Смертельный холод - Луиз Пенни

Дилетантство и банальщина. Все ее подозрения, все страхи оправдались. Значит, голос, который нашептывал ей в темноте, пока спал Питер, не лгал.

Ее искусство – сплошное дерьмо.

Покупатели обходили ее, никто не предлагал ей помощи. Точно так же, подумала Клара, как она сама не предложила помощи бродяге у витрины. Она постепенно взяла себя в руки, подняла свои пакеты и поплелась к вращающейся двери.

Было темно и холодно, снег и ветер усилились, кусая ее теплую кожу. Клара остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте.

Там, под витриной, по-прежнему лежал тот бродяга.

Она приблизилась к нищему и обратила внимание, что парок над блевотиной больше не поднимается – она замерзла. Подойдя ближе, Клара прониклась убеждением, что этот нищий – старуха. Она увидела клок седых волос и тонкие руки, прижимающие грязное одеяло к коленям. Клара нагнулась, ощутила ее дыхание – от этого запаха ее саму чуть не вырвало. Она инстинктивно подалась назад, но пересилила себя и снова наклонилась над старухой. Поставив пакеты на тротуар, она положила еду перед женщиной.

– Я принесла вам еды, – сказала она сначала по-английски, потом по-французски.

Она пододвинула пакетик с сэндвичем поближе к женщине и подняла стаканчик с кофе, надеясь, что нищенка их увидит.

Никакого движения. Клара заволновалась: а жива ли нищенка вообще? Она легонько приподняла грязный подбородок.

– Вы живы?

Из-под одеяла появилась рука в грязной варежке и обвилась вокруг запястья Клары. Голова приподнялась. Усталые, слезящиеся глаза встретились с Клариными и остановились на мгновение.

– Я всегда любила твое искусство, Клара.

– Но это невероятно.

Мирне не хотелось, чтобы ее подруга подумала, будто она сомневается в ее словах. Но «невероятно» – это еще было мягко сказано. Это было немыслимо. И, несмотря на чашку чая и огонь в камине, кожа на ее руках оставалась покрыта мурашками.

Предыдущим вечером они ехали домой из Монреаля молча, слушали рождественский концерт по Си-би-си. На следующее утро Клара заявилась в магазин к Мирне ни свет ни заря, сгорая от желания поговорить.

– Невероятно, – согласилась Клара, запивая чаем коржик в виде звездочки и спрашивая себя, когда уже наконец Мирна подаст стоящие у нее повсюду вазочки с лакричными конфетами и засахаренным имбирем.

– Она и вправду сказала «Я всегда любила твое искусство, Клара»?

Клара кивнула.

– И это случилось сразу же после того, как Си-Си заявила, что твоя работа… ну там, сама знаешь.

– Не только Си-Си, но и Фортен. Дилетантство и банальщина, так он сказал. Но это не имеет значения. Богу мои работы нравятся.

– А под Богом ты имеешь в виду заросшую грязью бродяжку?

– Именно ее.

Мирна всем телом подалась вперед в кресле-качалке. Вокруг нее, как обычно, стояли стопки книг в ожидании, когда она их рассмотрит и оценит. У Клары создалось впечатление, что они вскакивают на ноги-пружинки и следуют за Мирной по деревне. Где бы она ни находилась, повсюду были книги, словно ее неповоротливые, громоздкие визитки.

Мирна принялась вспоминать. Да, она заметила эту бродяжку, но она замечала всех бродяжек. Она спрашивала себя, что случится, если она узнает кого-нибудь из них. Многие годы она принимала пациентов в больнице для душевнобольных в Монреале, пока однажды – и вовсе не совершенно неожиданно, как она хотела бы думать, – не появилось предписание. Большинство ее клиентов (пациенты за одну ночь превратились в клиентов) должны быть выписаны. Она, конечно, возражала, но в конечном счете была вынуждена сдаться. И вот она сидела за своим видавшим виды столом, а по другую сторону от нее сменялись «клиенты», и она, глядя им в глаза, выписывала бумажку, согласно которой они якобы готовы жить своим умом, принимая предписанные лекарства и молясь Господу.

Большинство быстро потеряли свои рецепты и не знали ни одной молитвы.

За исключением, возможно, той женщины, с которой пересеклась Клара.

Мирна посмотрела на свою подругу поверх кружки. Возможно ли, чтобы Клара и в самом деле встретила Бога на улице? Мирна верила в Бога и молилась, чтобы этот «бог» не оказался одним из тех мужчин или женщин, которых она предала, подписав документ на их выписку. Несмотря на свою внушительную комплекцию, Мирна плохо держала удар.

Клара смотрела в окно мимо деревянных полок, заполненных книгами. Мирна точно знала, что видит Клара. Она бессчетное количество раз сидела в этом кресле, смотрела в окно и мечтала. Ее мечты были просты. Как у Абу Бен Адхема, героя Ли Ханта[23], у нее была только одна мечта – о спокойной и мирной жизни. И она обрела ее здесь, в этой простой, забытой деревеньке в Восточных кантонах. После нескольких десятков лет лечения людей, которые так и не выздоровели, после долгих лет смотрения в окна на потерянные души, идущие по улице, которая станет их новым домом, Мирна возжелала иного вида из окна.

Она знала, что видит Клара. Клара видела деревенский луг, покрытый на фут снегом, и неправильной формы каток, и двух снеговиков, и три громадные сосны в дальнем конце луга, которые по вечерам подсвечивались веселыми праздничными огоньками – красным, зеленым и синим. На вершине самой высокой из сосен сверкала белая звезда, видимая на много миль вокруг.

Клара созерцала покой.

Мирна встала и подошла к плите посреди магазина, сняла с нее старый кофейник и налила себе еще одну чашку. Подумала, не достать ли маленькую кастрюльку и не подогреть ли молока для горячего шоколада, но потом решила, что для этого еще рановато.

По обе стороны плиты стояли кресла-качалки, а перед плитой – диван, который Питер нашел на свалке в Уильямсбурге. В углу стояла елочка, которую Мирна с Билли Уильямсом притащили из леса, и теперь комната наполнялась ароматом хвои. Елочка была украшена, а под ней лежали подарки в ярких упаковках. Рядом стоял поднос с печеньем для всех, кто зайдет в магазин, и всюду по магазину были расставлены вазочки с конфетами.

– Так откуда она знает твое искусство? – не могла не спросить Мирна.

– А что ты об этом думаешь?

Кларе было любопытно узнать мнение Мирны. Они обе знали, во что верит Клара.

Мирна задумалась на несколько мгновений, держа в руке книгу. С книгой в руке ей всегда лучше думалось. Но ответ не приходил в голову.

– Не знаю.

– Ты уверена? – с ухмылкой спросила Клара.

– И ты тоже не знаешь, – сказала Мирна. – Ты хочешь верить, что это был Бог. Должна тебе сказать, что людей запирают в дурдом и за гораздо меньшее.