Лэшер - Энн Райс

— Ив чем же она заключается? — полюбопытствовалаРоуан. Но Лэшер ей не ответил.

Когда они вернулись в отель, он сказал:

— Я хочу, чтобы ты самым серьезным образом возобновиласвое исследование. Мы поедем в безопасное место, не в Европу, а в Штаты. Будемтак близко к ним, что они ничего не заподозрят. Нам потребуется все. Правда,деньги большого препятствия не представляют. Но в Цюрих мы больше не поедем!Тебя там ищут. Ты сможешь достать большую сумму денег?

— Я уже это сделала, — напомнила ему она.

Роуан уже давно заметила, что он совершенно не запоминалпоследовательности самых обыкновенных событий.

— Мы уже совершили основные банковские операции и дажетщательно замели за собой все следы. Если хочешь, можно вернуться вШтаты. — От этой мысли сердце у нее возликовало. — В Женеве находитсякрупнейший в мире Институт неврологии, — продолжала она. — Полагаю,для начала нам следует направиться туда. Мы могли бы провести там некоторыеисследования. А заодно завершить необходимые операции в швейцарском банке. Таммы с тобой и решим, каковы будут наши дальнейшие планы. Уверяю тебя, так будетлучше всего.

— Хорошо, — согласился он. — Поедем в Женеву,а потом — в Штаты. Нас с тобой ищут. Поэтому придется вернуться. Вопрос тольков том, где именно мы остановимся.

Роуан предалась мечтам о лаборатории, слайдах, тестах имикроскопе и не заметила, как ее сморил сон. Она с таким рвением стремиласьпровести исследования, как будто их результаты могли дать ей ключ к изгнаниюнечистой силы. Разумеется, она вполне давала себе отчет в том, что провестистоль объемную работу в одиночку не сможет. Поэтому в лучшем случаерассчитывала получить доступ к компьютеру, чтобы ввести в банк данных хотя быто, что ей уже удалось узнать. Для ее изысканий требовался город с множествомлабораторий, в котором при желании она могла бы пойти сначала в один крупныймедицинский центр, потом в другой…

Лэшер сидел за столом, в очередной раз перечитывая историюМэйфейров. Его губы шевелились так быстро, что срывавшиеся с них словапревращались в свист. Некоторые факты семейной биографии вызывали у него стольоткровенный смех, что можно было подумать, будто он узнал о них впервые.

— Молоко убывает? Да? — спросил он у Роуан, вставперед ней на колени и заглянув ей в глаза.

— Не могу сказать. У меня все безумно болит.

Лэшер принялся ее целовать. Потом собрал в ладонь немногомолока и смочил ей губы. Роуан отметила, что по вкусу оно не слишком отличаетсяот воды.

Пребывая в Женеве, они обдумали план дальнейших действий домельчайших подробностей.

Конечным пунктом своего путешествия они избрали Хьюстон,штат Техас. Почему? Ответ был очень прост. Этот город наводнен больницами имедицинскими центрами, в которых можно провести любое медицинское исследование.Роуан рассчитывала, что им удастся поселиться в каком-нибудь пустующеммедицинском учреждении, не функционирующем из-за нефтяного кризиса. Во всякомслучае, в подобных постройках в Хьюстоне недостатка не было. Считалось, что вгороде существовало три деловых центра. Поэтому в нем было нетрудно затеряться.

Деньги для них не представляли никакой проблемы. Роуанудалось благополучно переправить огромные средства в Центральный швейцарскийбанк, где они теперь и хранились. Правда, для этого ей пришлось открытьнесколько фиктивных счетов в Калифорнии и в Хьюстоне.

Роуан лежала в постели, а Лэшер крепко держал ее за кисть.Она подумала о том, что от ее родного города до Хьюстона всего час лету. Всеготолько час.

— Да, ты права. Им ни за что не придет в голову искатьнас там, — заметил Лэшер. — С таким же успехом мы могли бы спрятатьсяна Северном полюсе. Пожалуй, лучшего места нам не найти.

От этой мысли сердце Роуан замерло. Ей опять стало нехорошо.На какое-то время она заснула, а когда проснулась, то вновь обнаружила у себяматочное кровотечение. Очередной выкидыш. Но на этот раз вязкий зародыш, до тогокак он распался на части, не превышал двух дюймов.

Отдохнув за ночь, утром Роуан собралась пойти в институт,чтобы исследовать то, что из нее накануне вышло, а также выяснить, какие тестыможно будет провести над Лэшером. Поначалу он ее не пускал. Тогда она зашласьдушераздирающим криком, и то ли от ужаса, то ли от беспомощности он былвынужден ей уступить.

— Боишься остаться без меня? — спросила егоРоуан. — Да?

— А как бы чувствовала себя на моем месте ты? —задал ей он встречный вопрос. — Если бы была последним мужчиной на свете?А я последней женщиной?

Роуан не знала, что под этими словами он подразумевал. А он,судя по всему, говорил их неспроста. Так или иначе, но Лэшер проводил ее винститут. К этому времени он уже вполне освоился с обычными людскими привычкамии в мирской суете мог обойтись без посторонней помощи, если нужно было, кпримеру, остановить машину или кому-то дать чаевые, не говоря уже о такихмелочах, как чтение, прогулки и пользование лифтом. Недавно он приобрел вмагазине маленькую деревянную флейту, на которой учился играть на улице. Ноинструмент, равно как собственная способность извлекать из него звуки вызывалиу него большое недовольство. Проще всего было бы купить радио, но он не решалсяэто сделать, боясь, что оно станет ему петлей на шее.

И как уже не в первый раз, придя в институт, Роуан наделабелый халат, взяла карточку, карандаш и прочие необходимые ей вещи, в том числеформуляры из лежащей на столе стопки бумаг, а также желтые, розовые и голубыебланки для различных тестов, и стала выписывать фиктивные направления наанализы.

В одних случаях она выступала его лечащим врачом, в других —работающим в клинике специалистом. Когда к ним обращались с вопросами, оншарахался в сторону, подобно знаменитости, которой не хотелось показывать своелицо.

Несмотря на суматоху, на одном из бланков Роуан умудриласьнаписать длинную записку швейцару отеля, в которой просила его отправить партиюмедицинского груза доктору медицины Сэмюэлю Ларкину по адресу: Университетскаяклиника, Сан-Франциско, Калифорния. Материал для пересылки она обещалапредоставить при первой возможности и предписывала отправить его ночной почтой,упирая на то, что он весьма чувствителен к температуре.

Когда они вернулись в отель, Роуан схватила лампу и изо всехсил огрела ею Лэшера. Тот закачался и упал. Кровь залила его лицо, но он вскорепришел в себя. Как выяснилось, его кожа и кости обладали той удивительнойпластичностью, которая защищает всякого младенца от последствий удара, еслидаже он упадет с большой высоты. Оправившись, Лэшер принялся ее зверскиизбивать. И делал это до тех пор, пока она не потеряла сознание.