Когда закончится осень - Бет Ринью

― Я думаю, что тебе пора немного поспать.

Он поднялся с места и протянул мне руку.

Я встала с песка, едва держась на ногах, и он подхватил меня под локоть, помогая сохранять равновесие. Мужчина повел меня прочь с пляжа, и я была счастлива, когда песок под ногами закончился, и мы оказались на твердой земле. Миновав главную дорогу, молча направились в сторону гостиницы. Корни деревьев, выступающие из-под старой тротуарной плитки, были подобны минам. Я делала все возможное, чтобы обходить их, но это было крайне затруднительно, учитывая тусклое освещение и мое текущее состояние. Мы уже почти достигли цели, когда моя нога зацепилась за один из корней, и я упала, подвернув при этом лодыжку.

― Ай, черт подери! ― воскликнула я.

― Ты в порядке? ― поинтересовался он, склоняясь ко мне.

― Моя лодыжка.

― Я помогу тебе подняться. Посмотрим, сможешь ли ты продолжить идти самостоятельно.

Я приобняла его за шею, и мужчина помог мне встать. Было чертовски больно, но я сделала шаг вперед, перенося большую часть своего веса на него и на здоровую ногу. Спустя несколько часов, он, по всей видимости, осознал мой дискомфорт, поэтому с легкостью подхватил меня на свои сильные мускулистые руки. Я уже было хотела возмутиться, но тут же вспомнила, насколько больно мне было передвигаться самостоятельно. Мы достигли крыльца, и он, как ни в чем не бывало, отворил дверь.

― Какой у тебя номер? ― шепотом спросил он, стараясь не разбудить остальных постояльцев, как только мы начали подниматься по ступенькам.

― Седьмой.

Он удивленно посмотрел на меня сверху вниз, очевидно, даже не догадываясь раньше, что мы соседи. Сунув руку в карман, я протянула ему ключ. Как только мы оказались внутри, он включил свет и потащил меня к кровати, чтобы незамедлительно, снять с меня обувь и осмотреть лодыжку.

― Она прилично распухла. Я мигом спущусь вниз и принесу немного льда.

― О, вовсе не ну… ― Он исчез, прежде чем я успела что-то возразить. Я стянула с себя куртку и вторую туфлю, ощущая себя полной неудачницей.

― Вот, держи, ― произнес он, как только вернулся в номер со льдом, завернутым в полотенце.

― Мне неловко тебя просить об этом, но не мог бы ты помочь мне добраться до уборной? Мне просто необходимо пописать.

Он улыбнулся и кивнул, а затем проводил меня в ванную, остановившись у комода, чтобы я могла захватить с собой пижаму.

― Прости, что так долго! ― крикнула я через дверь, внезапно поймав себя на том, что пописать не так и просто. Наконец, закончив с этим, попыталась переодеться в пижаму, будучи все еще под кайфом и с ноющей лодыжкой. Зрелище откровенно жалкое.

― Ты там в порядке? ― поинтересовался он, когда я ударилась головой о шкафчик с лекарствами.

― Да, я уже почти закончила! ― ответила я. ― Кажется, все.

Я открыла дверь, и он тут же подбежал ко мне, чтобы помочь лечь в постель. Взяв дополнительную подушку с другой стороны кровати, он подложил ее мне под больную лодыжку, осторожно прикладывая сверху полотенце со льдом.

―Спасибо, ― прошептала я.

― Пока ты была в уборной, я сбегал вниз и отыскал кое-что для тебя в холодильнике.

Он потянулся за тарелкой с пирожным на комоде и вернулся ко мне.

― Так-с, возможно, это совсем не уместно, учитывая, что я даже не знаю твоего имени, но прямо сейчас я готова признаться тебе в любви! ― я рассмеялась и откусила приличный кусок от десерта. Мне было приятно видеть теплую улыбку, расплывающуюся по его лицу. ― Постой, в этих пирожных нет марихуаны, не так ли?

― Нет! ― Он замотал головой, не сдерживая смех.

