Порция красивого яда - Келси Клейтон

мне, а они с Мали обхватывают друг друга руками. Нам всем удалось выбраться живыми, но мы никогда не забудем, что мы чувствовали, когда была вероятность, что этого не произойдет.

Стоя в воде, я отмываю кровь с рук. Кэм ждет меня, и когда я заканчиваю, мы выталкиваем лодку на большую глубину. Мы оба забираемся на борт, и мотор с грохотом оживает.

Мали стоит рядом с Кэмом, положив голову ему на плечо, а Лейкин смотрит, как вдалеке горит дом. Я обнимаю ее сзади. Нет ничего лучше, чем держать ее рядом, особенно после того, как я был уверен, что потеряю ее.

— Неужели все закончилось? — спрашивает она.

Я киваю, прижимаясь поцелуем к ее плечу. — Все кончено, детка. Кроме нас. Ты останешься со мной до конца наших дней.

Она кружится в моих объятиях и ласково улыбается мне. — Я люблю тебя.

Глядя на девушку, которая удивляла меня на каждом шагу, я не могу поверить, что когда-то я хотел отказать себе в этом. Но тогда она нарушила все мои правила, как и сейчас. И я ни за что на свете не променял бы ее.

Я целую ее в лоб, прежде чем произнести слова, которых недостаточно, но это единственное, что мне кажется близким. — Я больше чем просто люблю тебя.

ЭПИЛОГ

Месяц спустя

В эти дни воздух кажется более легким, как будто легче дышать. Все прошло тихо и без происшествий, как я и хотела. Мы заполнили свое время такими обыденными вещами, как работа и поход за продуктами, и после того ада, через который мы прошли, я должен сказать, что это освежает. Раньше я никогда не думал, что простота домашней жизни может меня привлечь, но я ошибался.

С другой стороны, Лейкин всегда делает вещи интересными.

Я выглядываю в окно и вижу, как подъезжает грузовик с вещами, и выхожу на крыльцо. Двое парней выпрыгивают и открывают заднюю дверь. Я поворачиваюсь и кричу в дом.

— Лей, — зову я. — Это к тебе!

Она хмурит брови, выходя из кухни. — А?

Когда я киваю ей, чтобы она вышла, она выглядит растерянной, пока не выходит на крыльцо. Один из грузчиков подходит к ней с планшетом и вежливо улыбается.

— Вы Лейкин Бланшар? — спрашивает он.

Она поднимает на него бровь. — Я Лейкин Уайлдер.

Он кивает. — Конечно, мои извинения. У меня тут несколько коробок от некой мисс Нолан Брентвуд. Вам знакомо это имя?

— К сожалению, — сухо говорит она. — Где мне расписаться?

Грузчик показывает ей, где нужно поставить инициалы и подпись, а когда она заканчивает, протягивает ей письмо с именем Лейкин, написанным почерком Нолан. Она недовольно морщит нос, но все равно берет письмо и открывает его, пока грузчик начинает доставать ее коробки из грузовика.

Через несколько дней после того, как мы чуть не лишились жизни, Лейкин наконец-то была готова встретиться с Нолан. Я сидел в гостиной и наблюдал за тем, как Лейкин выкладывает ей все, что о ней думает. Нолан во всем призналась, но утверждала, что она ничего не знала, кроме того, что она — человек, за которым нужно присматривать. Тем не менее, доверие между ними было разрушено, поэтому, когда Лейкин сказала ей, что больше никогда не хочет ее видеть, я не стал ее винить. А когда Нолан спросила, не хочет ли она, чтобы ее вещи упаковали и отправили ей по почте, Лей настолько смирилась со всем этим, что сказала, что ей все равно.

— Делай, что хочешь. Меня это больше не волнует.

Похоже, она все равно решила отправить их ей.

— Если уж на то пошло, я действительно ценила тебя как друга, — с насмешкой прочитала Лейкин вслух, после чего смяла письмо в кулаке. — Ну, это ничего не стоит, сучка.

Я усмехаюсь, глядя, как она спускается по ступенькам и говорит грузчикам, что хочет, чтобы все коробки стояли на крыльце. После всего случившегося вполне логично, что она захочет все перебрать, прежде чем заносить в наш дом.

Видя, что она с этим справиться, я возвращаюсь в дом и продолжаю наконец-то чинить камин. Лейкин наседала на меня по этому поводу, говоря, что это всегда была ее любимая часть дома. Но она не знает, что я укрепляю его, чтобы он стал еще крепче.

Я слышу, как по телевизору звучит фамилия Роллинз, и делаю паузу, хватая пульт, чтобы сделать звук чуть громче, когда диктор новостей начинает рассказывать об этой истории.

— После многомесячного расследования полиция наконец-то закрыла дело о пожаре, произошедшем на небольшом острове у побережья. Следователи утверждают, что Монтгомери Роллинз, который пропал и считался погибшим, в течение двух лет жил там в доме, который был заброшен более десяти лет. Во время, как полагают власти, любовной ссоры женщина, находившаяся в доме вместе с Монтгомери, нанесла ему несколько сильных ударов по голове и лицу, от которых он скончался, а затем подожгла дом и застрелилась. По словам источников, даже родители Монтгомери не знали, что он жив, и считали своего сына погибшим. Мы обратились за комментарием к сенатору Роллинзу, но он отказался от комментариев.

Мысль о том, что Райли и Монти могут быть любовниками, вызывает у меня отвращение. Но, с другой стороны, это меня не удивит. Монти был больным ублюдком. Не думаю, что есть что-то, что я не мог бы от него ожидать.

— Что ты смотришь? — говорит Лейкин, входя в дверь.

Я нажимаю кнопку, чтобы выключить телевизор, и улыбаюсь ей в ответ. — Только то, что они закрывают дело Монти. Все в порядке?

Она смотрит в окно и кивает. — Все прекрасно.

Проходит всего пара шагов, и я оказываюсь перед ней, притягивая ее к себе. — Хорошо. Но как только они уйдут, я отвезу тебя в одно место.

— А я могу спросить, чтобы узнать куда?

— А ты когда-нибудь получала ответ?

Она поджала губы и надула губки. — Ладно.

Когда она собирается уходить, я хватаю ее за плечи, снова заключаю в объятия и целую так быстро, что это застает ее врасплох. Она прижимается ко мне всем телом, ее губы движутся навстречу моим, пока я наконец не прерываю поцелуй и не смотрю на нее.

— С годовщиной, детка.

Ее улыбка становится ярче, освещая всю мою чертову жизнь. — С годовщиной.

Солнце светит, согревая нас, когда мы едем по улице. Рука Лейкин высовывается из окна, позволяя ветру гулять между ее пальцами. В