Ассасин - Симона Вилар

С этими словами Леопольд гордо повернулся, чтобы уйти, и… получил крепкий пинок под зад. Ударил его сам Ричард, причем столь сильно, что герцог упал в грязь и не сразу смог подняться, запутавшись в полах своей богатой белой туники, вмиг ставшей грязной и затрещавшей по швам, когда он рывком все же поднялся. Отдуваясь, стирая с лица комья мокрой глины и раствора, Леопольд с диким рыком кинулся на короля Англии, не сводившего с него побелевших от гнева глаз.

Герцога удержали с трудом, но он все рвался, выкрикивал ругательства и проклятья в сторону спокойно уходившего Плантагенета. Позже королю сообщили, что австриец забрал всех своих людей и уехал.

– Пусть убирается, – отмахнулся Ричард. – Не велика потеря для меня и не приобретение для Бога в лице крестоносца Леопольда.

– Но он смело сражался за наше дело, – угрюмо заметил Гуго Бургундский.

– Многие германцы вслед за Леопольдом покидают нашу армию, – грустно произнес барон Балиан Ибелин.

– А еще Бабенберг обещал, что расквитается с вами, Ричард, – произнес провожавший Леопольда из Аскалона Генрих Шампанский. – Он клялся всеми святыми, что отомстит королю Англии за все: за то, что вы унизили его еще в Акре, сорвав австрийское знамя, что не считались с его мнением во время похода, но главное – за этот унижающий его достоинство пинок в присутствии многих крестоносцев. О, Ричард, Леопольду есть за что вам мстить! – Пусть попытается, – огрызнулся Плантагенет, и было непонятно, что более звучит в его голосе – гнев или отчаяние. Ибо Ричард понимал, что теперь о нем опять пойдет недобрая слава как о плохом правителе, который своим несдержанным нравом разгоняет отважных рыцарей, готовых сражаться в Святой земле.

И все же пока дела у Ричарда шли неплохо. Его флот все увеличивался, с весной стали прибывать новые рыцари-крестоносцы, в то время как для Саладина ситуация явно осложнилась: в подвластной ему Месопотамии против власти султана подняли бунт, он рассорился с багдадским халифом. К тому же боязнь мусульман после осады Акры запираться в больших городах послужила тому, что они почти без боя уступили крестоносцам крепость Газа и замок Дарум. Это были самые южные крепости Палестины, так что теперь Египет был совсем рядом. Время Ричарда пришло!

Но человек только предполагает, а располагает всем Господь. И Львиное Сердце понял это, когда после Пасхи к нему в Аскалон прибыл корабль, доставивший очередное письмо от королевы-матери.

Ознакомившись с текстом послания Элеоноры Аквитанской, Ричард надолго удалился в свой шатер. Вновь и вновь он перечитывал строки, написанные рукой матери, скрипел зубами, сжимал кулаки, потом стал молиться, прося Господа и Деву Марию помочь ему принять решение. Ибо то, о чем писала королева-мать… О, она бы не стала тревожить его, если бы положение не было столь серьезным!

«Если не хочешь потерять свое королевство, ты должен поспешить в Англию, – писала Элеонора. – Медлить более невозможно!»

Ричарду казалось, что его сердце сдавил огромный каменный кулак. Такого предательства он не ожидал. И от кого! От своего младшего брата Иоанна. Хотя что там говорить, Иоанн всегда был подлым и хитрым мальчишкой.

Золотая Орлица сделала для Ричарда все, что могла, но положение изо дня в день становилось все более опасным. Принц Иоанн вышел из повиновения и, согласовав свои действия с Филиппом Французским (проклятый Филипп!), поднял в Англии мятеж. Он желает получить корону, причем его поддержали многие бароны, надеющиеся возвыситься при новом монархе. Элеонора умоляла сына поскорее возвращаться, и теперь Ричарду нужно было принять важное решение. Даже если он останется в Святой земле, никаких гарантий, что он сможет завоевать Египет, нет… Как и Иерусалим, о чем постоянно напоминали ему не знавшие далеко идущих планов Плантагенета предводители. А вот потерять собственное королевство… Это, похоже, стало реальным уже сейчас. Допустим, Ричард все бросит и поспешит на встречу с Иоанном – он может успеть подчинить рвущегося к короне брата, но может случиться так, что им придется вступить в войну и Гроб Господень навсегда останется в руках неверных!

Принимать решение и нести ответственность – две стороны власти. Власть дает свободу – с одной стороны, но и ограничивает ее – с другой. И Ричард, оказавшись в столь сложной ситуации, должен был сделать свой выбор.

– Господи, я только слуга Твой! – взмолился он, падая на колени и возводя очи горе. – Я раб Твой… но я и Твой вассал! А вассал должен служить за лен, который ему дается в управление. Ты же, Господи, дал мне Англию… и только ради славы Твоей я отправился за многие мили от своего лена сражаться за Тебя! Неужели же я ошибся? Ричард долго молился, а потом велел созвать совет.

Известие, что английскому королю придется покинуть Палестину, потрясло крестоносцев. Они могли восхвалять его или ругать, могли слепо следовать за ним, веря в его звезду, или могли с ним спорить, но для всех их победа была связана только с его именем. И вот Львиное Сердце объявил, что ему придется оставить их в Святой земле. Причем предложил главам воинства решить, кто возглавит поход вместо него.

Подобные споры уже бывали и ранее, и командиры все более склонялись выбрать Конрада Монферратского. Но тогда Ричард восстал. Теперь же после всех доводов и раздумий они пришли к тому же решению: пусть Конрад и коварен, пусть вел за спиной крестоносцев переговоры с Саладином, но именно он умеет не только воевать, но и договариваться. Именно такой король нужен в Палестине. Воинство готово признать его своим главой после отъезда Ричарда Английского.

Услышав о решении совета, которое поддержало войско, Ричард побледнел так, что, казалось, сейчас упадет. Гнев, грусть и одиночество разом навалились на него. Но он пересилил изумление и ярость, смирился и сказал:

– Я не стану оспаривать ваше решение. Это ваш выбор, и я ему подчиняюсь.

Оставался еще вопрос, как быть с королем Гвидо. Ричард поклялся сохранить для него корону, он дал слово, а теперь…

Выход подсказал человек, к советам которого Плантагенет всегда прислушивался, – Уильям де Шампер.

– Ваше Величество, есть способ, чтобы Гвидо остался коронованной особой, но не стоял более на пути Конрада Монферратского.

И он поведал, что на острове Кипр, какой тамплиеры выкупили у Ричарда, у ордена недостаточно сил, чтобы справиться с мятежным населением. Там уже неоднократно были волнения, киприоты не желают подчиняться храмовникам и требуют себе короля, какой будет заботиться об их нуждах. Почему бы не предложить им в качестве правителя Гвидо де Лузиньяна? Гвидо – неважный воин, но, как государственный муж, он всегда проявлял себя с лучшей стороны. И если женить его на наследнице Исаака Комнина, именуемой Девой Кипра, то Лузиньян получит законные права на ее наследство.

Этот выход, казалось, устроил всех. Было решено отправить в Акру к Гвидо гонца с посланием, а также следовало уведомить о решении совета самого Конрада Монферратского. Посланцем в Тир должен был ехать племянник Ричарда Генрих Шампанский.

Пока обговаривались последние детали, Ричард Английский почти не принимал участия в обсуждении. Только порой поглядывал на глав ордена Храма – магистра Робера де Сабле и маршала Уильяма де Шампера, с которыми не так давно решил участь предателя маркиза. Поэтому, когда возбужденное собрание стало расходиться, король знаком приказал тамплиерам следовать за ним.