Тайны подземелья - Джо Майра Денар

— Тебе что, совестно за это? — я удивлённо вскинула брови.

Этот человек промыл и перебинтовал мои раны, пока я мучалась от кошмарного сна, а теперь стоит тут передо мной и смотрит на меня пристыженно-угрюмо? Один единственный раз я видела такое выражение лица у Николая — когда мне пришлось выпустить капельку дара, чтобы не вызывать подозрение в нашей игре в ирисов. Тогда эта капелька мне в голову так ударила, что я до сих пор смутно помнила, что происходило.

— Не многим девушкам понравилось, если бы их трогали, когда они спят, — глаза Николая опасно сверкнули. Готова поклясться, что ещё немного и они бы покрылись корочкой льда. — Но ты спишь настолько крепко, что тебя даже растормошить не удалось.

Брехня. Большую часть времени я сплю отвратительно. Только когда во сне мне является Гризон, моя мать или Иван — тогда я словно теряю сознание. И всё же… причина по которой Гриил так на меня смотрел, невольно вогнала меня в краску.

— Что, на руку тебе не хватило наглости, да? — в шутку сказала я, желая избавиться от этой неловкости.

— Получилось только промыть рану, — Николай сделал ко мне шаг, позволяя лучше рассмотреть его лицо. Рука Гриила заползла под рукав плаща и осталась там. — Спишь ты крепко, да. Но беспокойно.

— Проблемы минувших дней, — облачно отозвалась я и махнула рукой, избегая смотреть Гриилу в глаза.

Одно дело знать о своих беспокойных и полных ужасов снах, и другое — осознавать, что чужой тебе человек стал этому свидетелем. Кричала ли я во сне? Вряд ли, хотя моё горло раздирало при разговоре, словно я исполняла многочасовую оперу. Но если бы я действительно кричала, сомневаюсь, что Томас всё ещё так крепко бы спал. Странно, для Войда и стража он удивительно крепко спит. Мне кажется, или его кожа приобрела зеленоватый оттенок?

— С Томасом всё в порядке? — спросила я, радуясь в душе, что удалось перевести тему. — Выглядит неважно.

— Он жаловался на усталость, но уверял меня, что всё отлично. Поэтому я взял дежурство на себя, всё равно не спится, — Николай говорил тихо, но его голос бойко отбивался от молчаливой лесной коры.

— Бессонница? — тихо поинтересовалась, отводя взгляд от умиротворённого Войда. Ночная темнота сглаживала его острые и суровые черты лица, а расслабленность делала даже вполне безобидным на вид.

— Единственная и неповторимая, — словно признался Николай напряжённым голосом. — События минувших лет никак не дают о себе забыть, — Гриил замолчал на мгновение и затем ещё тише добавил: — Да и месяцев тоже.

Точно, он упоминал, что его брат погиб около месяца назад, если мне не изменяла память. Я не знаю, какие отношения у Николая с его семьёй. Гриил никогда не выказывал скорби или горя, когда мы встречались. Конечно, мы были едва знакомы (да и не то что сейчас стали близкими друзьями), но обычно по людям видно, когда они переживают утрату близкого им человека. По крайней мере, приучаясь мыслить как Лираец, для меня не было проблемой понять, когда не стоит лезть с разговорами. С Николаем было сложнее. Этот парень словно носил фарфоровую маску: и днём, и ночью. Поэтому с ним я всегда действовала по наитию. И редко успешно.

Вот и сейчас я решила сказать то, что было у меня на уме:

— Прими ещё раз мои соболезнования на счёт твоего брата. Знаю, уже прошёл месяц, но всё же…

— Спасибо, Красавица, — мягкая улыбка заиграла на его губах, а у меня перехватило дыхание.

— Представить не могу, каково тебе, — я слегка помотала головой. — У меня не самые лучшие отношения с братьями. Со старшим так вообще всё плохо, но если бы умер Михаил… Хоть мы и особо не общались, но он всегда был на виду. Мне бы точно стало не по себе.

— С Денисом у меня были не самые лучшие отношения, — признался Николай, смотря на Томаса. Уже успела опуститься глубокая ночь, и меня начал пробивать лёгкий озноб даже сквозь плащ. — У него накопилось множество проблем за последние годы. Я часто уезжал из страны по поручениями Короля, а с остальными Денис полностью разрушил отношения.

— Что значит «разрушил»? — осторожно спросила я, с болью отмечая глубокую печаль Николая.

— У него была зависимость, Красавица, — с грустной кривой улыбкой пояснил Гриил. — От дурмана Друмов.

Все слова сожаления вмиг улетучились. Зависимость. В мире существует столько трав и корней, способных оказать расслабляющий эффект забвения на организм. Многие травы прописывают в качестве лечения, а некоторые наркотические растения даже разрешаются в Тмисане, потому что используются для всяких похоронных ритуалов. Если верить славе о семье Николая, то у его брата не должны были возникнуть проблемы с пересечением границы. Да даже в Хорайа можно раздобыть снотворное и лёгкую травку. Но дурман Друмов…

Друмы способны вырабатывать любые виды дыма и тумана. Как например, ядовитые. Тогда в лесу Друм, на которого я спустила дар Вестника смерти, был охвачен горячей лихорадкой, оставленной после использования ядовитого дыма. Карина вообще всегда находилась под действием собственного дурмана. Правда небольшой дозы, ведь Аггнийское железо мешало ей полностью использовать свои способности.

Но связываться с Друмами, которые торгуют наркотическим дурманом… Это чистое безумие. Очень немногим удаётся восстановиться после такой зависимости. Дурман сказывается на здоровии человека, его органах и даре. Мало удивительного, что брат Николая не смог пережить такую зависимость…

Вслух я, конечно же, этого не сказала.

— Я не знала твоего брата, но мне хочется думать, что он не заслужил такого конца, — мягким тоном заговорила я.

— Когда-то, может, и не заслуживал, — пробормотал Николай и потянулся к карману штанов.

Через секунду в его ладонях появилась белая лента… точнее, повязка. Такая же как и на моём бедре. Гриил сделал ко мне ещё один шаг, вытягивая руку. Я молча взяла повязку и принялась заматывать правую ладонь. Мысль о том, чтобы попросить Николая помочь, даже не возникла у меня в голове. Уж раны я умела себе перевязывать, даже одной рукой.

Быстро закончив перекрывать плотной тканью все пострадавшие места на ладони, я шумно выдохнула. Томас что-то забурчал позади, но быстро смолк. Я подняла голову к небу, всматриваясь на этот раз ясным взглядом в звёзды. Но небо было абсолютно чистым. Тёмно-синий купол распростёрся над нашими головами без привычных бликов. Только редкие волны скрытых облаков рассекали темень.

— Чтоб мне в гробу перевернуться, скоро же Реонасум… — прошептала я, не отводя взгляда от чистого неба. — Я совсем забыла.

— Реонасум? Что-то знакомое, — раздался голос Николая, что до этого тихо