Это и есть любовь? - Дженнифер Хейворд

При виде ее все нервные рецепторы Рокко среагировали так же, как тем вечером в «Навильи». Даже без косметики она была самой возбуждающей женщиной, которую ему когда-либо приходилось видеть.

Поймав на себе его взгляд, Оливия гордо вскинула голову:

– Если ты собирался уходить, то мы можем встретиться в другой раз.

Рокко встал из-за стола, поднял с пола портфель:

– Мы можем поговорить у меня дома.

– Разговор будет коротким, – сказала Оливия.

Он ухмыльнулся:

– Смею предположить, что ты согласна с моим предложением.

Оливия стиснула зубы.

– Да.

– Тогда разговор, наоборот, будет длинным. Предлагаю все обсудить за ужином. – Рокко убрал в портфель пару папок и целую кучу документов со стола.

– Я не намерена портить твои планы на вечер, – парировала Оливия. – Почему бы нам просто…

– Оливия. – Рокко поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. – Тебе нужно уяснить главное. В наших отношениях я говорю, а ты слушаешь. Я устанавливаю правила, а ты их соблюдаешь. Да, не самая демократичная связь, но за ту сумму, что ты получишь, можешь и потерпеть.

Она в изумлении открыла рот:

– Я еще ничего не подписала.

– Но подпишешь, раз ты здесь.

С этими словами он защелкнул замок портфеля и самодовольно ухмыльнулся.

Оливия опустила ладони себе на бедра, ее голубые глаза горели странным огнем.

– Получается, в «Навильи» ты притворялся. Вот так ты на самом деле общаешься с женщинами?

Снова самодовольная ухмылка.

– Обычно я бываю более деликатен, но в данном случае это необходимо. В «Навильи» мне было важно понять, что ты за человек, Оливия Фицджеральд. Не более того.

Рокко, безусловно, лукавил. В тот вечер она, прежде всего, взволновала его как женщина. План такого развития событий тогда еще не созрел в его голове. Лишь теперь, придя к нему в кабинет, Оливия стала ему кем-то вроде партнера по бизнесу. Впрочем, это не отменяло силы его влечения к ней. Но она была любовницей Джованни. К тому же правило номер один в деловых отношениях – руки прочь от той, кто скоро станет твоей невестой по контракту.

Оливия одарила его недовольным взглядом:

– Твои актерские навыки явно тебе на руку. То, как ты одурачил меня своим поцелуем. – Она выдержала паузу. – Я ведь поверила, что ты действительно этого хотел.

Рокко поднял брови, устремил на нее удивленный взгляд:

– Наверное, в начале нашего тяжелого, но недолгого совместного пути будет уместно описать тебе свои предпочтения. Я испытываю слабость перед брюнетками европейского типа внешности. Так что со мной можешь чувствовать себя в полной безопасности.

И вновь он обманывал сам себя. Впрочем, это шло на пользу делу. Чем сильнее они оба будут игнорировать взаимное влечение, тем лучше.

Ее длинные ресницы накрыли глаза словно вуаль. Он невольно залюбовался.

– Притом что целый год придется терпеть светловолосую американку.

Рокко медленно улыбнулся:

– Я справлюсь, Оливия. И тебе это известно.

Ее глаза вспыхнули холодным огнем.

– Тогда как ты себе это представляешь? Куда собираешься деть свое неуемное либидо? Только ленивый не писал о твоих многочисленных похождениях. Или для всех вокруг ты будешь встречаться со мной, а на деле будешь иметь реальную любовницу? А то и не одну…

Улыбка Рокко стала шире.

– Неуемное либидо? – повторил он. – По-моему, вполне нормальное для молодого здорового мужчины.

Оливия пожала плечами:

– Твоя репутация говорит сама за себя. – Не сводя с него пристального взгляда, она добавила: – Джованни объяснял это твоей эмоциональной незрелостью. Боязнью серьезных отношений.

– Эмоциональная незрелость? – изумился Рокко. – Он сам так сказал?

Оливия кивнула:

– Он считал, что вам с Алессандрой не хватало прямого родительского влияния. Говорил, что сам старался изо всех сил, но это не могло залатать дыру в ваших отношениях с родителями.

Рокко смотрел на нее, не находя слов для ответа. Выражение удовольствия на лице Оливии читалось безошибочно. Да, он сам начал эту словесную перепалку. Но эти слова Джованни потрясли его до мозга костей. Не поэтому ли дедушка решил оставить ему лишь пятьдесят процентов акций Дома Монделли? Кулаки сами собой уперлись в стену. Джованни так сильно доверял двадцатишестилетней любовнице, чтобы посвящать ее в свои мысли? Ее, а не его?

Стиснув зубы, Рокко попытался взять себя в руки. Важно было подавить свой гнев и на эмоциях не сболтнуть лишнего. Это могло спугнуть Оливию от продолжения беседы, из которой он мог выудить еще много чего интересного.

– Какие еще откровения поведал тебе Джованни? – томно спросил он.

Теперь на лице Оливии читалось смущение. Она словно поняла, что зашла слишком далеко.

– Он просто вставлял между делом странные комментарии, когда говорил о семье. Джованни был закрытым человеком.

Судя по всему, не таким уж закрытым. С этой мыслью Рокко поставил портфель на стол, убрал руки в карманы и буквально пронзил Оливию взглядом:

– Реальная связь между нами исключена. Не забывай, у нас сделка на пять миллионов долларов. Плюс три миллиона отступных, что мне придется заплатить «Ле Сиель» за расторгнутый тобой контракт. Слишком высокая цена, чтобы просто удовлетворять похоть.

К тому же свою я легко удовлетворю самостоятельно в душевой кабинке.

Щеки Оливии побагровели.

– Мне не обязательно знать такие подробности. Я просто хотела понять правила.

Рокко взял в руки портфель и куртку.

– Ты не против обсудить их за ужином?

В дороге она молчала, что не могло его не радовать. Озвученные ею слова Джованни не выходили из головы.

Впрочем, их груз перестал давить на него, едва они очутились в Галерее Пассарелла в самом центре Милана. Нельзя показывать ей свои мысли. В конце концов, от этой сделки он в абсолютном выигрыше. Взять хотя бы коллекцию, что Оливия представит следующей осенью. Линия была поистине потрясающей и могла гарантированно побить рекорды продаж. Тогда уж никто в Доме Монделло не усомнится, что он и только он – главный авторитет в компании.

Пентхаус занимал верхние три этажа роскошного современного дома со сказочным видом на город. Рокко выбрал его из-за уникального дизайна. Настоящая драгоценность, спрятанная в центре города. К примеру, на девятом этаже еще находились жилые апартаменты, а на десятом и одиннадцатом архитекторы спроектировали райский сад с видом на город, огромной террасой на пятьдесят человек и бассейном.