Жнец у ворот - Саба Тахир

– Карконы уже прорвались на второй уровень. Они дойдут до квартала посольства через несколько часов. И что ты тогда будешь делать? Нет, бежим со мной, и прямо сейчас. Пусть книжники сами думают, как им выбраться.

– Они не выберутся, – отвечаю я. – Потому что никакого другого пути нет. Мы окружены с трех сторон, а горного прохода они не знают.

– Тогда пусть им помогает кто-то другой.

– Нет никого другого! Есть только мы.

– Это дурацкая и опасная идея, – говорит Кухарка. – Мы обе из-за нее погибнем.

– Я у тебя никогда ничего не просила, – говорю я и хватаю ее за обе руки. Она морщится и пытается отдернуть руки, но я держу ее крепко. – У меня просто не было такой возможности. А теперь я прошу тебя – сделай это для меня. Пожалуйста. Я буду собирать их и отправлять к посольству. А ты выведи их из города.

Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь и бегу по улице, зная, что она не откажет мне после того, что я ей сказала.

Квартал книжников охвачен паникой. Люди лихорадочно собирают вещи, ищут своих родных, обсуждают, как бы выбраться из города. Я останавливаю девушку-подростка, которая бежит к главной площади. Она совсем молоденькая, на несколько лет младше меня.

– Куда все собрались? – спрашиваю я.

– Никто сам не знает! – кричит она. – Я не могу найти маму, а меченосцы все ушли. Наверное, идет эвакуация горожан, но нам ничего об этом не сказали!

– Меня зовут Лайя из Серры, – говорю я. – Карконы прорвали оборону. Они скоро будут здесь, но я могу помочь вам покинуть город. Ты знаешь, где находится посольство Маринна?

Она кивает, и я испускаю вздох облегчения.

– Тогда скажи всем, кого встретишь, всем книжникам, что они должны отправляться туда. У посольства Маринна вас будет ждать женщина со шрамами на лице. Она выведет вас из города. Скажи всем, чтобы не брали с собой вещи, не тратили время! Бегите сейчас же, бросайте все.

Девочка лихорадочно кивает и бросается прочь. Я ловлю еще одного книжника, парня примерно того же возраста, что и Дарин, и передаю ему то же самое послание. Каждому, кого я могу остановить и кто готов меня слушать, я говорю одно и то же – идите к посольству. Найдите женщину со шрамами. Некоторые узнают меня, когда я называю им свое имя, но звуки боя все приближаются, и никто не тратит время на расспросы. Мое послание распространяется по кварталу, и скоро я вижу поток книжников, которые покидают площадь.

Я молюсь небесам, чтобы весть достигла всех и каждого, а потом бегу в город. Девочка сказала правду. Единственные меченосцы, которых я встречаю по пути, это солдаты, и все они бегут туда, откуда слышатся звуки боя. Я думаю о караванах и повозках, которые мы с Кухаркой видели по пути в Антиум. Все богатые меченосцы, вся верхушка – они эвакуировались еще несколько недель назад. Бросили свою столицу и оставили умирать солдат, плебеев и книжников.

Я замечаю группу книжников, которые пытаются разбирать завалы под присмотром двух меченосцев. Солдаты особенно не следят за ними, слушая барабанные приказы. Они обсуждают эти приказы приглушенными тревожными голосами, понимая, что карконы движутся сюда. Я пользуюсь моментом, чтобы подобраться поближе к книжникам.

– Мы не можем просто взять и убежать, – пожилая книжница опасливо косится на меченосцев. – Они нас живо вернут обратно.

– Вы должны, – настаиваю я. – Если не убежите сейчас от них, скоро придется бежать от карконов, но тогда вам уже будет некуда идти.

Другая женщина из этой группы бросает свой заступ и бежит со всех ног. Ее пример – все, что нужно книжникам. Взрослые подхватывают на руки детей, остальные бросаются в разные стороны, и все они рассеиваются в разных направлениях раньше, чем меченосцы-охранники успевают понять, что происходит.

Я попросила книжников останавливать по пути всех соплеменников и передавать им мое послание. К тому времени, когда я добираюсь до Квартала иноземцев, мне встречаются сотни книжников, спешащих в сторону посольства.

На улицах, по которым я пробегаю, кипят бои. Небольшой отряд меченосцев-ополченцев сражается с группой карконов, превосходящей их по силе и численности. Хотя мечи варваров из скверной стали и ломаются под ударами клинков меченосцев, все равно ополченцев жестоко теснят. Если такое сейчас происходит по всему городу, то столица полностью перейдет в руки варваров как раз после заката.

Я уклоняюсь от боя, прячусь, бегу переулками. Когда я наконец добираюсь до посольства, то вижу, как к его дверям льется поток книжников. Я слышу легко узнаваемый хриплый голос Кухарки, которая коротко отдает приказы – спускайтесь по лестнице, дальше следуйте по туннелю.

– Ты как раз вовремя! – рявкает она при виде меня. – Давай, спускайся скорее. Несколько рабов знают дорогу. Быстро следуй за ними…

Но, взглянув мне в лицо, она понимает, что я не собираюсь уходить. По крайней мере, пока не закончу здесь все свои дела. Она издает стон отчаяния.

Тем временем прибывает все больше книжников. Среди них я вижу и меченосцев – большей частью плебеев, судя по одежде. Они последовали за толпой бегущих, совершенно верно рассудив, что, если так много книжников куда-то спешит, у них есть на то причина.

– Проклятье, девочка! – восклицает Кухарка. – Видишь, что ты наделала?

Я жестом приглашаю меченосцев присоединяться к нам.

– Я не собираюсь сообщать матери с ребенком на руках, что ей здесь не место и ее не возьмут с собой, – огрызаюсь я. – И мне плевать, из книжников она или из меченосцев. А тебе не плевать?

– Ад тебя побери, девочка, – рычит Кухарка. – Ты такая же, как твой от… – она запинается на этом слове и в отчаянии отворачивается. – Шевелитесь, слизняки! – кричит она, срывая свой гнев на толпе беженцев. – За вами там еще сотни человек, и они хотят жить не меньше вашего!

Подгоняемые криками Кухарки, книжники один за другим спускаются в туннели. Посольство постепенно пустеет, но недостаточно быстро. Карконы тем временем приближаются, заполняют ближайшие улицы. Меченосцы не могут сдержать их напор.

Оглядываясь на улицу, я вижу отступающий отряд ополченцев. Они забрызганы кровью, изранены. Брызги крови красят воздух вокруг них в алый цвет. И несмотря на то, что я считаю Империю злом, глаза мои наполняются слезами. Я никогда, никогда не увижу смысла в ужасах войны, даже когда на ней гибнут мои враги.

– Время идти, девочка, – за моим плечом возникает Кухарка и толкает меня к ступеням подвала. Я не протестую. Без сомнения, в городе еще могли остаться книжники, но я сделала, что могла.

– Помоги мне кое с чем, – она закрывает за нашими спинами решетку подвала, напрягая мускулы. Наверху слышится звон стекла, грубые крики карконов.

Кухарка возится с чем-то в дверях – и наконец вытаскивает предмет, напоминающий огромный свечной фитиль. Через мгновение его конец вспыхивает.

– А теперь прячься! – кричит она, и мы несемся ко входу в туннель и захлопываем за собой ворота за мгновение до того, как земля содрогается. В туннеле отдается гулкое эхо взрыва, с потолка сыплется пыль, и несколько минут я дрожу от страха, что сейчас он обрушится нам на головы. Но потом пыль оседает, гром утихает. Своды выдержали удар, и я оборачиваюсь к Кухарке.