Левая Рука Бога - Пол Хофман

Искупитель Боско пристально смотрел на Кейла, а Кейл стоял, с ненавистью уставившись в пол. Мысль о том, что Боско оказывал ему протекцию, вызывала у него глумливое презрение. В его голове проносились странные и опасные мысли.

— Ответ на второй твой вопрос таков: на фронтах действуют шпионы и тайные агенты Антагонистов. Их не много, однако достаточно.

Кейл не поднимал глаз от пола. «Притворись, что покорен. Смягчи наказание». И в то же время в нем клокотала неистовая злоба, потому что Боско был прав: он мог избежать того, что надвигалось.

— Вы создаете резервы для великого наступления на обоих фронтах и в то же время должны поддерживать там численность своих войск на более или менее одинаковом уровне, иначе противник разгадает ваш план. Вы хотите, чтобы резервные войска набирались опыта, но их количество теперь слишком велико, поэтому они вынуждены все больше времени проводить вдали от фронта. Тем не менее вам требуется еще больше солдат, чтобы покончить с Антагонистами, но их нужно закалять в битвах, а битв не хватает. Вы в тупике, Лорд.

— Твое решение?

— Мне нужно время, Искупитель. Я не хочу предлагать решение, которое породило бы новую проблему.

Боско рассмеялся.

— Позволь сказать тебе, мой мальчик, что решение любой проблемы всегда порождает другую проблему.

В следующий момент Боско безо всякого предупреждения обрушил на Кейла удар. Кейл парировал его с такой легкостью, словно на него нападал дряхлый старик. Они уставились друг на друга.

— Опусти руку.

Кейл повиновался.

— Сейчас я снова ударю тебя, — спокойно сказал Боско, — и, когда я это сделаю, ты не пошевелишь ни рукой, ни головой. Ты примешь удар. Ты позволишь мне ударить тебя. Ты будешь согласен.

Кейл застыл в ожидании. На сей раз Боско демонстративно готовился к нападению. Потом снова нанес удар. Кейл дернулся, но удар остался незавершенным. Рука Боско остановилась на волоске от лица Кейла.

— Не двигайся, парень. — Боско отвел руку назад и снова замахнулся. Но Кейл опять дрогнул. — НЕ ДВИГАТЬСЯ! — заорал Боско.

От гнева его лицо стало красным, если не считать двух маленьких бледных пятен посередине щек, которые белели все больше, по мере того как лицо становилось еще более багровым.

Новый удар. На сей раз, когда он обрушился на Кейла, тот стоял неподвижно, как скала. Потом еще один, и еще. Наконец последовал удар такой силы, что оглушенный им Кейл рухнул на пол.

— Вставай, — это было произнесено почти неразличимо тихо.

Кейл поднялся на ноги, дрожа, словно от страшного холода. Опять удар. Он снова упал, встал; еще удар, и опять Кейл на ногах.

Боско сменил руку. Более слабой левой он нанес пять ударов, прежде чем Кейл снова оказался на полу. Боско сверху смотрел, как Кейл встает в очередной раз. Теперь дрожали оба.

— Лежи, где лежишь, — почти шепотом приказал Боско. — Если встанешь, я за себя не ручаюсь. Я ухожу. — Он казался почти смущенным и обессиленным свирепостью собственного гнева. — Жди пять минут, потом уходи, — с этими словами Боско направился к двери и вышел.

Не меньше минуты Кейл лежал не шелохнувшись. Потом его вырвало. Еще минута потребовалась ему, чтобы прийти в себя, и три — чтобы прибрать за собой. Затем, медленно, на дрожащих ногах, словно боялся не дойти, он вышел в коридор, держась за стену, направился в одну из тупиковых аллей, ведущих со двора, и опустился на землю.

«ДЕРЖИ СПИНУ! НЕТ! НЕТ! НЕТ!» Внезапно состояние, близкое к трансу, начало отпускать Кейла. Стали возвращаться звуки и картинки учебного плаца, которые исчезли на то время, пока он оставался погруженным в воспоминания. Такое случалось с ним все чаще, но отвлекаться от действительности в месте, подобном Святилищу, было неблагоразумно. Здесь надо было постоянно быть начеку, иначе могла случиться любая неприятность. Теперь он снова отчетливо видел и слышал все, что происходило вокруг.

Шеренга из двадцати послушников, которым предстояло вскоре покинуть Святилище, отрабатывала атаку в боевом построении. Искупитель Джил, известный как Джил-Горилла из-за своей уродливости и чудовищной силы, привычно сетовал на нерасторопность своих подопечных:

— Хочешь увидеть врата смерти, Гейвин? — устало выговаривал он. — Ты их увидишь, если будешь вот так подставлять свой левый бок.

Послушники потешались над смущением Гейвина. При всей своей физической силе и жутком уродстве Искупитель Джил был больше всех похож на доброго человека — настолько, насколько это возможно для Искупителя. Разумеется, если не считать Искупителя Навратила, но это особый случай.

— Будешь тренироваться всю ночь, — сказал Джил злосчастному Гейвину. Стоявший рядом с ним мальчик засмеялся. — А ты можешь составить ему компанию, Грегор. И ты, Холдэвей.

Прямо позади шеренги, на наклонной деревянной раме, ухватившись за верхнюю перекладину руками, с высоты семи футов над землей свисал мальчик лет семи, не больше. Его щиколотки были обхвачены ремнем с привязанными к нему холщовыми мешочками, наполненными чем-то тяжелым; не в силах совладать с лицом от боли, малыш корчил гримасы, слезы текли по его щекам. Стоявший внизу Унтер-Искупитель без конца твердил ему, что ни одна попытка не будет засчитана, если ступни с грузом не коснутся параллельной перекладины, располагавшейся на уровне глаз мальчика.

— Слезы тебе не помогут, поможет только умение достать ногами до перекладины.

Наблюдая, как ребенок, складываясь пополам, изо всех сил старается дотянуться, Кейл заметил четкий абрис шести мышц живота, вздувавшихся при напряжении мощно, как у взрослого мужчины.

— Четыре… — считал Унтер-Искупитель.

Кейл прошел мимо пятилетних мальчишек, некоторые из них смеялись, как смеются все малыши, и мимо восемнадцатилетних юношей, которые выглядели как мужчины средних лет. Две группы человек по восемьдесят практиковались, с переменным успехом отжимая друг друга назад, при этом они синхронно издавали крякающие звуки — словно один гигант мерялся силой с другим; дополнительное подразделение человек в пятьсот молча маршировало строем, четко, словно единый организм, совершая маневры по знаку сигнальных флажков: налево, направо, потом строй застывал на месте как вкопанный, отступал назад и снова начинал движение вперед.

Теперь Кейл находился ярдах в пятидесяти от крепостной стены, окружавшей Святилище, на краю стрелкового поля, где Кляйст распекал отряд из десяти послушников, которые были минимум года на четыре старше него. Он корил их за никчемность, за внешнюю безобразность, за неумелость, за плохие зубы и за то, что глаза у них слишком близко поставлены. Остановился он, только когда увидел Кейла.

— Ты опоздал, — сказал он. — Тебе повезло, что Примо болен, а то он бы с тебя шкуру спустил.

— Можешь попробовать сам, если хочешь.

— Я? Мне плевать, здесь ты или нет. Это ведь тебе нужно.