Как работает исцеление. Как настроить внутренние ресурсы организма на выздоровление - Джонас Уэйн

— Обычно около 75 % людей чувствуют себя лучше после операции, и, как оказывается, столько же процентов чувствуют себя лучше и после фиктивной хирургии. Поэтому можно сделать вывод, что в любом случае сам «ритуал» перенесения операции приводит к улучшению состояния. Люди начинают мыслить позитивнее и становятся более физически активными. Это важная составляющая лечения.

Билл принял мои объяснения.

— То же самое касается иглоукалывания? — спросил он.

Я задумался на мгновение.

— Да, — сказал я. — То же самое.

После того, как боль вернулась к нему, Билл начал пересматривать все виды лечения, которые он перепробовал, а их было больше десятка. Он заметил, что большинство из них помогали ему на какое-то время, а потом боль снова возвращалась. Некоторые виды лечения, как операция например, были эффективны, но облегчение длилось недолго; другие, как, например, иглоукалывание, действовали очень медленно либо совсем не работали. Теперь Билл хотел узнать, верным ли решением был его непрекращающийся поиск «лекарства от боли». Он обдумал мои вопросы по поводу стресса, сна, друзей и жизненной ситуации и того, как это всё может повлиять на его выздоровление. «Самое важное для меня — это иметь возможность быть с детьми и внуками, заниматься чем-то активным с ними, проводить время с женой, путешествовать время от времени. Но я потратил столько времени на борьбу с болью в спине, что у меня не было времени на всё это. Когда вы задали мне все эти вопросы о моей жизни, это навело меня на мысль: мне необходимо сконцентрироваться на важных для меня вещах, а не на всем этом лечении. Я хочу, чтобы вы помогли мне сделать это».

Удивительно, что Билл, который был вечно в поисках исцеления, самостоятельно начинал понимать то, к чему я пришел с помощью профессионального опыта и многочисленных исследований. Лечение и исцеление — это не одно и то же. Лечение — это то, через что он прошел — установление диагноза и проба различных научных способов исправить проблему. Они были установлены благодаря сравнению результатов исследований, действия одного препарата с другим, его отсутствием, с плацебо или с «фальшивым» лекарством. Они показывали, была ли реакция группы на лечение лучше, чем реакция другой группы на плацебо, другое лекарство или отсутствие лечения. Если в первой группе не было критичных побочных эффектов, то принималось решение, что препарат «работает», и его можно рекомендовать пациентам. Показания группы при этом усреднялись. Но ведь каждый из нас — это не группа.

Исцеление, с другой стороны, это более абстрактный и индивидуальный процесс. Он включает в себя определение того, что дает пациенту состояние благополучия, и включает те действия, которые наиболее значимы для человека. Это больше, чем просто подбор лекарства к определенному симптому или состоянию; это поиск и вовлечение пациента в занятия, которые приносят радость и удовлетворение. Скорее, забота о самом себе, чем лечение тела. Исцеление обращает внимание на «значение и конктекст» поведения -те самые факторы, которые, по мнению профессоров Моер-мана, Капчука, Бенедетти и меня, вызывают эффект плацебо. Именно к «значению и контексту» должны были быть направлены мои вопросы для Билла.

— Я с радостью помогу вам в этом, если вы дадите мне понять, какие действия дадут наилучший результат для вас в процессе лечения, — ответил я. — Можем ли мы вместе с вами узнать, как исцеление работает в вашем конкретном случае?

Билл согласился. И тогда мы начали создавать ритуал исцеления, подходящий именно ему одному.

Путь к исцелению

Билл стал практически первым из многих пациентов, которые работали вместе со мной над тем, чтобы исцелиться, а не подобрать лекарства для тела. Вместе мы открыли процессы, которые потом помогли многим раскрыть в себе внутренние целительные силы, которые, по данным исследований плацебо, обеспечивают успех около 80 % всех случаев выздоровления. Мы начали с того, что проверили научные доказательства тех лекарств, которые Билл перепробовал за последние пятнадцать лет, и тех методов, которые он мог бы захотеть попробовать. Особенно нас интересовали такие вопросы:

• Какова была общая эффективность от ритуала данного лечения?

• Был ли данный метод лучше, чем отсутствие лечения?

• Был ли метод лучше, чем другие для такого же заболевания?

• Какие были побочные эффекты и возможный вред?

• Насколько это было сложно, и какова была стоимость?

Мы собрали всю информацию в график. Одно сразу бросилось в глаза: не было доказательств, что традиционное или альтернативное лечение работает в долгосрочной перспективе.

Большинство из них никогда не сравнивались с ритуалом плацебо, а те, которые сопоставлялись, обычно добавляли лишь маленький процент к общей эффективности — часто меньше 20 %. Некоторые были чуть действеннее остальных, но в основном методы не сравнивались друг с другом, поэтому мы не могли определить, какой из них сработал. Почти все они были лучше, чем ничего. Казалось, что нужно сделать что-то, чтобы добиться результата от ритуала, но что конкретно — было не так важно, как нам казалось. В то время, как общий процент эффективности между лекарствами почти не отличался, побочные эффекты разнились. Обычно от 50 % до 60 % больных испытывали на себе их действие. Серьезные вмешательства, такие как операции и таблетки, были причиной негативных последствий у большего числа пациентов по сравнению с теми, кто поправился с помощью более мягких методов, например музыки или йоги. Но и здесь были свои минусы. Очень часто в исследованиях побочные эффекты не измеряются, из-за этого информации о них практически нет.

Когда мы посмотрели на проделанную нами работу, то сразу заметили закономерность. Большинство способов не были действеннее «ритуалов», поэтому их не одобряли и не предлагали пациентам доктора, и я был в их числе. Но с другой стороны, почти все «обряды» помогали людям почувствовать себя более здоровыми — часто улучшая состояние у 60 %, 70 % или даже 80 % пациентов в группе. Билл прокомментировал ситуацию так: «Значит, неправда, что у меня не осталось вариантов. У меня их достаточно. Мне просто нужно решить, какие мне нравятся, подходят и какие я могу себе позволить». Это был глубокий взгляд на ситуацию. Он прошел долгий путь от человека, который говорил: «Вылечи меня сейчас или дай мне другое лекарство взамен того, которое мне не нравится», до человека, открытого новому. Ему теперь оставалось выбрать, что было бы для него наиболее действенными, что я мог предложить ему, чтобы в итоге Билл мог играть со своими внуками. Освободившись от установки найти волшебное лекарство от боли, он начал путь к хорошему самочувствию, опираясь на то, что подходило именно ему.