Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

Пять-восемь-десять «лизь» в щёки, и переключить внимание умилённого добермана можно было лишь при помощи пакетика чипсов с беконом. Ровно минуту он был очень занят, а мы смогли хоть как-то поговорить наедине.

— Вообще-то я собирался просить разнарядку на изгнание бесов из группы нью-монархистов в Москве. Но все говорят, что погиб наш товарищ.

— Тео, туда и до тебя уже напросились четыре человека. Я отправила самого опытного, так что всё норм, жди очерёдности. Или не жди, не ты у нас самый крутой бесогон на всю Систему.

— Просто я был знаком с этим мальчиком.

— С ним все были знакомы, он тут давно работает… — Марта сбилась и опустила взгляд. — …То есть работал, даже раньше меня. Короче, это дело занято. Есть бесы в Норильске наших дней и в Карачаево-Черкесии, конец девятнадцатого века, один из кавказских князей вдруг начал…

— Тогда, если можно, всё-таки Москва, нью-монархисты, бесы, изменение конституционного строя, революция с целью восстановления царизма и всё такое. Проверишь по своим каналам?

Она лишь кивнула, тряхнув кудрями. Типа на раз-два. И действительно, Гесс ещё облизывал нос от последних вкусных крошек, а нам уже выписывали задание.

— Да, есть такое. Бесы тщеславия и тупости. Ничего нового. Я бы сказала, что и ничего интересного. Но если хотите, ок, вы идёте?

— Сначала один поцелуй.

— Ещё чего?!

— Ещё? Ну, если задуматься, продолжение могло бы быть весьма себе интригующим. Многие индийские философы считали чисто физическую часть любви несоразмерно выше, чем часть духовную. Поэтому первый поцелуй мог бы служить неким мостиком к…

Марта нажала клавишу прежде, чем я логически завершил свою мысль.

Вечерело, семнадцать часов, наверное, большой город, толпы людей, зажигающиеся фонари и неоновый свет реклам. Довольно прохладно, сыплет мелкий острый снег, хорошо, что мы тепло одеты.

Стоим с Гессом на перекрёстке у светофора, а на противоположной стороне улицы радует глаз распечатанный на дешёвом принтере плакатик:

ТОЛЬКО ЦАРЬ СПАСЁТ РОССИЮ!

Когда мы перешли на зелёный свет, можно было прочесть более мелкий шрифт. Итак, в соседнем здании арендует место…

«Вселенское сообщество возрождения матери-Руси в колыбели монархического правления собирает единомышленников. Приглашаются потомственные бояре, дворяне, аристократы, помещики, лица благородного происхождения или желающие ими стать. Вход — пять тысяч рублей. Нищеброды идут мимо!»

Диоген мне в бочку! Я почему-то почувствовал себя оскорблённым, хотя деньги на карте были, но раз уж ввязался в это дело, то придётся идти до конца.

— Гражданин, а почему у вас собака без намордника? — окликнула меня сзади какая-то шибко бдительная тётка. — Вдруг кого укусит?

— Странная женщина, странная, — едва ли не пропел мой пёс. — Хочешь, я тебя лизь, бабулька?

— Ты кого бабулькой назвала, собака сутулая?! Мне всего сорок пять!

Пришлось брать ноги в руки и удирать, пока она не сообразила, что этот пёсик ещё и разговаривает, а она ему полноценно отвечает. Люди легко пропускают такие вещи мимо ушей, наше сознание однозначно трактует говорящих животных как собственную психическую фантазию или временное помутнение разума. Что, кстати, очень удобно.

Допустим, ты — сильная и самостоятельная женщина, не нуждающаяся в мужском внимании, поэтому держишь в своей однокомнатной квартире восемнадцать разнополых кошек. Слышишь ли ты их, понимаешь ли их разговоры, вступаешь ли с ними в диалог или диспут?

Однозначно да!

И кто готов тебя за это осуждать?

Однозначно не я.

Поэтому, выдержав кинологически-ненавистнический взгляд оскорблённой дамы в пузырящемся пальто, мы с Гессом преспокойно пошли по указанному адресу. Искать пришлось недолго, всё-таки специалисты Системы отправляют своих сотрудников максимально точно, дабы избежать растраты лишних средств. Главное, чтобы агент попал куда надо без всяких хлопот или потерь времени. Ну вот, кстати, мы и попали.

Лестница вниз, полуподвал, тусклые лампочки в прихожей, где по японским традициям было принято снимать обувь, и стоптанных пар здесь стояло не менее двух десятков.

— Что ж, значит, публика в сборе, — подмигнул я своему напарнику. — Идём, дружище, там им только нас и не хватает.

Верный пёс лизнул мою руку и, сдвинув жёлтые брови, завилял обрубком хвоста, всем своим видом изображая готовность «кусь!» злых бесов до полного их разгрома и объявления повальной капитуляции. Он кого угодно может заставить, он у нас такой…

Мы спустились вниз ровно на десять ступенек, когда дорогу нам перегородили двое мордоворотов. Охранники захотели взглянуть на наши документы, в крайнем случае какие-то там пригласительные, но, как вы понимаете, мы не имели при себе ни того ни другого.

Бесам, как правило, без надобности наши удостоверения личности, а мы от них тем более никаких бумаг не требуем. Смысла нет таскать. Хотя по Москве, конечно, лучше с документами.

— Вы, вообще, кто?

— Аристократы, — гордо подбоченился я. — Денег не дам!

— С собаками нельзя.

— Это доберман, у него родословная длиннее, чем у вас двоих, вместе взятых.

— Чем докажете?

Гесс выгнул грудь колесом, задрал нос и влиятельно гавкнул, обозначая свой высокий статус. Охранники мысленно оценили его бугрящиеся мышцы, навскидку пересчитали зубы в его пасти и разумно рассосались в стороны:

— Проходите.

Что ж, парни, вы спасли своё здоровье, а быть может, и саму жизнь. Доберманы любят поиграть, но не прощают обмана в той же игре. Поэтому усомниться, что наш великолепный пёс на самом деле не принадлежит к благородной крови, и требовать с него ещё и дополнительные бумаги с печатями мог бы лишь самый упёртый самоубийца.

Мы прошли подземным коридором, потом поднялись по грязной, плохо освещённой витой лестнице на второй этаж, где в помещении частного музейчика мистических скульптур и лабиринтов проходила неформальная встреча двух десятков претендентов на новое русское дворянство.

Сидячие места вдоль стен были заняты довольно молодыми людьми, так что нам пришлось встать в дальнем углу, в тени, под высокой статуей из папье-маше, изображающей какую-то богиню персидского пантеона в виде крылатой женщины с тремя грудями и синей кожей в блёстках.

— Прячемся тут. Нам лучше не отсвечивать раньше времени. — Я помог доберману снять телогрейку и шапку, чтоб не взопрел, да и сам расстегнул тулуп. — Ждём, просто ждём.

Мы пристроились поудобнее, так, чтобы всё видеть и слышать, тем не менее никому не бросаясь в глаза. А послушать стоило, уж поверьте…

За небольшой стол, по-комсомольски покрытый красной скатертью, встал вьюнош пубертатного периода и, раскачиваясь на манер Муссолини, начал:

— Я объявляю новую эру истории святой Руси! Без нас, дворян, эта страна рушится на глазах всего народа! Люди всех национальностей с надеждой взирают на нас, их рты, заклеенные властью тирана, беззвучно вопиют — доколе? Доколе,