― Ну что ж, тогда спасибо тебе за то, что сначала напугал меня, потом угостил травкой, помог добраться до дома и даже позаботился о порции шоколада. Удивительно, но мне это действительно понравилось.

Он усмехнулся, и на его щеках появился симпатичный юношеский румянец.

― Держи лед на лодыжке до тех пор, пока не уснешь. Как только опухоль спадет, должно стать легче. Тебе что-нибудь еще нужно? ― Он направился в сторону двери.

― Только узнать твое имя. ― Я вопросительно вскинула бровью.

― Думаю, ты это заслужила. Меня зовут Итан.

― А фамилия? ― я улыбнулась.

― Бэнкс.

― Было приятно познакомиться, Итан Бэнкс.

― Спасибо. Взаимно. Желаю тебе хорошенько выспаться.

Дверь за ним закрылась, и я поправила подушку, стараясь устроиться поудобнее.

Я смогла, наконец, расслабиться, и бесконечный поток мыслей утих, позволяя мне погрузиться в глубокий, спокойный сон.

ИТАН

Мне удалось вздремнуть несколько часов, прежде чем отправиться на пристань. В мыслях я прокручивал события, произошедшие всего несколько часов назад. Все это было, по меньшей мере, непривычно. Мне уже давно не доводилось ни с кем не разговаривать по душам, а тем более, что еще важнее, кого-то выслушивать ― если я вообще когда-то делал что-то подобное. Я всегда был слишком поглощен собой, своими книгами и популярностью. И это послужило основной проблемой между мной и Даррой. Она всегда говорила, что я был абсолютно равнодушен к тому, что имело значение в ее жизни. Меня всецело увлекала работа, но я отказывался признавать это, пока не стало слишком поздно. Но время, проведенное на пляже с брюнеткой, побудило меня взглянуть на вещи с другой стороны и проявить немного сочувствия к кому-то еще, помимо персонажей моих книг. Возможно, научись я этому раньше, он все еще был бы рядом со мной. Как ни странно, но я наслаждался обществом брюнетки. Она была забавной, умной и довольно симпатичной на вид. Видел ли я в ней кого-то, с кем можно завязать дружбу? Вовсе нет. Она была лишь человеком, с которым можно скоротать время и поделиться косяком. У нее, несомненно, хватало своих проблем, которые требовали решения.

Въехав на стоянку и пристани и окинув взглядом ряды лодок, я невольно задался вопросом: что, черт возьми, творилось в ее голове в тот день, что привело ко всему этому? Соглашусь, что, вероятно, я был далеко не идеальным мужем, и, возможно, нам еще было к чему стремиться в браке, но я никак не мог ожидать, что наши проблемы приведут к аду, в котором я существовал сейчас.

― Шикарная тачка, ― отметил самый молодой парень из компании довольно зрелых мужчин, когда я вышел из машины.

― Благодарю, ― пробормотал я.

Еще год назад этот автомобиль был предметом моей гордости и отрадой. Сейчас же я видел в нем только то, чем он и являлся ― просто вещь, не представляющую никакой особой ценности. Печально, что лишь что-то столь трагичное заставило меня трезво взглянуть на то, что меня окружает. Я направился к причалу, остановившись у классической парусной яхты Catalinа с надписью «Глаза Ангела» на борту. Дарра всегда питала страсть к морским прогулкам. Она росла в Кейп-Коде и с раннего детства была приучена к ним. Я же никогда не питал особой любви к лодкам, но ей все же удалось отчасти заразить меня парусным спортом. И поначалу, когда мы только начали встречаться, я действительно уделял этому некоторую часть времени. Каждый летний уикенд мы проводили в проливе Лонг-Айленд. Тогда мы были по-настоящему счастливы. Тогда, когда Джонатан Рид был всего лишь одним из начинающих писателей, ищущим себя в этом мире, до появления в моей жизни списков бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» и контрактов с киностудиями. Дарра любила меня еще до того, как я заработал себе имя, а я недостаточно ценил это.