произошло…

Мужчина тотчас прижал ее к себе с такой силой, что у нее чуть ли не затрещали кости, а голова закружилась. Как через вату, очень смутно Виола услышала, как застучали по полу каблучки: рыдающая женщина бросилась вон из комнаты.

Девушка понадеялась, что совершила достаточно благое дело, пожертвовав зеленоглазому негодяю свой первый поцелуй.

Не так маркиз Каларон представлял долгожданное возвращение в «Олений бор», свое родовое поместье. Последние несколько недель он просто изнывал, мечтая побродить по знакомым с детства лесам, промчаться на Свободолюбивом вдоль спокойной и широкой Айморэ, искупаться в ее водах. Желание отдохнуть в родном доме было таким нестерпимым, что только личная просьба императора могла удержать молодого маркиза в столице. И Арган II этим правом воспользовался. Не как император, как друг детства.

— Андэр, любимый! — воскликнула самая беспокойная и капризная из женщин, которую маркиз с успехом избегал последние два года. До этого момента.

— Матушка… — обреченно выдохнул Андэр Каларон, стараясь ничем не выдать своего ужаса от устроенной матерью засады.

— Да, это я, мой негодник! — Приблизившись, вдовствующая маркиза заключила сына в кольцо материнских объятий, крепостью и тяжестью подозрительно напоминавших рабский хомут, используемый в Алтувете. Андэру как-то пришлось носить такой, хорошо, что недолго. Но от маменькиной заботы так быстро не избавиться. Может, и в самом деле стоило ехать не домой, а на соседний континент?

— Как-то ты исхудал. — Вдовствующая маркиза подозрительно оглядела сына. — И этот загар тебе не идет. От него мы избавимся в первую очередь.

Усталый маркиз не поспевал за ходом материнских рассуждений.

— О чем вы, матушка? Чем вам не нравится загар?

— Сынок, не стой столбом, у нас много дел!

— Что…

— Скоро начнут съезжаться гости! Следуй за мной, — сделав пару шагов, обернулась она к застывшему на месте сыну, — поторопись же, ну!

— Что происходит? — Маркизу стоило больших сил задать этот вопрос спокойным и уверенным голосом.

Маменька угрожающе нахмурилась, словно заранее знала, что сын будет сопротивляться.

— Я собираюсь тебя женить, несносный мальчишка! И пригласила в поместье потенциальных невест. Скоро они съедутся сюда, для них запланирована череда испытаний и приемов. А в конце я собираюсь устроить грандиозный бал.

При виде того, как матушка в предвкушении бала закатывает глаза и расплывается в улыбке, маркиз почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.

— Что вы сделали?!! Нет, вернее — как вы это сделали?! Вы не могли пригласить их наобум! Откуда вы узнали, когда я вернусь?!

Матушка разгневанного маркиза довольно ухмыльнулась — ждать от нее откровенности не стоило. Вдовствующая маркиза сделала рукой знак следовать за ней и направилась к центральной лестнице.

«Лучше бы я отправился в Алтувет…» — в отчаянии подумал маркиз Каларон. Теперь месяц в рабском ошейнике выглядел куда более привлекательным, чем ближайшие недели в родовом гнезде. Из рабства удалось сбежать, а вот куда деться от будущей жены — тот еще вопрос…