Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни - Олег Цендровский

Именно во время быстрой фазы мы видим основную часть ярких и интенсивных сновидений. Ее ключевое назначение – бессознательная обработка накопленной за день и вообще за всю жизнь информации, а также перезапись памяти из кратковременной в гиппокампе в долговременную, рассредоточенную по всей коре мозга. В значительной степени все наши психические программы, как и память, записываются и корректируются ночью, в эти коротенькие пятнадцатиминутные циклы. Дополнительно проводя работу по осознанию перед сном (если при этом нет значительной сонливости и усталости), мы повышаем ее эффективность.

2. Теперь, заняв правильное положение, будь то светлое время суток или время перед сном, нужно посвятить по крайней мере пять минут тому, что в буддизме называется медитацией самадхи. Грубо говоря, самадхи есть практика очищающей сознание концентрации, которая, как полагают буддисты, приводит к снятию различия между субъектом и объектом, а на высших ступенях-дхьянах и к растворению иллюзорного «Я» и просветлению. Самадхи бывает предметная (концентрация на одном объекте или канале восприятия: кружка на столе, звуки, дыхание, ощущения в теле или его части и так далее) и непредметная.

Для наших целей требуется именно второй ее вариант: сколь это возможно чистое и не цепляющееся ни за что сознание. Снижение уровня «шума» в мозге и интенсивности побочных психических процессов даст возможность сосредоточиться на внутренней работе и тем самым значительно повысит ее эффективность. Непредметная самадхи – это основной вид медитации, и по легенде именно из нее, из четвёртой дхьяны, Будда достиг просветления под деревом Бодхи. Для практики необходимо, чтобы мы отстраненно замечали возникающие в нас психофизические состояния (чувства, мысли, восприятия), но при этом не следовали ни за одним из них. Не следует бороться и агрессивно подавлять то, что будет появляться в пространстве психики. Требуется просто фиксировать факт зарождения и мимолетного существования этих феноменов, вежливо отказываясь идти дорожкой, на которую те зовут.

Бесполезно пытаться остановить процесс спонтанного возникновения мыслей, чувств и ощущений, однако если не продумывать их, не углубляться, то рябь на поверхности сознания станет появляться все реже. Задача здесь – приблизиться к процессу «наблюдения без наблюдателя» и, подобно зеркалу, незамутненно отражать каждую вспышку нового психофизического состояния, не добавляя к ней ничего от себя. «Я», «эго», вся наша личная история, будущее и прошлое с их треволнениями должны исчезнуть и уступить место чистому бытию феноменов, чистому потоку опыта, как будто бы свободного от нас, от того, кто этот опыт бы получал.

В ходе самадхи мы не пробуем жестко управлять своим вниманием, а в основном позволяем ему перемещаться туда, куда оно «захочет», но при этом отдаем основной приоритет не мыслям, а базовым ощущениям от органов чувств: звукам, запахам, всему миру вокруг. В процессе важно поддерживать мерное и ровное дыхание, а также небольшое постоянное напряжение в перемещающемся луче сознания, как при хождении по прямой. Постоянное мягкое усилие в медитации требуется как противовес, оказывающий сопротивление объектам притяжения ума. Оно не позволяет им утащить нас из чистого проживания восприятий в продумывание, омрачающее «зеркальность» сознания.

Ключ к успеху здесь – практика «отстранения» от появляющихся мыслей, побуждений и образов, отказ вешать на них ярлычок «мое» и признавать своей собственностью. Они – не наши в самом строгом смысле слова. Нужно увидеть воочию психологическую и нейробиологическую истину: не существует цельного «Я», которое продумывало бы мысли, воспринимало звуки и образы и порождало желания. Элементы нашего внутреннего опыта – это не произведения единого автора, нас самих в роли Бога-творца, а относительно самостоятельные части психики. «Я» – не их создатель, а одновременно результат, место их общей сходки и арена противостояния.

Как только любой подобный феномен возникает в процессе медитации, мы должны увидеть его отдельность от света сознания, нетождественность нам. Это не «Я» вдруг вспомнил о необходимости сделать покупки на завтра, а данное побуждение само проявилось в пространстве, условно называемом «Я», наряду со множеством других, которые с ним конкурируют. Рассуждая на языке нейробиологии, активировалась очередная нейросеть, и мы должны ее мгновенно изолировать, преодолеть иллюзию собственного полновластного авторства и затем отпустить в небытие.

Каждый акт ума и восприятия в медитации самадхи нужно научиться видеть как отдельный, относительно независимый и не исходящий от «Я». Для этого на первых порах допустимо представлять, как мы отдаляемся от него в воображении и как бы постоянно уходим на задний план. Как только мы осознаем, что та или иная мысль, восприятие, побуждение, действие есть всего лишь маленькие части психики наряду с другими, эмоциональные центры в лимбической системе начинают работать иначе. Становится понятно, что у забот и тревог, мыслей и образов нет того приоритетного статуса и той важности, какой они бы имели, если были бы творением единого и цельного субъекта.

Они пытаются захватить внимание и пульт управления поведением, но не потому, что это важно для нас как цельного биологического существа, а в силу своей собственной маленькой, эгоистичной и часто ошибочной программы, конкурирующей со многими другими. Если мы это осознаем, то многократно увеличиваем контроль разума над психикой. Она начинает «видеть», что беспокойства, опасения и желания преследуют не выгоды некоего цельного «Я», а проталкивают свои собственные и маленькие интересы. Их масштаб и значимость падает, а потому лимбическая система перестает производить из-за них непомерные объёмы тревожности, суетливости и генерировать шум, омрачающий сознание и подрывающий творческие возможности.

На второй ступени непредметной самадхи можно попробовать остановить блуждание внимания небольшим усилием воли и поместить в фокус сразу как можно больше каналов и объектов восприятия. Постараться не поочерёдно, а одновременно осознавать и фиксировать и ощущения тела, и дыхание, и звуки, и переливы форм под веками, и – самое главное – сам факт существования, бытия каждого феномена и их всех вместе.

Наконец, на следующей стадии, фокус внимания должен стать максимально неподвижным и безразличным – не следовать за явлениями, а лишь всецело вмещать их, как зеркало, которое бесстрастно отражает все, что проходит мимо. Задача – охватить неподвижным вниманием все поле восприятия и все его уровни целиком, все бытие психофизических феноменов как единое и живое целое, но не с позиции противостоящего этому бытию субъекта, а как само это цельное бытие, постигающее себя. Для описываемых здесь задач, однако, вполне достаточно самой первой ступени и учиться удерживать сознание на второй и третьей может быть нецелесообразно, поскольку требует долгой и кропотливой практики.

3. По окончании непредметной самадхи мы вдумчиво и про себя озвучиваем желаемые установки поведения, сопровождая их кратким обоснованием. Они могут быть как составлены заранее, так и формулироваться на ходу. Проговаривание нужно подкреплять слабой визуализацией – цепочкой образов, которые описывают сущность и практическое применение нами положительной программы. Хотя они и усиливают активацию нервной системы, не стоит сосредотачиваться на визуальной составляющей чрезмерно. Это лишь вспомогательный инструмент, который не должен выходить на первый план.