Лисица в борделе - Дарина Кардашьян

— Какое бесстыдство! — воскликнула госпожа Сесилия. — Это оскорбление для всех честных женщин! Зачем вы привели меня сюда? — она сердито посмотрела на мужа.

Но никто не ответил ей. Муж попросту не услышал ее, наблюдая, как генерал ласкает меня все жарче. Другая его рука переместилась под стол и накрыла член, потерев его, и остальные мужчины, похоже, готовы были заняться тем же. Музыкант позабыл про лютню и таращился на меня, облизывая губы.

— Это бесстыдство, — повторила леди Сесилия громче, ища поддержки у женщин, которые тут же закивали, соглашаясь с ней. — Ужасное бесстыдство! Как можно терпеть подобное?!

— Ну что вы, — засмеялась я, с улыбкой обернувшись к ней, — бесстыдство — это смотреть в глаза мужчине, которому обещалась, но нарушила слово. А я честна — господин генерал заплатил, и я отрабатываю свои деньги на совесть.

— Что?! — взвизгнула госпожа Сесилия, а ее муж рассмеялся.

— Где ты раздобыл такое сокровище, Фрэн? — спросил он. — Ты устроил сегодня отличное развлечение!

Но вместо генерала ответила я, томно похлопав глазами в сторону Бринка:

— Я — личное развлечение господина Мерсера. И никто кроме него не посмеет ко мне прикоснуться. Я принадлежу только ему, только…

Генерал встал из-за стола так резко, что бокал с вином опрокинулся, а тарелки зазвенели. Подняв меня рывком, он притиснул меня к себе за талию и направился к выходу, бросив гостям:

— Развлекайтесь, я покину вас ненадолго.

Когда мы уже выходили из зала, я оглянулась.

Все мужчины смотрели нам вслед, и лица всех были искажены похотью. Только взгляд господина Бринка был задумчивым. Мужчина потер подбородок и провел по нижней губе большим пальцем, а потом усмехнулся, снисходительно ответив что-то своей возмущенной жене.

Протащив меня по коридору, генерал свернул куда-то в темноту, и тут я жалобно взмолилась:

— О, мой господин! Вы рассердились? Разве я сделала что-то не так? Прошу, простите меня, я искуплю свою вину…

— Молчи, — прохрипел он, толкнув меня к стене спиной, и вцепился в пряжку поясного ремня, расстегивая его и пожирая меня глазами. — На колени!..

Я тут же подобрала подол платья и опустилась на колени, втайне торжествуя. То, чего я хотела — я добилась. Он увел меня с праздника, потому что не мог сдерживаться от страсти. Что ж, сейчас мы утолим ваш голод, бесстрашный генерал!

Он расстегнул пояс и спустил штаны, терзая член, уже налитый кровью. Головка блестела, крайняя плоть полностью открывала ее, и генерал ткнулся членом мне в губы:

— Открой рот!

Я подчинилась — медленно, словно бы нехотя, распаляя мужчину еще сильнее. Он не выдержал и схватил меня за затылок, толкнувшись вперед сильно и глубоко, так что я уткнулась носом в твердый живот.

— Чертовка!.. — простонал генерал и задвигался, удерживая меня, чтобы вгонять член в мое горло по самые яйца.

Я позволила своему любовнику и это, застонав и поглаживая его обнаженные ягодицы. Они напрягались под моими ладонями, а член врубался в горло, как могучий поршень. Я почти задохнулась, но подстраивалась под бешеный темп движений, умудряясь щекотать языком головку, когда она выскальзывала из моего горла, чтобы опять мощно двинуться вперед.

— Ты что там вытворяла… нахалка!.. — генерал простонал это, наматывая на ладонь мои волосы и удерживая в одном положении, пока его член раз за разом входил в мой рот.

