Второй мир - Эдди Шах

— Расскажи об Инфокалипсисе.

— Я пока ничего не знаю. Еще не нашел ключ. Но, как я и сказал, чутье подсказывает, что дело именно в нем. Инфокалипсис прячет какая-нибудь спецслужба. Собирает сведения обо всех, буквально обо всех. Вплоть до того, какие капли от кашля ты покупаешь, когда простужаешься. Как бы там ни было, подобная база данных идет вразрез со всеми законами ООН. Пока не понимаю, причем здесь робот Джим, но что-то общее начинает вырисовываться. «Общество Данди» — несомненно, одна из ниточек, которая все связывает. У Нельсона и Киблза, возможно, имелся повод к разоблачению… Но кто-то умело направил их руки, и они покончили с собой.

— Или их убили и инсценировали самоубийство.

— Возможно. Похищение президента заставит всех забыть о том, что с ними случилось. — Микоян гневно вскинул руки вверх. — Может быть, кто-то предупреждает нас об Инфокалипсисе. Из-за него убивают людей. Убивают, чтобы скрыть истину. Посмотри на Суилкина. Когда похитили Диксона, он почти ничего не сделал. Трудно поверить, что АНБ, со всеми его возможностями, не сумело ничего достичь. Кстати, Суилкин приехал в Белый дом и присутствовал при возвращении Диксона. Как будто заранее ожидал его.

— Его пригласил Галлахер, — возразил я и пересказал наш разговор с начальником Центра управления безопасностью. — И вот что еще сообщил Галлахер: Суилкин все время ошивался неподалеку, как будто ждал, что Диксон внезапно объявится. По словам Галлахера, Суилкин как будто не очень удивился, когда президент, наконец, вышел к ним.

— Может быть, мистер Суилкин гораздо больше причастен к похищению, чем пытается всех убедить. По-моему, он знает гораздо больше, чем говорит.

Реальный Белый дом

Овальный кабинет

Реальное время: 12 часов 36 минут после контрольной точки

Тедди Диксон откинулся на спинку кресла; ноги в носках он положил на край письменного стола. Нэнси Самнер, вице-президент, сидела напротив, рядом с Джо Мейснером. Она понимала, что президент специально испытывает ее терпение. Издевается, показывает, как он ее презирает.

— Нэнси, спасибо вам за то, что удерживали форт, пока я был… вне пределов досягаемости, — заявил он, улыбаясь во весь рот.

— Слава богу, вы вернулись целый и невредимый, — ответила Самнер с такой же широкой улыбкой.

— Мне просто повезло, и вовсе не благодаря Секретной службе. — В голосе Диксона слышалось почти явственное раздражение. — Они ведь и в самом деле понятия не имели, как меня найти?

— Только не думайте, что они не старались…

— Если даже и старались, то недостаточно. Президент пропадает, можно сказать, у них из-под носа, а они понятия не имеют, с чего начать! Нэнси, тут рискуем мы все: вы, я, любой, кого изберут для того, чтобы служить народу. Положение очень опасное. Выбивается почва из-под ног нашей демократической системы. Вы только представьте, что будет, если мы больше не сможем попадать во Второй мир! Как нам разговаривать с народом? По телевидению? Сейчас телевизор уже никто не смотрит. В наши дни в телевизоре живут… а не сидят и не глазеют в экран. Жизнь и реалити-шоу слились воедино.

— Тедди, я не совсем понимаю, куда вы клоните.

— Все очень просто, Нэнси, — вмешался Мейснер. — Мы, представители администрации, не можем выглядеть такими беспомощными, какими проявили себя совсем недавно. Иными словами, после того, что произошло, нам страшно появляться во Втором мире… Если мы откажемся от путешествий в Виртуал, мы все равно что признаем, что утратили контроль над технологией, которую мы же сами и изобрели!

— Ценю ваши разъяснения, но я не технарь. Я юрист.

Вице-президенту не было нужды добавлять, что сам Диксон станет предметом шуток, которые, несомненно, последуют за таким шагом. Более того, отказ от появления во Втором мире может даже помочь ей стать спасительницей родины; благодаря ей США сохранят позицию великой державы. Даже если она не найдет похитителя, можно изящно намекнуть: Диксон потерпел поражение, и она позаботится о том, чтобы такое больше не повторялось. Нэнси Самнер с трудом удалось не ухмыльнуться; ей нравилось наблюдать, как он мучается.

— Трудность в том, — продолжал Диксон, снимая ноги со стола, — что здесь мы с вами оба идем по краю.

— Я всего лишь удерживала форт… пока вы отсутствовали.

— Как я и сказал, я очень вам за это благодарен. Трудность в том, Нэнси, что, если я пойду ко дну, вместе со мной потонете и вы.

Она не отвела взгляда. Смотрела в упор в его глаза хладнокровной ящерицы.

В какую игру он играет сейчас?

— По-моему, в данном случае вы обязаны играть в команде президента, — добавил Мейснер. — Иначе вы рискуете остаться в одиночестве.

Самнер медленно развернулась к Мейснеру:

— Почему?

— Потому что народ уже знает, что у президента имеются свои слабости. Потому-то он так и популярен — он искренен и открыт.

Вице-президенту захотелось влепить Мейснеру пощечину. Как он самодовольно улыбается — едва заметно, правда. Нэнси Самнер выпрямилась и с притворной скромностью сложила руки на коленях:

— Я всего лишь…

— Удерживали форт. Да-да, знаем! Но, как скажут журналисты, удерживали не очень хорошо.

Самнер повернулась к Диксону и покачала головой:

— Ну нет, нечего сваливать все на меня!

— Я пытаюсь защитить вас, Нэнси, — живо возразил Диксон. — И себя заодно, да и всю нашу администрацию, будь она неладна!

— Все получилось из-за вас… Вы пошли на поводу у своих инстинктов… Потому-то все так и запуталось. Я к Монро не имею никакого отношения!

— Ой! — Диксон откинулся назад и, закинув руки за шею, принялся раскачиваться взад-вперед, подражая Кеннеди.

Почему он, сволочь такая, сукин сын, выглядит таким самодовольным?

— Все записано. Я видела, чем вы там с ней занимались. Ваши, так сказать, забавы не имеют ко мне никакого — повторяю, никакого! — отношения. На протяжении нескольких часов я лишь защищала всех, в том числе и вашу репутацию!

— Никакой записи не существует, — холодно ответил Мейснер.

— Я ее видела.

— Возможно.

— И вы тоже.

— Я видел только, как президент флиртует с аватаром Монро. Все вполне невинно… Потом запись прервалась.

— Вы не имеете права уничтожать запись! Вам никто не поверит!

— А тут и верить нечему. Наверное, запись самоуничтожилась после того, как похититель взломал КатаПульт президента. Если он способен на такое, значит, почти наверняка мог и уничтожить запись. Похититель — наверняка какой-нибудь компьютерный гений. — Мейснер немного выждал, давая вице-президенту свыкнуться с его словами, а потом продолжал: — Мои слова подтвердят и «Телефонный узел», и ЦРУ, и АНБ. Кажется, отчет уже подготовлен.