Секреты прошлого - Кэти Келли

— Все подростки проходят через стадию, на которой хочется обидеть слабого. Это типично для переходного возраста, — бормотала Сандра.

— Не все. Я никогда не обижала слабых. А ты превращала мою жизнь в постоянный кошмар. Из-за тебя я боялась ходить в школу, а утро понедельника представлялось страшной пыткой. Я ненавидела себя за слабость, а тебя за жестокость. Страх стал моим неизбывным спутником. Четыре года страха, Сандра! Ты хотя бы представляешь, что это такое?

Сандра выскочила из машины и захлопнула дверь, оставив малыша внутри.

— Послушайте, дамочка, я не помню вас. И я совершенно не представляю, о чем вы здесь толкуете!

— Я тебе не дамочка. Меня зовут Мэгги Магуайер.

— О…

Теперь Сандра прозрела. Она смотрела на Мэгги в ужасе.

Неудивительно, что она не узнала свою давнюю жертву. Мэгги раскрылась и похорошела, а в последнее время еще и обрела привычку ходить, широко расправив прежде ссутуленные плечи.

— Теперь ты узнала, я вижу. Узнала Плоскодонку, Дылду Мэгги, да? Странно, что тебя так легко подводит память, Сандра. А вот мне вовек тебя не забыть. Конечно, для тебя мои мучения были частью обыденной жизни. Это для меня каждая твоя гадость становилась событием дня, новым кошмаром в копилке кошмаров. Попробуй представить, каково было таким, как я!

Сандра молчала, да Мэгги и не ждала ответа. По сути, она разговаривала не с ней, а с собой. Она высказала все то, что лежало на сердце, и словно камень упал с него, позволив вдохнуть воздух свободы. Сандра стояла напротив, поникшая, с затравленным выражением лица, и это ее было впору жалеть.

Мэгги взглянула в лицо собственному демону, и на поверку он оказался совсем не таким страшным, как ей представлялось много лет.

— Прости, хорошо? — бормотала Сандра тихо. — Знаю, что в школе я была невыносима, но у меня была куча проблем. Я защищалась от них таким странным способом, понимаешь? Прости, мне очень жаль… прости, ладно? И уходи, прошу. Не хочу, чтобы нас услышали. — Она нервно огляделась, словно желая убедиться, что любопытные соседи не приникли ушами к дверям и не выглядывают из-за занавесок.

Мэгги мысленно улыбнулась. Сандру можно было пожалеть, но она внушала не жалость, а отвращение. Как будто по странной прихоти судьбы жертва и палач поменялись местами.

— Беспокоишься о своем имидже? — насмешливо спросила Мэгги. — Волнует чужое мнение? А раньше ты плевать хотела на условности. Что с тобой стало, Сандра? Может, ты даже ходишь на чай к соседям и изображаешь из себя добропорядочную мамашу в песочнице? — Сандра вспыхнула. — Ответь на один вопрос: как ты можешь извиняться, если даже не помнишь, в чем именно виновата?

— Я помню… — сдавленно сказала Сандра.

— Удивительно. — Мэгги добродушно улыбнулась. — А если кто-нибудь станет мучить твоих детей в школе? Если над ними будут издеваться? Тушить об них сигаретные окурки? Какой будет твоя реакция, если твоя дочь вернется домой и признается, что ее унизила сверстница?

— Думаешь, я сразу брошусь лупить обидчицу? — прорычала Сандра своим прежним, раздраженным тоном, который так хорошо помнила Мэгги.

— Ах нет? А что ты сделаешь? Пустишь все на самотек? Едва ли, ты ведь сумасшедшая мамаша, разве нет? Или ты пойдешь в кабинет директора с жалобой? И тебе не будет стыдно обвинять других детей, хотя в детстве ты сама была такой же? Любопытно, что творится в классе твоей старшей дочери. Ты не знаешь? Уверена, что не упускаешь самого главного?

— Послушай, у меня мало времени, — торопливо сказала Сандра. — Давай встретимся в городе. Я позвоню, мы сядем в каком-нибудь кафе, попьем кофе, пообщаемся…

— Это вряд ли, — покачала головой Мэгги. — Наш разговор уже окончен. Я рада, что нашла в себе силы противостоять тебе в четвертом классе. Жаль, что я не сделала этого в первый же день.

— Прости… и уходи уже! Скорее! — Сандра рванула на себя дверцу машины, быстро села и завела мотор, готовая ехать куда угодно, лишь бы оказаться подальше от Мэгги.

— Прощай, Сандра, — почти с грустью сказала Мэгги.

Она повернулась и пошла к своей машине. Главное было сказано. Возможно, ее слова как-то повлияют на Сандру, заставят задуматься, украдут ночной сон… А может, Сандра тотчас забудет о том, что к ней подходила Дылда Мэгги Магуайер. Может, единственное, что ее волновало, — мнение соседей. Это было уже не важно.

Мэгги чувствовала себя победителем. Она гордилась собой, своей решимостью.

Припарковав машину у дома родителей, она достала мобильный и набрала номер Айвана. Как сильно изменилась ее жизнь за последние недели! Раньше при любой возможности Мэгги звонила Грею, надеясь услышать желанное одобрение в его голосе. Впрочем, будь она и теперь девушкой Грея, она никогда не встретилась бы с Сандрой Броди, ныне Макнамар. К тому же Грей понятия не имел о том, что в жизни Мэгги были черные дни.

Судя по деловому тону, Айван был очень занят. Однако сообразив, что звонит Мэгги, он тотчас забыл о работе.

— Привет, Мэгги. — Айван никогда не звал ее «милая» или «детка», как Грей. — Все в порядке?

— Даже лучше. Ни за что не поверишь, с кем я сейчас встречалась!

— Не с Греем? — напряженно спросил Айван.

— Нет, не с Греем, — торопливо заверила его Мэгги. — Я ездила к Сандре Броди. Помнишь, я рассказывала о ней?

— Ты с ней говорила? — мягко поинтересовался Айван.

— Да, — гордо ответила Мэгги. — Я с ней говорила.

Можно ли вообще быть уверенным в том, что знаешь любимого человека? Что знаешь, какие демоны копошатся в его сознании, когда он лежит рядом с тобой в постели под покровом ночи?

Именно такие мысли тревожили Кристи после первой встречи с Кэри Воленским, во время которой она узнала о себе так много нового.

Будучи ребенком, она была свидетелем того, как медленно, но верно рушится брак ее родителей. Между ними не было места нежности, едва ли они вообще когда-либо были близки по-настоящему, но с годами это вылилось почти в равнодушие, отчужденность.

Отец обращался с детьми словно с малолетними слугами, желая полного повиновения. Мать выбрала тактику защиты, заключавшуюся в том, что она никогда не встревала в стычки между дочерьми и мужем. Кристи сочувствовала матери, которая жила словно в скорлупе, опасаясь выглянуть наружу. Однако отстраненность матери делала существование детей еще более печальным и одиноким.

Родители прожили вместе всю жизнь, но едва ли эту жизнь можно было назвать совместной. Кристи хотела, чтобы ее брак сложился по совершенно другому сценарию.

И брак с Джеймсом сложился именно так, как она хотела. В нем присутствовали близость, уважение и честность. Кристи брила ноги и осветляла пушок над верхней губой в присутствии мужа, не стеснялась жаловаться на менструальные боли и просила принести таблетки, если начиналась мигрень. В ответ на эту заботу Кристи вытирала пот со лба Джеймса, когда у него был жар, и выносила тазик, если ему случалось опорожнить желудок после попойки.