Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? - Ян Мортимер

Вторая моя причина для оптимизма состоит в том, что человечество невероятно хорошо умеет адаптироваться. Мы справились с «Черной смертью», и наше общество не рухнуло. Мы справились с голодом и беспрестанными войнами XVII в., да еще и при этом сумели создать одни из величайших произведений живописи, архитектуры и литературы за всю историю. Если смотреть с такой точки зрения, то можно предположить, что человечество выйдет из этого кризиса еще более сильным, чем раньше. Если вернуть в общество нужные сельскохозяйственные и технологические знания и провести достаточную подготовку (выработка возобновляемой энергии, планирование сельскохозяйственных посадок, ограничение разведения крупного рогатого скота, ограничение необязательного производства), то нет никакой причины, по которой страны Запада не смогут прокормить достаточно большое население. Благодаря современным технологиям вроде гидроэлектростанций и солнечных батарей, а также производству искусственных удобрений из биотоплива вполне можно предположить, что грамотно организованный подход к выращиванию и распределению пищи вполне сможет прокормить большое население и без ископаемого топлива. Но все эти люди, конечно, не смогут жить на том же уровне, что и мы с вами сегодня. Как сказал Пол Эрлих в недавней речи перед Королевским обществом:

Из этого следует, что бедняки преимущественно будут вегетарианцами, как крестьяне в XIII в. – просто потому, что земля, засеянная зерновыми, дает более чем в 10 раз больше пищи, чем земля, отведенная под выпас скота[229]. С неконтролируемым ростом населения тоже придется покончить. Если человечество сможет адаптироваться к новой диете, бо́льшим объемам физического труда, меньшему количеству путешествий и меньшим размерам семьи, то нет никакой причины, по которой мы рано или поздно не доберемся до Устойчивого будущего.

Чтобы закончить книгу на позитивной ноте, отмечу, что некоторые достижения «кривой цивилизации», скорее всего, останутся с нами навсегда. Всеобщая грамотность отвечает интересам и государств, и самих людей. Это, в свою очередь, гарантирует, что немалая часть полезных для человечества знаний не исчезнет; например, мы вряд ли когда-нибудь забудем о базовых понятиях медицины вроде кровообращения и микробной теории. Люди по-прежнему будут пользоваться контрацепцией – ради безопасного секса и исключения нежелательной беременности. Технологические устройства, потребляющие мало энергии, например телефоны и компьютеры, позволят нам и дальше поддерживать связь. Скорее всего, государство будет по-прежнему жестко пресекать насилие между частными лицами. Некоторые отрицательные изменения даже окажутся обращены вспять. В течение этой книги мы видели, насколько универсален принцип Броделя – «доминирующий капиталистический город всегда лежит в центре». Нетрудно понять, как поменяются нынешние логистические маршруты после того, как закончится ископаемое топливо. Торговые регионы сильно изменятся – как на международном уровне, так и на местном. Будет уже невозможно задешево довезти, например, спаржу из Перу в Мортонхэмпстед. Таким образом, местные рынки снова вернут себе прежнюю важность: людям вряд ли захочется идти дальше чем на пару километров, чтобы купить еды. Общины снова станут сильнее. У людей появится больше причин укреплять свои отношения с соседями. Мы, скорее всего, даже сумеем обратить вспять процесс деквалификации. Так или иначе, истощение ресурсов не должно особенно повлиять на какие-либо положительные перемены, описанные в первых главах этой книги, да и многие технологические достижения, которых удалось добиться после 1800 г., по-прежнему будут нам помогать, хотя, конечно, не всем одинаково.

Считаете ли вы следующий пункт положительным или нет, зависит от вашего личного мнения. Мне кажется весьма вероятным то, что религия снова займет важное место в жизни Запада, когда там снова укрепятся иерархии, и множество людей обеднеют. Опрос Gallup о религии показывает, что повсюду в мире религиозность коррелирует с бедностью.

Вышесказанное не должно означать, что бедность приводит к большему религиозному пылу: взаимоотношения между деньгами и религией не настолько просты. Скорее всего, верно обратное: чем больше у вас денег, тем менее вы религиозны. Так или иначе, я считаю, что утешение в вере и в общинах, создаваемых религией, в будущем снова обретет значимость. Традиционные религии мира обслуживали и богачей, и их слуг в течение многих веков – они словно точно подогнаны под нужды иерархического общества. Когда мы снова вернемся к иерархии, как мне кажется, религии снова наберут силу.

В заключение скажу, что причина того, почему так важно, что наибольшие перемены в жизни человечества случились в XX и XIX вв., – то, что многие достижения, которых удалось добиться в двух этих столетиях, обусловлены аномальным ростом количества доступной энергии, и, безусловно, в какой-то момент в будущем они будут утеряны. Таким образом, вполне вероятно, что в этом или следующем веке общество переживет даже еще более сильные изменения, чем в XX. Возможно, на это понадобится сто лет или даже больше, но рано или поздно мы вернемся к жестким иерархиям доиндустриальной эпохи. В следующую тысячу лет мы увидим, как жизненные стандарты среднестатистического жителя Запада неуклонно снижаются, а богатые люди получают все больше власти. Мы вернемся к точке, которая, если говорить о структуре общества, больше будет напоминать 1800 г., чем 2000. Единственный вопрос – как мы доберемся до этой точки: болезненно и внезапно или все-таки постепенно.

Важность религии в зависимости от богатства, данные международного опроса, проведенного Gallup (2009) [230]