Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

– Нет. – Мария выбила камень из его руки. – Окна ни в чем не виноваты, зато он винит меня во всех грехах и неудачах. Пожалуйста, не давай ему настоящего повода для обвинений.

Дарнли со вздохом отвернулся от окна.

– Я бы с удовольствием вышиб ему мозги.

– Похоже, это твоя любимая фраза, – сказала Мария. – То же самое ты сказал старому герцогу Шательро, когда он…

Толпа, вывалившаяся из таверны, с пением прошла мимо них:

Выпей до дна и по новой налей, Выпей до дна и гляди веселей, Был я и в Глазго и в Дувре бывал, Крепче наливки нигде не пивал…

– Он нуждается в этом. Его мозги с самого начала были тухлыми.

Они миновали городской дом графа Мортона.

– Вышибать мозги – не твое дело. Этим занимаются пьяные подмастерья, а не принцы. – Интересно, угрожал ли Роберт Дадли вышибить кому-нибудь мозги на лондонской улице?

Дарнли недовольно хмыкнул, но продолжал идти рядом с ней.

– Ну ладно, – пробормотал он.

Теперь, когда они оказались в деловом квартале Эдинбурга, улица стала еще шире и превратилась в подобие площади, одно из главных мест встречи для горожан. В самом широком месте у собора Святого Жиля поднималась громада Тулбота, сочетавшего функции городской тюрьмы и места собраний Тайного Совета. Прямо под ним находились Трон – публичная весовая палата – и старый Меркат-кросс. Здесь горожане занимались повседневными делами, от посещения церкви до судебных тяжб и взвешивания шерсти, но по вечерам они тоже собирались тут. Факелы давали хорошее освещение, и люди на мостовой стояли большими группами, оживленно переговариваясь друг с другом.

Когда они приблизились к Трону, Дарнли разбежался и запрыгнул в корзину для взвешивания. Она опустилась и с глухим стуком ударилась о мостовую.

– Сколько весит молодой джентльмен? – спросил звучный, уверенный голос со ступеней Меркат-кросс. – Сколько он стоит?

– Золотую крону, – ответила Мария, забыв о том, что ее голос плохо сочетается с ее нарядом. Она помогла Дарнли выбраться из корзины.

– И я подарю ее тебе[37], – прошептала она. Они подошли к Меркат-кросс, окруженному каменной балюстрадой высотой по пояс. Повсюду на ней сидели люди, свесив ноги вниз.

– Здесь, где зачитывают все королевские прокламации, я объявлю тебя королем в день нашей свадьбы, – шепотом пообещала она.

– И чем занимается этот приятный молодой джентльмен? – спросил тот же голос совсем рядом с ними.

Мария подняла голову и увидела его обладателя, сидевшего на балюстраде. Мужчина был смуглым, с аккуратно подстриженной бородой и длинными волосами. За ним она внезапно увидела бледные лица заключенных, выглядывавших из зарешеченных окон Тулбота. Она толкнула Дарнли, чтобы тот ответил; сама она не осмеливалась говорить.

– Я кузен камергера лорда Дарнли, который остановился в Холируде, – ответил он. – По правде говоря, у меня мало обязанностей, в основном смотрю и слушаю. А это мой младший брат, – он указал на Марию.

– Стало быть, в вашей семье все рослые как на подбор. И скороспелые: вырастают еще до того, как у них ломается голос.

Мужчина был наблюдательным. Нужно вести себя очень осторожно, но это лишь обостряло удовольствие от рискованной вылазки.

– Мне уже пятнадцать лет, и я устал ждать, – храбро заявила Мария.

– Все придет в свое время, паренек, – заверил мужчина.

– Позвольте спросить, а каково ваше ремесло? – поинтересовался Дарнли.

– Я печатник. Работаю вон там, у Бассандайна, – он указал на дверь на другой стороне улицы. – В прошлом году мы напечатали пять разных книг и почти все продали. – В его голосе звучала нескрываемая гордость.

– Долгими зимними вечерами мало чем можно заняться, кроме чтения, – сказал Дарнли. – Неудивительно, что ваше дело процветает.

«Нет, нет, не говори этого, – подумала Мария. – Лучше скажи, какой правильный выбор они сделали».

– Что вы знаете о местных зимах? – спросил мужчина. – Вы же недавно приехали.

– Мы приехали в феврале.

– Точнее, в середине февраля. И сразу же направились в охотничий дворец. Вы не представляете, что мы делаем в Шотландии, когда наступает «темный тоннель» – короткие дни с ноября по январь. А в Англии, как я слышал, в это время все только и знают, что веселятся да устраивают представления. Но я не делаю вид, будто понимаю их, самому там бывать не приходилось.

Казалось, он гордился этим.

– Откуда вы точно узнали, когда мы приехали? – спросила Мария.

– Это всем известно. Мы следим за всем, что связано с нашей королевой. Мы знаем, когда она уезжает и приезжает, кто и когда посещает ее, с кем она ест, что она носит и какие песни поет с этим уродливым маленьким итальянцем.

Этот незнакомец знал все о ней, а она даже не знала его имени!

– Но насколько верны ваши сведения? – невольно спросила она.

– Это зависит от осведомителя, – ответил мужчина. – Некоторые более надежны, чем другие.

«Кто же твои осведомители?» – подумала Мария. Она видела, что Дарнли готов задать такой же вопрос, и остановила его взглядом. Он мог выдать их обоих.

– К примеру, ваши последние сведения ложные, – сказала она. – Итальянец не урод. Я знаю, потому что видел его и говорил с ним.

– Не урод? Но у меня есть сведения – причем из абсолютно надежного источника, – что у него есть горб, а глаза выпученные, как у жабы! – Собеседник был явно разочарован.

– Нет, – со смехом заверила Мария. – Он низкого роста, но в остальном нормального телосложения. Но скажите, что вы слышали о предстоящей свадьбе королевы?

Теперь рассмеялся мужчина:

– Вы предлагаете мне рассказать, что на уме у вашего господина?

– Почему бы и нет? – отозвался Дарнли. – Он господин моего кузена, а меня взяли с собой по протекции и для перемены обстановки. Думаю, лорд Дарнли… Нет, я правда не знаю.

– Простак, – отчеканил мужчина. – Честолюбивый простак. А королева потеряла голову из-за него. Тем не менее она должна выйти замуж: рядом нет другого подходящего кандидата. Хотите знать мое мнение? Так она запала бы на любого жениха, который явился бы к ней собственной персоной. Но приехал только лорд Дарнли. Другие морочили ей голову письмами и речами послов, как будто ей нужны эти игры! Если бы она встретилась с лордом Дадли… прошу прощения, с графом Лестером, все могло бы сложиться иначе. Но граф, еще один честолюбец, держится за свою королеву. Ну да ладно: она добрая женщина и заслуживает брачного ложа и законного наследника. – Мужчина подобрал ноги и спрыгнул с балюстрады. – Я собираюсь в таверну Эйнсли. Пошли со мной.