Призрак Оперы - Гастон Леру

– Пошлите за контролером, – сказал Ришар своему секретарю,который первым прочитал отчет и уже сделал на нем пометки синим карандашом.

Секретарь, мсье Реми, понятливый и робкий в присутствиидиректора, был интеллигентным, элегантным молодым человеком двадцати четырехлет. Он носил тонкие усы, одевался безупречно (даже днем носил сюртук) иполучал жалованье в две тысячи четыреста франков в год. Он выискивал в газетахполезную информацию, отвечал на письма, распределял ложи и пригласительныебилеты, назначал встречи, говорил с людьми, ожидавшими директора, навещалбольных артистов, подыскивал дублеров, вел переписку с главами департаментов,но его главной обязанностью было служить своего рода замком дверей кабинетадиректора.

Реми уже послал за контролером. Немного обеспокоенный, тотвошел в кабинет Ришара.

– Расскажите нам, что же все-таки произошло, – грубо сказалРишар.

Контролер смутился и показал на свой отчет.

– Почему эти люди смеялись? – спросил Мушармен.

– Вероятно, хорошо пообедали с вином, мсье, и были большенастроены развлекаться, чем слушать серьезную музыку. Едва войдя в ложу, онисразу же вышли и позвали билетершу. Она спросила, что им угодно. Тогда один измужчин сказал: «Осмотрите ложу – там никого нет, не правда ли?» Билетершаответила: «Нет», а мужчина произнес: «Хорошо, когда мы вошли, то услышали, каккто-то сказал, что ложа занята».

Мушармен не мог сдержать улыбки, но Ришар не улыбался. Онимел слишком большой опыт в такого рода вещах и не верил в истории, подобныетой, что ему рассказывал сейчас контролер, видя в ней все признаки злобноймистификации.

Глядя на Мушармена, который все еще улыбался, контролеррешил, что тоже должен улыбнуться. Но Ришар бросил на него испепеляющий взгляд.Контролер тут же попытался придать лицу подходящее случаю выражение.

– Когда эти люди прибыли, – грозно спросил Ришар, –кто-нибудь был в ложе?

– Никого, мсье, совершенно никого! И никого не было в ложахпо обе стороны от нее. Клянусь, ложа была пуста, готов биться об заклад!Убежден – все это только шутка.

– А что сказала билетерша?

– О, что касается ее, то тут все просто: она сказала, этобыл призрак. Что еще можно от нее ожидать?

Контролер хихикнул, но понял, что опять совершил ошибку,ибо, услышав упоминание о призраке, Ришар точно взбесился.

– Я хочу видеть билетершу, – крикнул он. – Немедленно!Приведите ее сюда! И пошлите прочь этих людей.

Контролер пытался протестовать, но Ришар угрожающим«Молчите!» заставил его замолчать. Затем, когда губы его несчастного служащего,казалось, сомкнулись навсегда, Ришар потребовал, чтобы он их вновь разомкнул.

– Что это за призрак в Опере? – спросил он с выражениемнеудовольствия.

Но контролер был теперь не способен вымолвить и слова.Отчаянными жестами он дал Ришару понять, что не знает.

– Вы-то сами видели призрака? Контролер энергично покачалголовой.

– Тем хуже для вас, – холодно отрезал Ришар. Глазаконтролера открылись так широко, что, казалось, готовы были выскочить из орбит,и, обретя вновь способность говорить, он спросил директора, почему тот произнесэти зловещие слова.

– Потому что я намерен уволить каждого, кто его не видел! –ответил Ришар. – Этот призрак появляется повсюду, и недопустимо, что его нигдене видели. Я хочу, чтобы мои служащие делали свое дело, и делали его хорошо!

Сказав это, Ришар, не обращая больше внимания на контролера,начал обсуждать текущие дела со своим администратором, который только чтовошел. Контролер решил, что может уйти, и медленно стал отступать к двери.Однако Ришар, увидев это, топнул ногой и оглушительно рявкнул:

– Не двигаться!

Вскоре появилась билетерша, которая работала такжеконсьержкой на улице Прованс, недалеко от Оперы.

– Как вас зовут?

– Мадам Жири. Вы меня знаете, мсье. Я мать Мег Жири, илималенькой Мег, как ее еще называют.

Ришар посмотрел на женщину (выцветшая шаль, стертые туфли,старое платье из тафты, потемневшая шляпа), и по выражению его лица сталоочевидно, что он или никогда не встречался с ней, или забыл о встрече. Но всебилетеры одинаковы – они абсолютно уверены, что их знает буквально каждый..

– Нет, я вас не припоминаю, – заявил Ришар. – Но все же яхотел бы, чтобы вы рассказали, что случилось вчера вечером, почему вам иконтролеру пришлось позвать полицейского.

– Да, я сама хотела поговорить с вами об этом, мсье, чтобы увас не было таких же неприятностей, как у мсье Дебьенна и мсье Полиньи. Вначалеони тоже не хотели слушать меня и…

– Я не спрашиваю вас обо всем этом, – прервал ее Ришар. –Расскажите, что произошло вчера вечером.

Мадам Жири покраснела от возмущения – никто раньше неговорил с ней таким тоном. Она встала, будто намеревалась уйти, с достоинствомразглаживая складки юбки и встряхивая перьями своей поблекшей шляпы, затем,видимо передумав, опять села и сказала высокомерно:

– Случилось то, что кто-то опять раздражал привидение» В этотмомент, видя, что Ришар вот-вот разразится гневом, Мушармен вмешался и сам сталрасспрашивать билетершу. Оказалось, для мадам Жири было совершенно нормальным,что люди слышали голос в ложе, хотя там никого не было. Она объясняла этотфеномен только действиями привидения. Его никто никогда не видел, но многиеслышали, поведала мадам Жири присутствующим. Она слышала его часто, и на ееслово можно положиться, потому что она никогда не лжет и они могут спросить умсье Дебьенна и мсье Полиньи или кого-либо другого, кто знает ее, включаяИсидора Саака, которому призрак сломал ногу.

– Даже так? – спросил Мушармен. – Призрак сломал ногубедному Исидору Сааку?

Глаза мадам Жири выразили изумление по поводу такогоневежества. Наконец она согласилась просветить этих двух несчастных простаков.Инцидент произошел во времена Дебьенна и Полиньи и так же, как вчера, в ложеномер пять во время представления «Фауста».

Мадам Жири откашлялась и прочистила горло, как будтособиралась спеть всю оперу Гуно.

– Вот как это было, мсье, – начала она. – В тот вечер мсьеМаньера и его жена, они торговцы драгоценными камнями с улицы Могадор, сидели впервом ряду ложи.

Сзади мадам Маньера расположился их близкий друг ИсидорСаак. На сцене пел Мефистофель. – И мадам Жири запела: «Вы так крепко спите…» –Затем своим правым ухом (а его жена сидела слева) мсье Маньера услышал голос:«Ха, ха, кто-кто, а Жюли не так уж крепко спит…» А его жену звали Жюли. Онповернул голову направо, чтобы посмотреть, кто сказал эти слова. Никого!Мефистофель все еще пел… Но, может быть, вам скучно слушать это, мсье?