Возрождение - Кэрол Берг

– Ты можешь перевести? – спросила Фиона.

– Нет, – ответил я, возвращая ей книгу. – Что-нибудь еще?

– Да, еще одно. Самое странное. Высоко на шкафу, где все было в пыли, я нашла небольшую деревянную шкатулку. Внутри лежал куб из черного камня размером с мой кулак. На нем было написано слово. Я и не думала, что одно простое слово так важно, пока не попыталась записать его вместе с остальным. Я забывала его еще до того, как успевала обмакнуть перо в чернила. Я смотрела на камень и видела слово, держала его в голове, до тех пор пока не отводила глаза. Мне тут же начинало казаться, что я ничего не видела. Я попыталась записать его вслепую, не сводя глаз с камня, но на бумаге ничего не осталось. Как я ни старалась, не могла ни произнести, ни записать, ни запомнить его. Ты должен сам взглянуть, может быть, ты найдешь в нем какой-то смысл.

Фиона рассказала дальше о заклинаниях для тающих рей-киррахов, о болезни, которая началась, как только она оказалась в Кир-Наваррине, и усиливалась день ото дня, не позволяя ей двинуться глубже в лес. Она заключила, что люди не должны бывать в Кир-Наваррине, и я знал, что Фиона права. Был уверен в этом. Наконец она завершила свой рассказ.

– Ты готов идти, да? Уже наполовину там, насколько я вижу.

Все трое глядели, как я мечусь кругами между ними, обхватив себя руками, словно зажимая рану или пытаясь нащупать внутри себя собственную душу, которую хочу удержать.

– Он ждет меня, – бормотал я. – Я обещал, что вернусь. Вы должны понять, кто он. Он совсем не такой, как мы думали. – Слова звучали неубедительно. Легковесно. Они ничего не значили без стоявшей за ними истории. Я любил этих троих, они были моими друзьями, но сейчас они отнимали у меня время. Все мои сомнения и колебания растаяли как дым. Я должен был идти.

Сжальтесь, боги, что я делаю?

Я прекратил беготню и отошел от них, больше не ощущая их присутствия, словно они упала за край мироздания. Настоящими были только Ворота и мир за ними.

– Сейонн, что не так?

– Кто тебя ждет?

– Постой. Расскажи нам, что с тобой произошло. Осторожнее, дурак! Это опасно! Слушай меня… Новый голос злобно зазвучал в моей голове, разрушая построенные мной барьеры.

Да, опасно. Опасно из-за неведомой силы Ниеля. И опасно из-за меня самого, из-за моей испорченности. Эззарианские законы гласят, что впустить демона в себя означает проиграть в войне с демонами. Я сделал это, и мы проиграли. Возможно, все мои убеждения ошибочны. Мне некогда слушать тебя, ответил я. Меня ждут важные дела.

Я должен вспомнить… дай мне время… мы должны выяснить… доверься мне… пусти меня. Ты все равно возьмешь верх. Это твоя душа, и она всегда будет твоей. Доверься…

Я не могу, ответил я. Я не могу рисковать. Для этого приключения я был нужен себе весь. Мы вместе вспомним все необходимое. Если ты спросишь, я найду ответ. Я снова заставил Денаса умолкнуть, надеясь, что это в последний раз.

Осталось сказать только одно-единственное, относящееся к моему прошлому.

– Передайте Александру, я не хотел его будить этим утром. Скажите ему, моя вера в него крепче, чем обычно. Я верю, он изменит мир.

– Сейонн, стой!

– Остановите его!

Я отмахнулся от их слабых попыток удержать меня. Оставив за спиной все, что я знал, я шагнул в землю, которая была моим настоящим домом.

Когда я оставил за спиной первую пару колонн, буря в моей голове затихла. Я опасался, что нападение повторится. Нет, ничего. Я пошел дальше.

Вторая пара. Ночь была теплой и необычайно тихой. Ни ветерка, ни крика ночной птицы. Ни одного рей-кирраха. Надо мной в черном небосводе сияли звезды, такие яркие, что заливали все своим белым светом. Колонны отбрасывали резкие черные тени.

Когда же начнется? Я ждал этого с каждым шагом… огня, боли, борьбы за власть, пугающих свидетельств вторжения.

Постепенно я миновал все шестьдесят пар колонн, точных копий тех, что остались в мире людей, прямоугольник света из другого мира за моей спиной исчез. Передо мной в звездном свете купалась молчаливая земля. Огромные деревья с густыми кронами замерли в неподвижном воздухе. Звезды отражались в озерах на холмах и среди лугов.

Я миновал последнюю пару. Ничего.

Я попытался рассмотреть пейзаж, но каждый раз возвращался к самому себе. Как меня зовут? Сейонн, разумеется. Моя память осталась при мне.

Сколько мне лет? Тридцать восемь.

Кто моя семья? Гарет, мягкий и добрый, обожавший книги, тениддар, вынужденный работать на полях Эззарии, потому что у него не было мелидды. Погиб от рук дерзийцев в тот день, когда меня захватили в плен. Джой, Ткачиха, защитница нашего поселения на юго-западе Эззап умерла от лихорадки, когда мне было двенадцать. Элен, любящая старшая сестра, тоже погибла, защищая нашу родину…

Медленно, осторожно я перевел дух. Несмотря на теплую ночь, меня трясло как в лихорадке. Мои ладони были влажными, от крови, а не от пота, как я обнаружил, когда разжал кулаки. Мои собственные ладони. Я мог рассказать о происхождении каждого шрама: сустав поврежден ножом моего первого врага, кусочек кожи срезан острым как бритва крылом дракона, шрамы вокруг запястий оставлены кандалами, и теперь эти кровоточащие раны, появившиеся от страха… Мои шрамы. Мои истории. Я сам…

…но на самом деле было что-то еще.

За озерами и зелеными холмами далеко до самого горизонта простирается лес. Река за лесом называется Серрио, Костяная река, из-за белых скал, между которыми она течет. Горы за рекой – это Зетар-Эрол, Зуб Ветра. Одно время эта дорога, вымощенная белыми камнями, вела… куда? В город? Нет, скорее в деревню. Впрочем, мы не селились вместе, как люди, а строили дома где хотели, потому что легко передвигались, летали когда хотели, чтобы попасть в нужное место. Мы, рекконарре, поселившиеся в этих землях. Знание мира, по которому я шел, как ни странно, тоже принадлежало мне.

Над горизонтом на западе висело созвездие из десяти звезд, Арфист, так мы называли его в юности, не тогда, когда я жил в Эззарии, а когда бывал здесь. Меня всегда зачаровывали звезды, я за пять минут мог назвать десятки звезд и найти их на небе: голубой Караб, видимый только осенью; Эмиель, красный товарищ солнца, появляющийся только на закате и на восходе; Валагора, самая яркая звезда на небе рядом с луной, огромной луной моего дома, Кир-Наваррина. Я опустился на колени у края дороги и начал вырывать траву, пока не обнажил небольшой клочок земли. Я взял горсть, ощущая ее густой аромат, осознавая то, что она говорит мне: я в трех днях пути от дома… И гнев поднялся в моей душе, как поднимаются весенние воды. Так долго бродить в темноте и холоде ледяных земель, без света звезд, без запаха земли… украденных… отнятых огнем с запахом яснира. Я всегда чувствовал, что мы не только плоть, уязвимая, трусливая плоть, вечно чего-то требующая плоть…