Темная игра смерти. Том 2 - Дэн Симмонс

Нам навстречу, мигая маяками, с воем проносились пожарные машины, полицейские автомобили. А позади, набирая скорость, нас догонял один из фургонов и седан темного цвета. Я обернулась. На крышах машин крутились мигалки.

– Поворачивай налево, – распорядилась я.

Энн круто развернулась, и я достаточно близко увидела лицо шофера пожарной машины. Закрыв глаза, я нашла в себе силы и послала приказ. Пожарная машина заскрежетала тормозами, крутанулась вокруг площади, перескочила через трамвайные рельсы и врезалась в догонявший нас фургон. Тот опрокинулся и замер колесами вверх. Я успела заметить, как темный седан метнулся в сторону, чтобы объехать красную пожарную машину, перегородившую площадь, но мы уже неслись прочь от этого «случайного» дорожного происшествия.

Труднее всего было заставить Энн ехать со скоростью тридцать миль в час. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы она вела машину так, как мне нужно. На самом же деле именно ее глазами я видела проносившиеся мимо дома, ее ушами слышала шум моторов и замечала, как разъезжаются в разные стороны редкие встречные машины.

Улицы Джермантауна не были приспособлены для езды на «де Сото» выпуска 1953 года со скоростью восемьдесят пять миль в час. Из переулка вслед за нами вынырнула зеленая машина. Над головой время от времени раздавался рев вертолета. Я заставила Энн круто свернуть в сторону и увеличить скорость. Внезапно по правому заднему стеклу пошли трещины, и оно с грохотом обрушилось внутрь салона. Обернувшись, я успела заметить две дыры размером с мой кулак.

Когда мы приближались к Горной улице, на тротуаре появился негр без пальто, который брел, качаясь из стороны в сторону. Перед самым носом зеленой машины он вдруг выскочил на проезжую часть и бросился под колеса. Я увидела в зеркальце заднего вида, как машину занесло вправо, она врезалась в бордюр, перевернулась в воздухе и въехала в стеклянную витрину «Макдоналдса».

Я порылась в ящике для перчаток в надежде найти карту Филадельфии, ни на мгновение не выпуская из-под контроля Энн. Мне нужно было выбраться на скоростное шоссе, чтобы покинуть этот кошмарный город, и, хотя нам то и дело попадались дорожные указатели, я понятия не имела, какую дорогу выбрать.

Через разбитое стекло в машину врывался страшный шум двигателей низко нависшего над нами огромного вертолета. В свете проносившихся мимо фонарей я даже различила пилота в глубине кабины и мужчину в бейсбольной кепке, высунувшегося из окна. На губах его играла маниакальная улыбка, он что-то держал в руках.

Я заставила Энн свернуть вправо на уходившую вверх эстакаду. Левое колесо «де Сото» забуксовало на мягкой обочине, и в течение нескольких секунд я была полностью поглощена тем, чтобы пробудить к жизни заглохший мотор и спасти нас от катастрофы.

Пока мы совершали объезд бесконечной развязки, вертолет продолжал реветь у нас над головами. На долю секунды на левой щеке Энн появилась красная точка. Я тут же заставила ее выжать акселератор до упора, и старая машина рванула вперед. Точка исчезла, но что-то врезалось в левую часть заднего бампера.

Нас вынесло на высокий мост через реку. Мне совершенно не нужен был мост, мне нужна была скоростная автострада.

Вертолет теперь летел так низко, что, казалось, он вот-вот сядет на крышу машины и раздавит нас своей тушей. На мгновение красный свет ослепил меня, и я заставила Энн вильнуть влево и прижаться к «фольксвагену», используя его в качестве прикрытия. Водитель «фольксвагена» внезапно упал на руль, а его машина на скорости врезалась в перила правого ограждения моста. Вертолет переместился еще ниже, умудряясь маневрировать на бешеной скорости.

Мост кончился. Энн резко свернула влево, и мы вылетели на автостраду, едва не врезавшись в огромный фургон, который непрерывно сигналил нам. Указатель впереди сообщал, что мы въезжаем на федеральную дорогу. В разные стороны от нее шли четыре пустых ответвления, освещенные ртутными лампами. Вертолет пронесся над «де Сото», ослепив нас красными и зелеными огнями, сделал круг и завис в ста ярдах впереди. На таком открытом пространстве мы представляли для него слишком легкую добычу, как металлические утки в конце длинного тира.

Машина взвизгнула тормозами, закрутилась на месте, и мы вылетели на узкую, без всяких указателей дорогу. Она вела на юго-восток, вниз под эстакаду, обозначенную на карте как скоростное шоссе. Дорога – это слишком громко сказано, скорее она напоминала посыпанную гравием широкую колею. Фары нашей машины выхватывали из темноты железобетонные опоры эстакады. Платье и свитер Энн пропитались потом, я обратила внимание на весьма странное выражение ее лица. Вертолет по-прежнему не покидал нас, он как фантом возник над железнодорожным полотном, идущим параллельно шоссе. Мелькавшие мимо опоры усиливали ощущение скорости. Наш древний спидометр заклинило на отметке сто миль в час.

Впереди гравиевая дорога обрывалась, а вверху раскинулась целая сеть автомобильных развязок, поддерживаемая колоннами и опорами. Мы оказались в настоящем железобетонном лесу.

Я следила за тем, чтобы Энн не нажимала на тормоз, и мы проехали расстояние с половину футбольного поля, подняв облако пыли, которое скрыло нас из виду. Когда пыль осела, наша машина остановилась менее чем в ярде от огромной опоры размером с небольшой домик. Осторожно объехав ее, мы вынырнули из-под одного моста и тут же нырнули под укрытие другого. Развязка вверху состояла по меньшей мере из пятнадцати дорог. Я заставила Энн проехать еще ярдов пятьдесят и притормозить у бетонного островка. Она выключила двигатель и фары – мне необходимо было отдохнуть.

Мы были как мыши, загнанные в какой-то причудливый храм. Огромные колонны вздымались здесь на высоту пятьдесят футов, а дальше – на восемьдесят и еще выше у основания трех мостов, перекинутых через темные воды реки Шилкил. Вокруг царила полная тишина, если не считать приглушенного гула моторов над головой да свистков поезда. Я досчитала до трехсот, и только после этого у меня появилась надежда, что вертолет потерял нас из виду.

Но я ошиблась в своих расчетах. Адская машина зависла под самым высоким мостом, прорезав пространство перед собой лучом прожектора. Вертолет летел очень медленно, чтобы лопасти винта не приближались к платформам и опорам, а фюзеляж его разворачивался то влево, то вправо, как голова осторожного кота.

Луч прожектора обнаружил нашу машину и безжалостно замер, пригвоздив нас к месту. Я мысленно приказала Энн выбраться из машины, и она как-то неуклюже пристроила винтовку на крыше «де Сото».

Велев ей выстрелить, я сразу поняла свою ошибку – вертолет находился пока на недоступном расстоянии.

Отдача от выстрела отбросила Энн назад, винтовка взлетела в воздух и обрушилась на нее сверху. Когда пуля, выпущенная из вертолета, врезалась в ветровое стекло нашей машины, отчего оно разлетелось на мельчайшие осколки, я уже лежала на полу «де Сото», прикрыв голову руками.

Энн удалось подняться, доковылять до машины и левой рукой включить зажигание. Правая рука у нее уже ни на что не годилась и висела плетью. Мы помчались прямо под брюхом вертолета, как доведенные до отчаяния мыши, шныряющие между лапами разъяренного кота, вверх по гравиевой дороге к темному мосту, немного отдалившись от берега реки.