Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии - Николай Рутыч

Вот дневниковая запись от 28 ноября 1915 г.: «Я пишу доклад с капитаном Люндеквистом», а на следующий день Безобразов пометил: «Я был занят вчера и сегодня работой над рапортом с капитаном Л[юндеквистом]. Окончил к вечеру, когда доклад был готов для печати»{~4~}.

Следующая запись говорит о крайне неприятном положении, в каком оказался генерал Безобразов и из которого он вышел только благодаря снисходительности Императора: «1 декабря, в 6 часов вечера я был вызван Государем в Царское Село. Печатание моего доклада о моей инспекции не было закончено, и я был вынужден докладывать Государю полтора часа по памяти, устно. Обо всем, что я видел... Государь приказал мне представить ему письменный доклад, как только он будет готов»{~5~}.

Медлительный (как мы увидим ниже) капитан Люндеквист не справился вовремя с подготовкой доклада в письменном виде, но благодаря мягкости и добродушию его начальника это не отразилось на его служебном положении.

5 декабря капитан Люндеквист сопровождал только что назначенного командующим Войсками Гвардии генерала Безобразова на пути из Царского Села в Могилев, в Ставку Верховного Главнокомандующего{~6~}. 11 декабря 1915 г. он с Безобразовым и тогда же назначенным начальником штаба графом Н.Н. Игнатьевым выехал из Могилева в Молодечно, где был расположен штаб Войск Гвардии{~7~}.

По прибытии в Молодечно на следующий день капитан Люндеквист был назначен на ответственную должность начальника оперативного отделения в составе генерал-квартир-мейстерской части штаба Войск Гвардии. Его непосредственным начальником стал генерал-квартирмейстер полковник Владимир Николаевич Доманевский, талантливый офицер Генерального штаба и военный писатель, ставший впоследствии, в эмиграции, лектором Зарубежных Высших Военно-Научных Курсов генерала Н.Н. Головина в Париже.

Однако полковник, а позже генерал Доманевский, обладая большой работоспособностью, зачастую лишал своих подчиненных инициативы, вызывал недовольство и начальника штаба генерал-майора графа Н.Н. Игнатьева, показывая его неподготовленность к оперативной работе в армейском масштабе (Н.Н. Игнатьев окончил академию Генерального штаба, но предпочел служить в строю, в своем Лейб-гвардии Преображенском полку, в котором накануне войны стал командиром). Назревал конфликт между начальником штаба и его генерал-квартирмейстером. В итоге генерал-майор граф Игнатьев настоял перед генералом Безобразовым на замене полковника Доманевского, предложив вместо него хорошо ему известного полковника Генерального штаба Бориса Владимировича Геруа, командовавшего в то время Лейб-гвардии Измайловским полком.

10 июня 1916 г. полковник Геруа прибыл в штаб Войск Гвардии и принял от полковника Доманевского должность генерал-квартирмейстера. Умный, опытный офицер Генерального штаба, и в то же время близкий генералам Безобразо-ву и Игнатьеву как бывший паж и командир гвардейского полка, полковник Геруа (ставший вскоре генерал-майором) сразу нашел, что штаб Войск Гвардии укомплектован совершенно неопытными в штабной работе офицерами, из которых только двое окончили академию Генерального штаба. Например, о конногвардейце Б. он пишет: «Имел самые наивные представления об организации армейской разведки и о составлении сводок. Первые же доклады показали, что он с делом не знаком...»{~8~}

Говоря, что «начальника оперативного отделения пришлось просить со стороны, из числа офицеров, которые имели уже в этом деле опыт»{~9~}, полковник Б.В. Геруа дает развернутую характеристику капитану В.Я. Люндеквисту: «Во главе оперативного отделения стоял подполковник Л[юндеквист] (Б.В. Геруа, писавший спустя много лет, уже в эмиграции, забыл, что тот был тогда капитаном. — Н.Р.) Генерального штаба, из финляндских уроженцев, едва не получивший от моего предшественника напутствие "выказывать больше выдержки". Как раз в выдержке этому честному, усердному и военно-образованному офицеру никак нельзя отказать — недаром в нем текла скандинавская кровь. Но по той же причине это был сравнительно тяжелодум и медлитель, неподходящий к темпу оперативной работы»{~10~}. «Мне пришлось, —продолжает он, — начать с перемещения Л[юндеквиста] на более подходившую ему должность начальника разведывательного отделения и удаления Б. в распоряжение Безобразова»{~11~}.

