Палачи и герои - Сергей Зверев

Работа с крестьянами всегда одинакова. Согнать под ружьями всех на площадь – сейчас это было пространство перед сельсоветом, где в грязи валялись две упитанные свиньи и бродили куры. И пропагандировать – убедительно и с наглядными примерами.

– Советской власти недолго осталось! – кричал Дантист, прохаживаясь перед толпой. – С ней будет то же, что и с ее подлыми пособниками!

Похожий на племенного быка Михай подошел к стоящим на коленях большевистским прихвостням.

– Мальчонку-то оставь, – прохрипел избитый председатель – босой, в рубахе навыпуск, бородатый. – Малой он еще.

– Любой малой будет большим. Смотри, как зверенышем глядит. Комсомолец. – Дантист сорвал с рубашки парня комсомольский значок. – С комсомольцами разговор короткий. Приступай, Михай.

Палач привычно подкинул в руке топор. С трех ударов все было кончено. Все-таки мастер он отличный. Лучший мясник в городке под Львовом был. Тушу, говорит, чувствует, как свою…

Дантист посмотрел на распластавшиеся тела. Сладострастный восторг разлился внутри. А ведь ему это нравилось. Нравилось уже давно.

После заключения мира между Польшей и Советами он охранял лагеря военнопленных. Видел тысячи голодных, доведенных до скотского состояния москалей. Их почти не кормили, они мерли как мухи, их расстреливали по любому поводу – и число их сокращалось стремительно. Говорят, этих псов в лагерях сгинуло не меньше ста тысяч. И, глядя на их нечеловеческие мучения, Дантист не испытывал даже тени жалости. Наоборот, он желал, чтобы они подохли все до одного. В корчах! Враг должен не только умирать, но умирать мучительно. И в этом есть радость.

Вот эти трое. Они пришли на землю, на которую у него были совершенно иные планы. И конец их поучителен.

Дантист собирался выпороть шомполами нескольких селян из новоявленных колхозников, но времени ему не дали. Скукоженный дедок шепнул нечто такое, что сразу ставило отряд в разряд преследуемой дичи.

В селе оказался радиолюбитель. До чего Советы крестьян довели – скоро в каждом селе радио будет, и советские вожди станут вещать со столбов! И как назло, жил этот любитель на самой окраине – до него просто не дошли. У него есть не только приемник, но и передатчик. И сто процентов он, комсомолец, уже связался с районом.

Михай с двумя бойцами ринулся к указанной хате. Над ней и правда была до того незамеченная антенна. И передатчик внутри был. Радист убежал в лес. Передал или нет сообщение? Вопрос. Но в любом случае пора уходить.

Напоследок оуновцы подожгли здание сельсовета. Потом отряд разделился на две части. Одна устремилась в непроходимые чащобы. Другую повел Дантист в сторону границы.

Вскоре он убедился, что радист дело свое черное сделал. При попытке пересечь дорогу группа едва не натолкнулась на оцепление войск НКВД. Здесь дорога к границе была перекрыта. Выход один – уходить в глубь территории, там переждать и пробовать снова.

Когда они почти вышли из западни, то напоролись на засаду.

– Стоять! – проорал кто-то из кустов.

Дантист сразу понял, что всем не спастись. Подстрелил соратника, поднявшего руки, чтобы сдаться. Умудрился преодолеть простреливаемое пространство до густой растительности.

Не зря всю свою жизнь, даже в тюрьме, он неустанно занимался спортом. Бег, лыжи, немного бокса и фехтования, стрельба. Подпольщик должен быть силен и подготовлен к любым невзгодам. Вот и сейчас он бежал по лесу, будучи уверенным, что и в свои сорок лет оставит далеко позади проклятых краснопузых солдат.

Огибая поросший деревьями крутой холм, он считал, что ушел от погони. И тут прямо перед ним как с неба свалился высокий и злой лейтенант Красной армии – он запыхался, но держится молодцом. А у Дантиста от дыхания, считай, ничего и не осталось.

Все же неприятно, когда в тебя целятся из винтовки. Дантист отлично знал, как немного усилий нужно, чтобы убить человека, когда в твоей руке огнестрельное оружие. Да и по виду красного командира было понятно – этот не промахнется.

Но в схватке матерого волка и молокососа обычно побеждает волк. Потому что он опытнее.

У Дантиста оставалась одна надежда. Единственный шанс. Поэтому он забалтывал командира пустыми речами, имея одну цель – привести руку в нужное положение.

У него это получилось. Зацепить крючок. Сделать движение прицеливания. Ба-бах!

Готов!

Это было хитроумное приспособление из арсеналов абвера – трубка, прикрепленная к рукаву пальто, которая приводится в действие движением большого пальца. В ней лишь один патрон, но лейтенанту его хватило.

Красный командир упал. Но тут же зашевелился, потянувшись к винтовке.

Времени на добивание не было. Пусть живет, большевистская мразь!

Дантист ринулся в овраг справа. А потом, стараясь экономить силы, двинул в направлении, где крылось его спасение.

– Ты везучий, лейтенант, – сказал особист Рубан, навестивший Ивана в госпитале. – Пули тебя не берут.

– Да это все портсигар, – усмехнулся Иван. – Сам не курю. Но солдат, когда те отличились или отдыхают на привале, всегда готов папироской пожаловать. Папиросы-то мне по довольствию положены.

– Это правильно. Курево для солдата порой важнее хлеба.

– Вот пуля и ударила в портсигар. Рикошет. Но врезала сильно. Как перворазрядник по боксу. Поэтому я ту сволочь и не смог настичь. Я бы его не упустил, вы поверьте!

– Да верю я тебе. Верю.

– Какой-то хитрой штуковиной он меня одолел. Прям из рукава выстрелил.

– Немцы на такие хитрушки горазды… Да, жалко ты того волчару упустил. Большой человек был. Представитель безпеки.

– Что это?

– У националистических банд есть своя служба безопасности. Как у немцев гестапо.

«Или у нас НКВД», – Иван едва не брякнул это вслух, но вовремя прикусил язык.

– «Дантист» кличка, – добавил Рубан.

– Кличка? – удивился Иван.

– Они как ворье или как собаки цепные – по кличкам друг друга знают. Так-то вот. Хорошо, что ты жив остался.

Особист взял у Ивана подробное объяснение. И отбыл.

Иван пролежал в госпитале несколько дней. Синяк на груди был огромный, но внутренние органы не отбиты, переломов нет. Да и боевая задача выполнена – банда уничтожена, двое взяты в плен. Только один ушел. Но какой!

В начале июня стрелковый полк в результате реорганизаций был передан в распоряжение Особого Западного округа и отбыл по месту новой дислокации в Белоруссию.

А ночью 22 июня Земля будто перевернулась. И судьбы миллионов русских людей стали подчинены страшному слову – война.

Для Ивана, который ночью был в расположении роты, началось все с бомбежки. С грома взрывов и рева моторов заходящих на штурмовку самолетов.