Чили 1970-1973 гг. Прерванная модернизация - Николай Платошкин

Поначалу в целях предотвращения утечки валюты за рубеж Центральный банк Чили ввел систему запретительных депозитов на те виды импорта, которые правительство не считало для страны жизненно необходимыми. Депозит, который подлежал внесению в Центральный банк в валюте, мог в сто и более раз превышать стоимость ввезенного товара, чем делал такого рода импорт невыгодным. С другой стороны, правительство снижало или отменяло пошлины на ввоз продовольствия и необходимых для страны машин и оборудования, что сокращало ходы бюджета.

Был ограничен обмен валюты для тех чилийцев, кто совершал туристические поездки за рубеж (это были исключительно богатые люди). Для валютных операций по туризму был установлен особый курс, по которому эскудо девальвировалось по отношению к доллару на 50 %[654].

Затем Центральный банк ввел систему множественных валютных курсов. При импорте товаров, не являвшихся продуктами первой необходимости, эскудо было девальвировано на 100 %. По просьбе деловых кругов, жаловавшихся на резкий рост издержек производства из-за удорожания импорта, правительство повысило на 29 % сумму эскудо, которую получали при обмене валютной выручки экспортеры чилийской продукции.

Однако валюты в стране все равно не хватало, так как без импорта Чили обойтись не могла. Валютные резервы к концу 1971 года были израсходованы почти полностью (оставалось 25–30 миллионов долларов), а Чили предстояло погасить займы времен Фрея на 80 миллионов долларов.

9 ноября 1971 года Чили заявила о временном приостановлении обслуживания внешнего долга и обратилась в Парижский клуб стран-кредиторов с просьбой о проведении переговоров на предмет реструктуризации этого долга.

В истории Чили и в международной финансовой практике того времени это был далеко не первый случай долгового моратория. Проблема была в том, что 58 % внешнего долга Чили приходилось на США и только 9,3 % – на Англию, 6,7 % – ФРГ и 6,1 % – на Францию[655]. Следовательно, именно США играли решающую роль в формулировании позиции Парижского клуба по реструктуризации чилийского долга. С учетом позиции администрации Никсона по отношению к Альенде, ничего хорошего здесь ждать не приходилось.

В этой, очень сложной внешнеэкономической ситуации правительству Народного единства приходилось прибегать к наращиванию денежной массы для осуществления программ ускорения развития экономики и стимулирования покупательного спроса населения. К концу 1971 года этот источник финансирования стал единственным.

Конгресс отверг законопроект правительства о налоговой реформе, по которому предусматривалось обложить налогом сделки с недвижимостью на сумму, превышающую 25 минимальных годовых размера оплаты труда. Не прошло и предложение о налоге на сверхприбыли, а предложенный правительством налог на предприятия с капиталом более 500 тысяч эскудо был уменьшен депутатами до 15 % и применялся только к фирмам с капиталом выше 600 тысяч эскудо[656]. Был отвергнут даже дифференцированный налог на вино и сигареты (чем дороже тот или иной сорт, тем больше налог). Богатые продолжали уклоняться от налогов, а Конгресс препятствовал ужесточению наказаний за подобные правонарушения.

В этих условиях для финансирования реформ пришлось прибегнуть к печатному станку. Денежная масса в стране в 1971 году выросла с 10,1 миллиарда эскудо до 20,5 миллиарда, то есть на 103 %. Многие торговцы и частные производители стали придерживать товары в расчете на грядущее повышение цен. Поэтому в конце 1971 года стали возникать перебои поставок населению говядины, некоторых сортов рыбы и растительного масла.

Мы видим, что правительство Народного единства смогло добиться очень многого в 1971 году, прежде всего в социально-экономической области. Успехи правительства были бы еще значительнее, если бы не оппозиция большинства Конгресса, которая с осени 1971 года стала принимать форму тотальной обструкции. Если в первой половине 1971 года оппозиция была еще разъединена и деморализована победой Альенде, то с сентября 1971 года она начала смыкать ряды и переходить в контрнаступление по всем фронтам – от Конгресса до провокационных демонстраций и терактов. Такое развитие событий было бы невозможно без деятельной поддержки чилийской оппозиции со стороны США.

Напротив, в Народном единстве появились признаки открытых разногласий относительно темпа и характера проводимых реформ. Коммунисты, радикалы и фракция Альенде в СПЧ были за более осторожную национализацию с перенесением упора на консолидацию и развитие уже перешедших в собственность государства предприятий. Социалисты, МАПУ, левые радикалы и левые христиане, наоборот, требовали ускорения национализации, чтобы подорвать экономическую мощь оппозиции.

1972 год обещал быть очень сложным для Чили. На карте стояла судьба всего реформаторского проекта Народного единства, к которому все внимательнее присматривались в мире.

1972 год начинался в Чили в условиях контрнаступления оппозиции и некоторого замешательства в рядах Народного единства. «Меркурио» сочла главными событиями 1971 года убийство Суховича, действия нелегальных вооруженных групп и возникновение в стране чувства беспокойства[657]. Насчет экономического положения Чили орган правых сил пока не мог сказать ничего обидного для Альенде.

На праздновании 50-летия КПЧ 2 января 1972 года коммунисты призвали неуклонно выполнять правительственную программу левого блока и не отступать от нее, оставаясь при этом в рамках законности.

Социалисты придерживались прямо противоположной точки зрения. Генеральный секретарь ЦК СПЧ Альтамирано, поздравляя компартию от имени всех партий Народного единства, подчеркнул, что на первый план вышла задача завоевания пролетариатом всей полноты государственной власти, то есть большинства в Конгрессе. В экономике Альтамирано призвал «покончить с реформизмом как паллиативным решением драматических экономических и социальных проблем». Он предлагал ускорить революционный процесс через «активное, воинствующее и боевое участие масс, фабрично-заводского пролетариата, крестьян, молодежи» в преобразованиях[658].

Фактически Альтамирано говорил языком МИР. Его предложения означали, по сути, открытую гражданскую войну в Чили. Ведь формально за левыми пока не шло большинство чилийцев. Их еще предстояло привлечь на сторону Народного единства – прежде всего за счет улучшения жизненного уровня населения. Но линия Альтамирано на «воинствующее участие масс» (например, на захваты земли) прямо отталкивала средние слои и укрепляла социальную базу оппозиции.