Но и на должности начальника разведывательного отделения капитан Люндеквист удержался недолго. В последние дни августа 1916 г., после неудачных боев на Стоходе, Войска Гвардии были переименованы в Особую Армию, а командование ею сменено. На место командующего и начальника штаба были назначены генерал от кавалерии Василий Иосифович Гурко — один из выдающихся начальников Русской армии и генерал-лейтенант Михаил Павлович Алексеев (однофамилец генерала Михаила Васильевича Алексеева), бывший начальником штаба 5-й армии, которой командовал генерал Гурко в период обороны ею Двинска.

Опытный глаз М.П. Алексеева сразу заметил «любительский характер» работы отделений штаба, за исключением оперативного. «Ввоз двинских специалистов, — признает генерал Геруа, — оправдал себя очень скоро... Для должной постановки разведывательного отделения был вызван подполковник Рузский, набивший себе руку на этом деле...»

Капитан же Люндеквист был «спущен вниз». Он был переведен из штаба армии в штаб 1-й гвардейской дивизии, где с 16 сентября 1916 г. занял должность старшего адъютанта. В 1917 г. был произведен в подполковники и одно время был и. д. начальника штаба дивизии. К концу 1917 г. вернулся к себе в Петроград. (Нам неизвестна дата его производства в полковники.)

Мобилизован в Красную Армию в феврале 1919 г. и назначен начальником штаба 1-й стрелковой дивизии. Согласно приложению к письму руководителя петроградского отделения Национального Центра Штейнингера генералу Родзянко от 5 марта 1919 г., захваченного на убитом под станцией Преображенская курьере Никитенко, Люндеквист был уже начальником штаба Петроградской группы 7-й армии под командованием Жданко. Этому штабу, находившемуся в доме № 47 по Морской улице (бывший дом Набоковых), подчинялся Карельский участок, где была расположена 19-я стрелковая дивизия, бригадой которой он временно командовал, крепость Кронштадт, небольшая полоса побережья Финского залива{~12~}. Уже в этот период, т.е. в феврале-марте 1919 г., В.Я. Люндеквист был, согласно данным редакции «Красной Книги ВЧК» (М.И. Лациса), членом петроградской организации Национального Центра{~13~}.

С апреля 1919 г. командующий Олонецким фронтом. 3 июля 1919 г. В.Я. Люндеквист, ставший, видимо, во время майских событий на нарвском фронте известным председателю Реввоенсовета, был назначен начальником штаба 7-й красной армии. Кто и когда привлек полковника Люндеквиста к активной деятельности в пользу белой армии, сначала выражавшейся в передаче военных сведений о Красной Армии (как, например, приложение к письму Штейнингера, найденное на убитом курьере), остается неизвестным. Согласно показаниям самого Люндеквиста после ареста в ноябре 1919 г., он был вовлечен в участие по подготовке восстания в Петрограде командиром 4-го минно-подрывного дивизиона В.И. Карповым{~14~}.

Но не вызывает сомнения, что это «признание» Люндеквиста объясняется тем, что он достоверно знал о переходе Карпова с его минно-подрывным дивизионом в Павловске 20 октября 1919 г. на сторону белых и, следовательно, не выдал никого из участников подготовки восстания, оставшихся в городе. Он до конца оставался честным, порядочным офицером, каким его знал и ценил генерал Безобразов.