Испытание временем - Виталий Храмов

Чую – вот то, чего ждал. Бася приблизил наездом визора. Бежит, рукой отмахивает, чисто по-женски. Бегу навстречу. Жена. Я рад. Бегу, подхватываю на руки, какие, к черту, цветы? Мне? На хрен! Кружу её на руках, целую.

Я убрал шлем-маску, чтобы поцеловать её. Вижу её лицо. Вспоминаю о своём уродстве. Маска возвращается на место. Ставлю жену на ноги.

– Я был ранен, ослеп. Позвоночник – перебит. Ты медик, знаешь, что это. Ничего, что ниже пупка – не работает. Ничего. Я уже не мужик. Я дам тебе развод.

Она – реветь! Горько так. Кинулась мне на грудь. Откидывается с надеждой:

– Ты – жив. Ты – ходишь, ты – видишь.

– Это мой новый доспех. Вот он ходит, видит. Супружеский долг он не выполняет.

Она бьёт меня в броню на груди кулаком:

– Что ты пристал? Разве это главное? Ты – жив! Не бросай меня! Не бросай! Я тебя уже схоронила, нашла, я не переживу развод!

– Ты – золото. Какая жизнь у нас будет? Я буду мотаться по всей стране и всему миру, а ты ждать? Месяцами, годами? Такой жизни ты хочешь? Какая это семья? Не лучше ли найти другого генерала, домашнего.

– Мне не нужен другой. Ты – мой! Только мой! Пусть, мотайся! Знай – дома тебя ждёт семья и дети.

– Дети? – улыбнулся я растерянно.

– Миша, Федя и ещё тридцать сирот. Так что мне не скучно. У нас – суворовское училище для беспризорников. Пока только место определили. Ничего больше. Но Лаврентий Павлович обещал всё устроить. И все твои ко мне стекаются. Не знаю, почему. Полный набор – сапожник, портниха, вор, повар, лесник с дочкой, сироты, какой-то дед, что терема строить будет.

Смеюсь:

– Так вот про каких детей этот дед мне всё талдычил! А ты его не узнала? Это тот дед, что медведя шкурил.

– Того медведя, что чуть вас всех не задрал?

– Не задрал же! Про Мишу слышала? Скоро генералом станет. Как раз на совершеннолетие.

Смеётся тоже, уткнулась мне в грудь лицом:

– Хорошо с тобой. Это тебя самолёт ждёт?

– Меня. В Америку лечу.

– В Америку? А зачем? Секрет, наверное?

– Да нет. Кино еду смотреть. На людей посмотреть, себя показать.

– Врешь!

– Вот те крест. Тебе привезти чего?

– Мне? – она даже растерялась. Так мило! Это она такая немеркантильная, или это время такое?

– Тебе, – говорю ей, – цветочек аленький привезти? Или шубу?

– Всё шуточки твои! Убери это с лица. Дай на тебя глянуть.

Маска-шлем сползла с головы в шею. Смотрит на меня. В глазах – ужас. Закусила зубами пальцы. Сквозь них сдавленный вой. Слёзы ниагарским водопадом. Костюм стёк со здоровой кисти, провожу пальцами по её лицу.

– Мне пора. Не будем прощаться, – говорю.

– Вернись! – кричит она. – Вернись! Я тебя жду!

Бегу к самолёту, рычащему моторами. Белые, слепые глаза текут слезами.

Убегает под крылом самолёта земля. Русская земля. Ждёт меня Полуночная сторона. Чужбина американская. И шпионские игры. А пошли они все! Больше врагам я не дамся. Не дамся! Наигрался. Меня дети ждут.

Дети – будущее. Каким я им мир оставлю? Кому я мир оставлю? Зависит от меня. И с каждым днём всё больше.

Работаем! Бой!

Перед вами – мой Путь. Я со всей возможной откровенностью, со всем видением происходящего из того момента, рассказал вам – как я его прошёл, что я испытывал, какие эмоции меня обуревали, какие ошибки совершил и как я стал тем, кто я есть.

Сейчас, когда поднимается истерия шакалов, что пинают мёртвого льва – я хочу показать вам, как делаются герои. Как сталинисты создавали Победу. Из какого материала лепили победителей.

Написал для того, чтобы вы поняли – героями не рождаются. Ими становятся, преодолев себя. Пройдя бедами и муками.

Обязан предупредить – для увеселения читателя в текст добавлен элемент фантастический, сказочный, приключенческий и юмористический. Кроме этого, в тексте есть место загадкам-шарадам.

Не стоит воспринимать данное произведение как документальные мемуары. Чему верить, а чему нет – оставляю вопрос открытым. Это – ещё одна шарада для внимательного читателя.

Генерал госбезопасности Вишнин Николай Николаевич

Перед вами откроется очередное произведение такого необычного писателя, как Кузьмин Виктор Иванович. Стальной Медведь.

Я думаю, у нас в стране этот человек не нуждается в представлениях. Своей одарённостью, прозорливостью, работоспособностью и самоотверженностью он добился потрясающих результатов. А широкую популярность ему ещё во время Великой Отечественной войны принесла его экстравагантность, неуёмный характер, особый, часто провокационный, юмор. Сейчас все его знают как борца с системой, диссидента, сумасбродного мультимиллионера, но он ещё и поэт, композитор, писатель, актёр, режиссёр, изобретатель, конструктор. Солдат.

И я горжусь, что мы прошли с Виктором через все невзгоды рука об руку. Горжусь считать его своим другом. Горжусь его дружбой. Но тем не менее…

Прости, Витя, ты мне – друг, но истина дороже!

Итак, повествование начинается с фантастического отступления. Показано вероятное будущее. Этим читатель убеждается, что герой повествования – из будущего. Оставляю на совести автора.

Далее идёт настоящее. Как в калейдоскопе, преломленное через сознание автора. Галлюцинации смертельно раненного старшины, тогда ещё Кузьмина. Мир мы видим его глазами. Показан его путь. Фактически верно. Если исключить всю развлекательную составляющую, что Кузьмин, со свойственным ему извращённым чувством юмора, добавляет, запутывая читателя. Показан процесс формирования и боя истребительного батальона НКВД.

Вот роль органов в судьбе Кузьмина показана очень точно. Внимание наше он привлёк ещё в госпитале. Да-да, галлюцинациями. Стали проверять. И были заинтригованы неординарностью личности. Операция по выявлению сети эмигрантов провалилась, но был найден самородок. Внимательный читатель проследит линию участия НКВД в судьбе Кузьмина. С учетом опять же юмора автора. Например, я для читателей предстану как Кельш. Из-за внешнего сходства с каким-то неведомым шоуменом из Прибалтийских республик. Такой вот шутник, Витя!

В бою, когда погиб истребительный батальон, Кузьмин был в очередной раз контужен. Он довольно правдиво показывает своё пограничное состояние сознания, из которого никогда так и не выбрался с августа 1941 года. До сих пор.

Виктор Иванович никогда не отказывался от врачебных экспертиз. И все они подтвердили это нарушение психики. Прогрессирующую шизофрению, глубокий невроз. И в тексте автор не скрывает ни симптомов, ни последствий. Называет вещи своими именами. Тем большее уважение вызывает сила духа Кузьмина, его неуёмное жизнелюбие и работоспособность. С такими тяжёлыми душевными травмами он не стал обузой для общества, а остался, пусть и оригинальным, но человеком. Хорошим, надёжным другом, верным мужем, доблестным защитником Отечества, гениальным изобретателем, конструктором и творцом.