Король-Демон - Крис Банч

— Слышал.

Как верно заметила Алегрия, многим доводилось попадать в эту затруднительную ситуацию. Но мне вдруг стало смешно.

— Значит, во время церемонии посвящения в полноценные далриады тебе пришлось стоять навытяжку, в то время как акушерка накладывала швы на одно определенное место?

— Да нет же, идиот! Это было сделано с помощью магии.

— Так-так. Теперь все встало на свои места, ибо ты, несомненно, обладаешь определенными талантами, которых, на мой взгляд, нельзя встретить у девственницы.

— Это входило в мое обучение, — призналась Алегрия, заливаясь краской. — Я обратила внимание, что ты заглянул в ту комнату с... мы их называли «соломенными лошадками». Как только девочки достигают определенного возраста, их знакомят с этими чучелами и заставляют учить множество позиций. Все то, что изобрели вы, похотливые мужчины, и еще две. Настал мой черед покраснеть.

— Да, — продолжала Алегрия. — Эти чучела использовались именно для того, о чем ты подумал. Мы также занимались и с другими учебными пособиями, как с большими, так и с маленькими. Маленькие мы называли лиджами, принцами, так как нам было известно, что чем старше и знатнее мужчина, тем крохотнее его игрушка.

— По-моему, вам преподавали чистую механику, без капли романтики. Не говоря о том, что вам должно было быть больно.

— О, сестры далриады совсем не варвары, — успокоила меня она. — Первым делом, когда мы еще были совсем маленькие, нас научили удовлетворять самих себя. Затем нас обучали другим искусствам. Частично занятия проходили во сне. Один такой сон я запомнила очень хорошо. Тогда мне было, наверное, лет тринадцать. Мужчина был высокий, с пышной черной бородой, щекотавшей мне грудь, когда он на меня лег. Он доставил мне незабываемое наслаждение, и, когда я проснулась, у меня между ног было мокро, как будто я действительно познала мужчину. Но когда я поняла, что на самом деле никого не было, у меня чуть не разорвалось сердце. Исцеление пришло лишь на следующую ночь, когда колдуньи-далриады снова прислали мне чернобородого красавца.

Я рассказала о нем одной своей подруге, и та, рассмеявшись, сказала, что он и ее навещал в эту ночь. Я была настолько глупа, что испытала ревность. На самом деле сны приходили циклами, и все мы одновременно изучали одни и те же вещи. В других снах являлись другие мужчины. Не только мужчины, но и женщины. Иногда их было несколько.

Большинство из нас время от времени принимали настоящих возлюбленных — взрослых женщин или своих подруг. У далриад существует традиция: старшие учат младших. В течение нескольких недель мы с Зелен, той женщиной, которую ты видел, жили друг с другом. Тогда мне это не казалось чем-то плохим; не кажется и сейчас. Я читала, что люди стараются найти удовольствие, где только могут. Даже заключенные утоляют похоть друг с другом, разве не так?

— Не знаю, — сказал я. — Мне еще никогда не приходилось сидеть в тюрьме.

— Еще я читала, что солдаты, когда у них нет девственниц, которых можно обесчестить, и армейских шлюх, тайком прибегают к услугам своих собратьев, не обращая внимания на то, какое их за это может ждать наказание.

— Это действительно так, — подтвердил я. — Но в Нумантии нет никакой необходимости держать это в тайне. Разве может быть противозаконным что-то естественное?

— В Майсире все по-другому, — сказала Алегрия. — Подобное допускается только в тех случаях, когда это необходимо для того, чтобы уничтожить врага.

— Давай переменим тему, — продолжала она. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не должна была ничего тебе рассказывать.

— Это еще почему?

— Вспомни, я ведь... я была девственницей, а это главное в далриаде.

— Ты хочешь сказать, что мужчина, которому... дарят далриаду, — эти слова дались мне с огромным трудом, — должен свято верить, что все ее мастерство, все то, что она умеет вытворять со своим телом, является даром богов?

— Именно так. В первую очередь Джаены.

— Клянусь своим богом-обезьяной Ваханом, какие же мужчины глупые! — воскликнул я.

— Возможно, но некоторых из них я нахожу очень милыми. И о них стоит заботиться.

Я находил Алегрию близкой к совершенству, с каждым днем все сильнее в нее влюбляясь. Самым большим ее недостатком было то, что она абсолютно не умела готовить. И не потому, что не понимала природы продуктов — это входило в курс обучения далриад, — а потому, что она просто не считала нужным быть аккуратной. Чуть больше соли, чуть меньше специй, чуть дольше подержать в печи, чуть меньше помесить — Алегрия не задумывалась о таких пустяках.

— Но в конце концов, — как-то заявила она, — далриада вовсе не обязана уметь готовить. У благородных господ, для которых мы предназначаемся, всегда есть повара, чтобы приготовить еду, и слуги, чтобы принести ее в постель. Только неотесанный варвар может затащить такой нежный цветок, как я, в суэби и заставить его заниматься такой грязной работой, как чистить горшки!

— Покорнейше прошу меня извинить, — сказал я, отвешивая низкий поклон. — Но я действительно неотесанный варвар, войзера Алегрия, к тому же чужеземец. Быть может, тебе больше придется по душе другая работа. Будь так любезна, попробуй зажать мне уши своими щиколотками.

Поклонившись с издевкой, Алегрия легла в кровать.

— Как прикажете, сэр.

Впрочем, отсутствие у Алегрии кулинарного таланта не имело никакого значения — как и положено прилежной ученице, она запомнила наизусть множество всевозможных рецептов. Следуя ее указаниям, я весело гремел кастрюлями и котелками. Не могу сказать, что я умею готовить, и все же по сравнению с Алегрией меня можно было считать непревзойденным кулинаром. С другой стороны, мы почти не тратили время на еду. По крайней мере в прямом смысле этого слова.

Мне очень хотелось, чтобы это продолжалось не пять дней, а пять недель, но вскоре короткий отдых окончился, и нам пришлось возвращаться в Джарру. Дома меня ждало одно приглашение, прямо на этот вечер, от которого я не мог отказаться.

Я показал это приглашение Алегрии, и она, вздрогнув, побледнела от страха.

— Что ему от тебя нужно?

— Не знаю. Но, не сомневаюсь, он сам мне все скажет.

— Будь осторожен, любимый. Будь очень-очень осторожен.

— Можете обращаться ко мне по моему титулу: азаз, — тихо произнес маленький человечек. — Ибо никто не должен знать мое имя. Уверен, вам известно, что знание имени колдуна дает другому чародею определенную власть над первым. И хотя я никого не боюсь, нет смысла предоставлять кому бы то ни было малейшее преимущество.

Азаз, таинственный церемониймейстер, был верховным колдуном Майсира, самым могущественным чародеем королевства. Никому в нашем посольстве не было ничего известно о человеке, занимавшем эту должность, кроме того факта, что он внушал всем страх. Ни одному нумантийцу, в том числе послу Боконноку, не доводилось ни разу встречаться с ним. Нынешний азаз, как и все его предшественники, предпочитал уединение своего замка — пятиугольного здания из черного камня, расположенного на самой окраине Моритона, прямо у высокой стены, за которой начиналась чаща Белайя.