Божьи воины - Анджей Сапковский

Радость поляков немного подпортил гороскоп знаменитого магаи астролога Генрика из Бжега, который показал, что третий сын Ягеллы был зачати родился под зловещей конъюнкцией звезд. При его правлении, вещал астролог,Польское королевство постигнут многочисленные несчастья и поражения. Рейневантер лоб, думал. Генрика из Бжега он знал и знал, что гороскопы тот покупал «Подархангелом» у Телесмы. А гороскопы Телесмы всегда исполнялись. В полном объеме.

Урбана Горна, это было видно, судьбы династии Ягеллоновинтересовали средне. Он ожидал других вестей. Прежде чем Тибальд Раабе какследует отдохнул, его снова отправили в мир.

После третьего воскресенья адвента начались первые бураны.Несмотря на это, Рейневан несколько раз ездил в Белую Церковь на встречу сЮттой Апольда. Учитывая холод, они не могли встречаться в лесу, поэтому«сходки» происходили с разрешения улыбающейся настоятельницы совершенно открытов монастырском саду, на любопытных глазах одетых в серое кларисок. И в силуобстоятельств молодые люди ограничивались тем, что держались за руки.Настоятельница демонстративно прикидывалась, будто ничего не видит, нолюбовники не решались ни на что большее.

Мамун Малевольт, заглянувший «Под колокольчик» семнадцатогодекабря, имел нечто добавить относительно монастыря. Нечто, ибо кое-чтоРейневан знал и без него. Например, то, что церковь с побеленными стенами,которая название Alba Ecclesia[201] дала и всему лежащемурядом поселению, стоит здесь уже больше ста пятидесяти лет, что раньше селопринадлежало хозяевам из Быченя. Когда тот род вымер, князь Болько IСвидницкий, прапрадед Яна Зембицкого, подарил деревню стшелинским кларискам. Ипостроил в Белой Церкви монастырчик. Препозитуру.

— Это не обычный монастырь и препозитура, — сообщил состранной гримасой Малевольт. — Белая Церковь, говорят, место наказания. Местоссылки. Для неблагонадежных монашенок. То есть таких, которые мыслят. Слишкоммного, слишком часто, слишком самостоятельно и слишком свободно. Кажется, тамуже собралась истинная элита свободомыслящих.

— То есть? А Ютта?

— У твоей Ютты, — подмигнул мамун, — должны быть неплохиезнакомства. Попасть в Белую Церковь — мечта большинства силезских монашенок икандидаток в монашенки.

— Попасть в места наказания и изоляции?

— Ты что, недогадлив или как? Мы недавно разговаривали, одевушках и университетах, о том, что ни одно учебное заведение никогда, ни зачто на свете не пустит девушек на свой порог. Но бабьи университеты ужесуществуют. Скрывающиеся по монастырям, таким именно, как Белая Церковь. Большене скажу. Тебе должно этого хватить.

Больше сказал Урбан Горн спустя несколько дней.

— Университет? — поморщился он. — Что ж, можно и такназвать. Дошло до меня, что программа охватывает там науки, которых в другихучебных заведениях не увидишь.

— Хильдегарда из Бингена? Кристина де Писан? Хм-м... ИоахимФлорасий?

— Мало. Добавь еще Мехтильду из Магдебурга, Беатриче изНазарета, Юлиану из Лиге, Бодонивию, Хадевийч из Брабанта. Добавь ЭльзбетСтэнгл, Маргаретт Поретту и Бломардину из Брюсселя. И для красы Майфреду даПировано, папессу гвилельмиток; с последними именами будь поосторожнее, если нехочешь наделать хлопот своей милой.

Снег шел и шел, мир утонул в белом пухе, до половины стенутонула нем и корчма «Под колокольчиком». Дороги завалило вконец. Рейневан,хошь — не хошь, вынужден был отказаться от поездок в Белую Церковь и встреч сЮттой де Апольда. Снежные завалы были такие, что даже самая пылкая любовьувязала в них и стыла.

В последнее воскресенье перед Рождеством бураныпрекратились, засыпи осели, дороги немного проторились. И тогда, к огромнойрадости Рейневана, Тибальд Раабе привел из Гдземежа Шарлея и Самсона Медка.Приветствующие и обнимающиеся друзья разволновались до такой степени, что у нихпоявились слезы в глазах, и даже Шарлей раза два шмыгнул носом.

Мгновенно нашлась парочка бутылей, а поскольку рассказыватьвсем было много чего, то двумя бутылями дело не обошлось.

После бегства из Тросок Самсон отыскал Шарлея, БеренгараТаулера и Амадея Батю, и все незамедлительно решили двинуться на поискиРейневана. Понимая, что вчетвером они мало что могут сделать против черныхвсадников Грелленрота, они что было сил в конях помчались в Михаловицы —просить помощи у Яна Чапека. Чапек охотно согласился — похоже, больше чемсудьба Рейневана его интересовал тот подземный проход, по которому сбежалиРейневан и Самсон из Тросок. Легко себе представить раздражение гейтмана, когдаоказалось, что Самсон забыл расположение пещеры и отыскать ее не может. Искалицелый день — безрезультатно. Раздражение Чапека возрастало. Когда Шарлейпредложил вместо того, чтобы мотаться вверх и вниз по ручью, заняться наконецпоисками следов Рейневана, разозлившийся гейтман сирот приказал своимвозвращаться в Михаловицы, заявив компании, что дальше они могут шнырять одни.

— Мы уже искали сами, — вздохнул Шарлей. — Довольно долго.Добрались до Ештеда, под Роймунд и Хаммерштайн. Там нас опять отыскал Чапек, наэтот раз в компании Щепана Тлаха из Чешского Дуба. И прибывшего из Белой Горыпосланца Флютека.

Гейтман Тлах, оказалось, получил известие от своегоинформатора в монастыре целестинцев в Ойбине. Тайна исчезновения Рейневанараскрылась. К сожалению, следовать за людьми Биберштайна компании уже дано небыло. Прибывший из Белой горы посланец привез приказ немедленно возвращаться.Приказ был категорический, а поскольку за исполнением приказа должен былследить гейтман, группа двинулась в путь с эскортом. Вернее — под конвоем.

Под Белой Горой Неплах оставил только Шарлея. Самсон рвалсядвинуться в Силезию один, но демерит убедил его отказаться от поездки водиночку.

— Долго, — ехидно усмехнулся он, — убеждать не пришлось. Унашего друга Самсона нашлись в Праге важные дела. И он посвящал им целые дни,разгуливая с рыжей Маркетой по Здеразе либо под Славянами. Или же просиживая сней на Подскалье, откуда оба часами смотрели, как течет Влтава и как заходитсолнце. Держась за ручки.

— Шарлей.

— А что? Может, вру?

— D'antico amor senti la gran potenza, — вспомнил цитатуРейневан, тоже не в состоянии сдержать смех. — Как она себя чувствует, Самсон?

— Гораздо лучше. Выпьем.

* * *

— Ходят слухи, — сказал Шарлей, щуря глаза от солнца, — чтоготовится рейд. Крупный рейд. Можно сказать — нападение. А можно сказать,война.

— Если ты был у Флютека под Белой горой, — потянулсяРейневан, — то наверняка знаешь, что готовится. Флютек не преминул тебяпроинструктировать.