Лэшер - Энн Райс

— Жена моя, какой изможденный у нее вид! — слегкаулыбнувшись и протянув ей руку, ласково произнес Лэшер. — До чего же онабыла больна!

— Да, ты прав. Я была очень больна, — сказала она.Интересно, заметил ли коридорный ее измученное, покрытое синяками лицо.

— Позволь мне помочь тебе, дорогая моя.

Лэшер обнял ее на заднем сиденье и, когда машина тронулась сместа, поцеловал.

Роуан не делала никаких попыток оглянуться, чтобы убедиться,что коридорный зашел в отель. Как бы ее ни подмывало это сделать, она не моглана это осмелиться. В конце концов, швейцар найдет внутри записку и во всемразберется сам.

Когда они прилетели в Нью-Йорк, Лэшер понял, что сумка смедицинскими образцами и результатами тестов исчезла. И стал угрожать, чтоубьет ее.

Роуан молча лежала на кровати, наотрез отказавшись с нимразговаривать. Тогда Лэшер нежно и заботливо связал ее, скрутив ленту так, чтоникакая сила не могла ее разорвать. Руки и ноги он оставил слегка подвижными,но ровно настолько, чтобы она могла ими шевелить, но не могла освободиться.Потом тщательно укрыл Роуан, чтобы она не замерзла. И, включив в ваннойвентилятор, а в комнате — телевизор, причем достаточно громко, но не настолько,чтобы он оглушал, покинул комнату.

Вернулся он через сутки. Она не смогла сдержатьмочеиспускание. Как она за это время его возненавидела! Теперь она и вправдуготова была его убить. Если бы только ей было ведомо заклинание, которое моглоего вмиг уничтожить.

Пока она делала по телефону необходимые распоряжения,касающиеся их будущего местожительства, он не отходил от нее ни на шаг. В концеконцов они заполучили два этажа в пятидесятиэтажном здании, где их никто не могпобеспокоить. Это был пустующий медицинский комплекс, который по меркамХьюстона считался небольшим и наряду со многими другими ему подобнымирасполагался в центре города. Когда-то в этом сооружении размещался центронкологических исследований, который со временем обанкротился, и с тех поржелающих арендовать это помещение так и не нашлось.

Медицинское оборудование, некогда принадлежавшее центруонкологических исследований и занимавшее три этажа, было оставлено в наследствовладельцам недвижимости. Итак, уладив все формальности, Роуан арендовалаплощадь, включавшую в себя жилые помещения, офисы, приемные, смотровые илаборатории. Позаботилась она также и о том, что могло им понадобиться длясерьезных исследований, начиная с вещей, необходимых в быту, и кончая арендойавтомашин.

Лэшер наблюдал за ней холодным и настороженным взглядом, несводя глаз с ее пальцев, когда те нажимали клавиши, и прислушиваясь к каждомуслогу, слетавшему с ее уст.

— Ты знаешь, что этот город расположен недалеко отНового Орлеана? — спросила она.

Она сочла своим долгом заранее поставить его в известность,пока он не обнаружил этого сам и не начал ее упрекать.

Ее кисти болели оттого, что он беспрестанно хватался за них,когда куда-то тащил. Кроме того, она изнывала от голода.

— Ну да, как же. Мэйфейры, — произнес он, указываяна напечатанный текст, который лежал в папке.

Не проходило и дня, чтобы он не изучал эту семейнуюбиографию вместе со своими записями или не прослушивал заново магнитофонныепленки.

— Вряд ли они додумаются искать тебя здесь, —продолжал он. — Всего в часе лета от твоего дома, верно?

— Верно, — согласилась она. — Но если ты убилМайкла Карри, я покончу с собой. И ты от меня больше ничего не получишь.

— Думаю, и сейчас от тебя мало проку, — ответилЛэшер. — В мире найдется немало куда более дружелюбных людей, чем ты. Тех,которые, кроме всего прочего, даже лучше тебя поют.

— Тогда почему ты меня не прикончишь? — выпалилаРоуан. При этом она сконцентрировала все свои силы и выпустила в негосмертоносную порцию невидимой энергии, но на него это не возымело никакогодействия.

В эту минуту ей захотелось умереть или уснуть так, чтобыникогда не проснуться. Хотя, возможно, это было одно и то же.

— Я считала тебя необыкновенным, невиннымсозданием, — призналась она. — Чем-то совершенно новым и неведомым.

— Это мне известно! — грубо отрезал Лэшер, закипаяот гнева. Когда его голубые глаза начинали метать молнии, он становилсявоистину опасен.

— Но теперь я в этом стала сильно сомневаться.

— Твоя задача — выяснить, что я собой представляю.

— Я пытаюсь, — сказала она.

— Я также знаю, что ты считаешь меня красивым.

— Ну и что? — безучастно произнесла Роуан. —Все равно я ненавижу тебя.

— Да, это для меня не секрет. Это очевидно, исходя дажеиз твоих записей. «Новый вид», «существо», «создание». Такое впечатление, что яподопытное животное, к которому применимы твои научные термины. А знаешь что?Ты ошибаешься. Я отнюдь не молод, дорогая моя. Напротив, я стар. И гораздодревнее, чем ты можешь себе представить. Но теперь снова настало мое время. Мнеподвернулся как нельзя удобный случай явиться в этот мир через собственногомаленького потомка. Хочешь знать, что я такое?

— Ты — чудовище. В тебе нет ничего от человеческойприроды. Ты жесток и импульсивен. Ты не способен ни конкретно мыслить, нисосредоточиваться. Ты ненормальный.

Лэшер так разозлился, что на некоторое время потерял дарречи. Его подмывало ударить ее. Она видела, как сжимаются и разжимаются егокулаки.

— Представь, дорогая моя, — начал он, — чтовсе человечество вымерло и все людские гены перешли в кровь одного несчастногообезьяноподобного существа. Оно передавало их дальше, из поколения в поколение,пока из обезьяны вновь не получился человек!

Роуан ничего не ответила.

— Думаешь, этот человек стал бы проявлять милосердие кнедоразвитым обезьяноподобным особям? Особенно если бы ему нужно былоспариваться? Он совокупился бы с самкой обезьяны, чтобы зародить новую династиювысших существ…

— Ты далеко не являешься высшим по отношению кнам, — холодно проговорила она.

— Черта с два не являюсь! — в гневе прорычалЛэшер.

— Не знаю, как это было на самом деле. Но могу сказатьодно: больше этого никогда не произойдет.

Улыбаясь, он покачал головой.