Смешной человек! Разве я могла ответить ему? С такой гигантской порцией во рту! Я царапнула его ягодицы, и он совсем обезумел, так бешено задвигав бедрами, будто у него год не было женщины. А ведь только несколько дней назад он шесть раз подряд вытрахал мою попку!

— Я тебя… — издал он новый стон. — Ты ответишь… А-а-а!.. Лижи сильнее!.. Сильнее!..

Мой язык засновал по его напряженному мужскому орудию, я изо всех сил стискивала губы, скользя по всей длине члена, и расслабляла горло, позволяя проникнуть в меня как можно глубже.

— А-а-а… А-а-а!.. — стонал Мерсер уже без остановки, вколачиваясь в меня и чуть не сворачивая мне шею.

Несколько минут он терзал меня таким образом, и я уже думала, что он вот-вот кончит, но мужчине этого показалось мало. Его член вдруг выскользнул из моего рта, генерал одним движением вздернул меня на ноги, схватил за талию, поднял — и я оказалась прижата спиной к стене, а он заставил меня широко развести ноги и одним махом насадил на свой член, взяв меня на сей раз самым традиционным способом.

Я совсем позабыла, что изобразила девственницу перед встречей с ним, и когда толстый напряженный до каменной твердости член ворвался в мое лоно, не смогла сдержать болезненного вскрика.

Как узко! И какой он большой!..

В который раз меня лишили девственности, но впервые это произошло так стремительно, дико, неистово!.. Член вошел до самого основания, заполнив меня всю, заставив сердце замереть, а потом пуститься вскачь.

Какая сила!.. Какая страсть!.. Эта дурочка Сесилия многое потеряла, выбрав другого мужчину!

Войдя в меня до конца, Мерсер остановился, тяжело дыша.

Кончил?.. Но я чувствовала его член внутри — нет, он еще не выстрелил, он был твердым, как камень, и жаждал продолжения… Но почему мы остановились?..

— Ты… девственница?.. — спросил генерал тихо, словно не веря.

Нашел время для разговоров! Когда дело сделано!

— Да, господин, — произнесла я сквозь зубы. — Была ею. Но не останавливайтесь, прошу вас.

— Почему не сказала? — совсем рядом я увидела его расширившиеся глаза — темные, горящие безумием, но сейчас в них было еще что-то…

Еще что-то, кроме страсти, кроме животного вожделения…

— Не успела, — я приникла к нему, обнимая за шею и обхватывая его поясницу ногами, чтобы устроиться поудобнее. — Не останавливайтесь, господин… Я так желаю вас… я умираю без вашей любви…

— Если бы я знал… не стал бы… — выдохнул он, но уже двинул бедрами вперед и назад, и опять вперед, не в силах противиться желанию.

— Верю вам, — шепнула я ему на ухо и прикусила мочку, получив еще один толчок — уже посильнее. — Но вы уже взяли меня, — продолжала нашептывать я, в то время, как он задвигался — сначала медленно, потом убыстряя движения, — так что теперь не будем останавливаться, а поспешим навстречу наслаждению…

И мы поспешили — забыв обо всем, о гостях, о госпоже Сесилии, о ее муже, которому генерал проиграл любовную битву.

Горячий пульсирующий член врывался в меня снова и снова, буравил, проникал все глубже, и я задыхалась от наслаждения под этим напором. Это стоило того!.. Плен у Тюна стоил того, чтобы узнать подобное!..

Пока Мерсер брал меня, рыча как дикий зверь, я ласкала языком мочку его уха, а потом крепко, взасос, поцеловала в шею и укусила — не слишком сильно, но чтобы остался след. Пусть все видят эти знаки страсти, пусть знают, что я заклеймила этого человека. И пусть он думает, что владеет мною, на самом деле это я владею им. Я подчинила его страсти, легкому и быстрому удовольствию. Тот, кто попробовал мед, никогда не посчитает сладкой брюкву. Так и генерал — всё после дикой лисьей любви покажется ему недостаточно чувственным, недостаточно сладким…